Книга Абарат, страница 7 – Клайв Баркер

— Но, мисс Шварц, клянусь, все это было на самом деле!

— Твоя оценка — «неудовлетворительно», Кэнди.

— Но это несправедливо!

У мисс Шварц начала подрагивать верхняя губа — верный признак того, что учительница вот-вот сорвется на визг.

— Не смей мне дерзить! — зашипела она, заводясь с каждым словом все больше. — Если ты не оставишь эти глупые фантазии и не начнешь работать по-настоящему, у тебя в году по моему предмету будет неудовлетворительная оценка. И я добьюсь, чтобы за твою лень и наглость тебя оставили на второй год!

С задних парт, где сидела вся шайка недругов Кэнди, возглавляемая Деборой Хакбарт, послышались сдавленные смешки и шушуканье. Мисс Шварц сдвинула брови и грозно взглянула на «галерку». Шум тотчас же стих, но Кэнди не сомневалась, что Дебора и остальные продолжают исподтишка злорадно ухмыляться и обмениваются записками, обсуждая ее публичную экзекуцию.

— Почему ты никак не хочешь стать нормальной, такой, как все? — продолжала мисс Шварц. — Скажем, у Рут Феррис — отличная работа. Вот что от тебя требуется.

И она принялась перебирать остававшиеся у нее в руках листки в поисках образцового сочинения Рут.

Наконец работа нашлась. Мисс Шварц продемонстрировала ее классу, чтобы всем стало ясно, на кого следует равняться.

— Видите эти диаграммы? — восторженно вопросила она, пролистав несколько страниц с разноцветными графиками, которыми Рут украсила приложение к своему творению. — Знаете, что на них представлено? Может быть, ты, Кэнди, попробуешь угадать?

— Дайте подумать. Наверное, речь идет о цыплятах.

— Вот именно! О выращивании цыплят. Рут написала об основной продукции нашего города — о цыплятах.

— Наверное, она выбрала эту тему, потому что ее отец — управляющий птицефабрикой? — предположила Кэнди, бросив на образцовую мисс Р. Феррис уничтожающий взгляд.

Она не могла не знать, — как знал это и весь класс и, разумеется, мисс Шварц тоже, — что все аккуратненькие графики и схемы работы птицефабрики («От яйца до цыпбургера») скопированы из глянцевого рекламного проспекта «Птицеводческого хозяйства Аппельбаума», где работал отец Рут. Пожав плечами, Кэнди добавила:

— Да и что в них может быть интересного, в этих цыплятах?

— Цыплята — основной источник средств к существованию для всех жителей нашего города, — назидательно ответила учительница. — Если бы не цыплята, твой отец не имел бы работы.

— А он и так безработный, мисс Шварц, — хихикнула Дебора.

— Правда? Ну, мало ли какие обстоятельства...

— Слишком уж он пиво любит.

— Довольно, Дебора! — Мисс Шварц поспешила оставить эту скользкую тему. — Видишь, Кэнди, как ты подрываешь дисциплину в классе?

— Да что я такого сделала? — запротестовала Кэнди.

— Ты знаешь это не хуже меня. И все, хватит споров. Мы и так потратили на тебя слишком много времени. А ведь ты в классе не одна...

Она неожиданно замолчала, вперив взгляд в обложку учебника Кэнди, потом вдруг схватила его с парты и принялась разглядывать. Пару дней назад Кэнди, сама не зная почему, принялась рассеянно наносить на обложку учебника волнообразный рисунок. В то время как она о чем-нибудь размышляла, рука ее двигалась будто сама по себе, выводя извилистые линии.

— Это еще что такое?! — гаркнула мисс Шварц, раздраженно перелистав учебник.

Верхние и нижние поля многих страниц оказались покрыты в точности такими же изображениями, что и обложка: сотни и сотни извилистых, волнообразных линий.

— Мало того, что ты приносишь в школу сплетни дурного толка, выдавая их за домашнюю работу, — изрекла мисс Шварц, — так вдобавок еще и школьное имущество принялась портить?

— Я это сделала машинально, не подумав, — оправдывалась Кэнди.

— Боже праведный, ты никак и впрямь с ума сходишь? Ведь этими каракулями исчирканы чуть ли не все страницы в книге! — Мисс Шварц захлопнула учебник и теперь брезгливо держала его двумя пальцами на отлете, как будто боялась заразиться от него. — Что, по-твоему, это такое? Что ты этим хотела выразить?

Глядя на мисс Шварц, Кэнди почему-то вспомнила вдруг о Генри Мракитте, который сидел в далекий сочельник в номере девятнадцатом и до последней минуты ждал, когда за ним придет его корабль.

А вспомнив о Генри Мракитте, она неожиданно поняла, что именно означали эти странные линии, которые рука наносила на страницы учебника будто помимо ее воли.

— Это море, — тихо сказала Кэнди.

— Что-о? — презрительно переспросила мисс Шварц.

— Море. Я рисовала море.

— Вот, значит, как? Что ж, для тебя, может быть, это и море, а по-моему, это две недели, которые тебе придется оставаться в школе после уроков.

С задних рядов послышались злорадные смешки. На сей раз мисс Шварц воздержалась от замечаний, ограничившись тем, что швырнула учебник Кэнди на парту. Бросок вышел неудачный. Вместо того чтобы с громким стуком приземлиться перед опальной ученицей, книжка скользнула по поверхности стола и шлепнулась на пол, прихватив по пути несколько ручек и карандашей, а заодно и синюю пластмассовую линейку.

Смех тотчас же смолк. В наступившей тишине отчетливо слышалось негромкое бренчание, с которым одна из ручек катилась по полу. Когда же она наконец остановилась, тишина в классе стала прямо-таки гробовой. Мисс Шварц, помолчав, снова обратилась к Кэнди:

— А теперь подними-ка весь этот хлам!

Кэнди ничего не ответила. Она продолжала молча сидеть за партой, не зная, как себя вести и что делать.

— Ты слышала, что я сказала, Кэнди Квокенбуш?

Клика Хакбарт пребывала на седьмом небе. Недруги Кэнди ухмылялись уже в открытую. Они глаз не сводили с Кэнди, окаменевшей за своей партой.

— Кэнди!

— Я вас слышу, мисс Шварц.

— Тогда встань и подними все с пола.

— Я ничего не бросала на пол, мисс Шварц.

— Что?! Что ты такое сказала?!

— Я сказала, что не сбрасывала ничего с парты на пол. Это сделали вы. Вам и поднимать все, что упало.

От лица мисс Шварц отхлынула вся кровь. Оно стало белым как мел, только темные круги под глазами обозначились еще яснее.

— Немедленно встань! — скомандовала она.

— Что вам еще нужно, мисс Шварц?

— Ты меня прекрасно слышала. Я сказала, встань! Сию минуту пойдешь со мной к директору!

Сердце Кэнди бешено колотилось, ладони стали липкими от пота, но она постаралась ничем не выдать своего волнения. Ни в коем случае нельзя было терять лицо перед мисс Шварц и компанией Деборы Хакбарт.

Больше всего Кэнди злилась на себя за то, что позволила мисс Шварц втянуть ее в эту дурацкую, унизительную сцену с изобличениями. Быть может, директор отнесся бы к ее изысканиям о Генри Мракитте более благосклонно, чем придирчивая учительница, но Кэнди глубоко сомневалась, что мисс Шварц позволит ей показать ему свою работу. Наверняка речь пойдет только о «наглом» поведении Кэнди.