Книга Магия венецианского стекла, страница 44 – Наталья Солнцева

- Да уймися ты, Пират! - прикрикнула на пса хозяйка. - Дай с человеком поговорить. Вы из района?

- Из Москвы, - сказал правду Карелин.

- О-о! Вон, откудова вас прислали? Видать, немка-то была важная птица.

Он не стал разубеждать словоохотливую Матрену и молча кивнул.

- Про Тихона спрашивать будете? Так я уже все рассказала. Больше ничего не знаю!

- Вы не бойтесь, - располагающе улыбнулся посетитель. - Наша беседа неофициальная, без протокола. Ваши показания нигде фигурировать не будут.

- Окромя смерти в мои годы бояться нечего.

Маленькие хитрые глазки Матрены бегали, руки она прятала в карманы широченной кофты.

- Когда вы видели Тихона последний раз?

- Позавчера вечером…

- Тридцать первого октября?

- Ну да… Он пришел за бутылкой. По-соседски! Угости, говорит, меня, Матрена, «камышинской». Водку-то нынче пить опасно, сколько мужиков у нас потравилося, не перечесть! Я ему и вынесла поллитровку.

- А потом?

- Что потом? Ушел он. Поблагодарил и ушел.

- Куда?

- Он мне не докладывал. В «Блинную», наверное. Дома-то, небось, шаром покати, а кушать хочется.

Ничего не добившись от Матрены, Карелин отправился в местную забегаловку, которая совершенно не оправдывала своего названия: блинами здесь и не пахло. Гулкий зал бывшей столовой с выцветшими занавесками на окнах, со столами и стульями на железных ножках, был полон дыма, хотя на стене висела табличка, запрещающая курить. Матвей взял бутылку водки, остывшие беляши, салат из свежей капусты и подсел к двум работягам, закусывающим пиво сосисками. По разговору он понял, что парни ремонтируют магазин напротив, а сюда ходят обедать.

- Рановато у вас обед, - заметил он.

- Так мы пашем с шести утра!

Слово за слово, они упомянули о пожаре на Озерной и обгоревшем трупе хозяйки дома, - эта тема обсуждалась повсюду.

- Говорят, прислужница со сторожем ее убили, ограбили и устроили пожар, чтобы следы замести.

- Я слышал, молния в дом ударила, - сказал Матвей.

- Врут! Почему же тогда Тихона ищут?

Оказывается, сторож иногда наведывался в «Блинную». Завсегдатаи его хорошо знали и подтвердили, что накануне роковой ночи он здесь выпивал вместе с Гвоздем, после чего они ушли к Тихону париться в бане.

- Кто такой Гвоздь? - громко спросил Карелин.

Высокий худой старик с лысой, как кегля, головой, покачиваясь, подошел к столику.

- М-меня звали? - его глаза увидели водку и приклеились к бутылке намертво. - Я Гвоздь! Нальете, с-сынки?

Строители ушли работать, и Гвоздь радостно вздохнул, - разливать на двоих не то, что на четверых. Когда водка перекочевала в желудок Гвоздя, Матвей взял его под руку и вывел из «Блинной». Они свернули в безлюдный переулок, где по бокам дороги тянулись голые рябины, усыпанные красными гроздьями. Под ногами хлюпала грязь, но Матвея это не смущало. Гвоздь порывался затянуть песню.

- Шумел камыш… - начинал он, спотыкался и замолкал, всем телом повисая на провожатом. - Шш-шумел… ка… мыш… дер-р-ревья… гну-лись…

«Если таких тут много, то понятно, откуда у поселка название Камышин», - подумал Матвей.

- Где Тихон? - спросил он. - Скажешь, еще налью.

- Ти… Ти-хон? Сбёг!

- Вы в бане парились?

- Ага… п-пили и… па-рились… с веничками… п-потом Тихон в дом позвал. - Гвоздь затряс лысой головой, икнул. - А т-тебе чего надо? Ты кто?

На холодном ветру он чуть протрезвел, и его мозги медленно, с натугой заработали.

- Я племянник его, - на ходу импровизировал Матвей. - Из Тулы приехал, а дядьки нету! Мне ночевать негде.

- Из Ту… Тулы? - моргал старик. - Племяш, значить? Худо дело, брат… Д-дядька твой того… слинял… теперя не скоро в-вернется.

- Как это? Что же мне, обратно в Тулу ехать? Я ему телеграмму посылал! - изображал горькое отчаяние Матвей. - Он ответил, что ждет. Ты меня обманываешь! Где дядька, признавайся?

Он схватил Гвоздя за грудки и сильно встряхнул.

- Говорю же… сбёг! - испугался тот. - Нас… Вовка-сосед р-разбудил… Пожар! - кричить, - пожар! Бягом, м-мужики, на пожар! Немкин дом горить! Я поднялся… потом опять у-упал… утром меня менты водой о-облили… Где дружок т-твой Тихон? - пытають. - Я глядь… а его и с-след простыл…

- Ладно, держи на опохмелку.

Матвей сунул старику в карман сто рублей и зашагал к дому Тихона, надеясь, что Вовка-сосед окажется трезвее Гвоздя. Так и было: упитанный, пышущий здоровьем парень рубил во дворе березовые поленья.

- Тебя Владимиром зовут? - уважительно спросил Карелин, чем сразу завоевал его доверие.

- Ну…

- Я Тихона ищу.

- Вы из милиции?

- Нет. - Матвей подошел к забору, и парень, не выпуская из рук топора, последовал его примеру. - Я племянник из Тулы. Где дядька? Говорят, он в беду попал? Хочу его с собой забрать. Менты ведь разбираться не станут, повесят все грехи и посадят вместо настоящего преступника.

Глаза парня загорелись, он криво усмехнулся:

- Тихон дом не поджигал! Он вечером в «Блинной» сидел, потом они с Гвоздем парились - я им веники приносил и пива. Набрались они до чертиков и уснули в доме. Я как услышал про пожар, сразу кинулся их будить. Гвоздь вообще лыка не вязал, а Тихон едва глаза продрал, сообразил, что к чему и давай голову в ведро окунать. Колодезная вода мигом хмель смыла! «Бежать мне надо, - говорит. - Не то посадят! Я дымоход не почистил, как следует, видать, от камина и занялось! Думал сегодня закончить, а оно вон как повернулось. Все, кранты мне, Вован!» Вытащил деньги из-под матраца, перекрестился: «Не поминайте лихом!», - и побежал на дорогу попутку ловить.

- Откуда ты знаешь, что попутку?

- Так это самый быстрый способ уехать. Не на вокзал же ему было идти? Там в секунду загребут.

- Выходит, чей-то дом загорелся по дядькиной вине?

- Вряд ли, - покачал головой парень. - Подумаешь, дымоход не почищен? Прямо сразу пожар, что ли? Это Тихон спьяну так решил. Мозги после самогона тормозят конкретно! Сам знаю.

- Когда же он вернется?

Вовка-сосед пожал могучими плечами, перебросил топор из одной руки в другую, - легко, как игрушку.

- Я бы не возвращался. Семьи у Тихона нет, работы теперь тоже, да еще посадить могут. Он себе не враг, чтобы самовольно в петлю лезть!

- А дом не жалко бросать?

- Какой это дом? Хибара! Сам погляди: крышу менять надо, полы прогнили, банька валится, - все его хозяйство доброго слова не стоит. Главное, чтобы менты от Тихона отцепились. Я-то им ничего не сказал! И ты помалкивай.