Книга Загадка последнего Сфинкса, страница 44 – Наталья Солнцева

– Я это не надену, – заупрямился он. – Идти пугалом?

– Между прочим, тряпки предназначались моему бывшему жениху… покойному, – со вздохом сказала Астра. – Хотела ему подарить… не успела. Сначала поссорились, потом он умер. Ты ведь знаешь! Облачайся и не капризничай. Чем более нелепо мы вырядимся, тем вернее сойдем за своих. Я имею представление о подобных тусовках.

– Тем более не надену!

Но Астра, не слушая, зарылась в гардеробную, выбрасывая оттуда на пол разноцветные платья, блузки и брюки.

– Вот это подойдет? – приложила она к себе нечто длинное, голубовато-прозрачное, расшитое бисером и фальшивым жемчугом, с немыслимым декольте и с рукавами, отороченными мехом.

– Ужас! – вырвалось у Матвея.

– Значит, подойдет.

Ко всему этому она намотала на шею длинное ожерелье из того же жемчуга, а в волосы вплела прозрачные ленточки с крупными жемчужинами на концах.

– Нравится? Ты чего стоишь? Быстро одевайся!

Через час, благоухая изысканными парфюмами, они спустились к такси.

– Ты много пьешь… – на ходу поучала она Карелина. – Обожаешь мулаток и страусовые перья. Коллекционируешь Кнопфа.

– Это еще кто?

– Фернанд Кнопф, бельгийский художник-символист, – терпеливо объясняла Астра. – Твоя любимая картина – «Спящая Медуза», и ты увлекаешься гипнозом. Кнопф говорил, что Гипнос – единственный бог, в реальность которого он верит. Ты запоминай, запоминай…

– Бред…

– Вдруг тебе придется беседовать с кем-нибудь из тамошних завсегдатаев? Если будешь нести всякую чушь про Кнопфа и гипноз, не прогадаешь.

– Зачем тебе эта Санди? – не выдержал Матвей.

– Во-первых, мучает любопытство, – призналась Астра. – Во-вторых, хочу ее сфотографировать и показать снимок Дине Никоновой.

– Не получится так, что мы припремся в дурацких нарядах в чертов клуб, а ее там не окажется?

– Остынь. Все может быть, но чутье мне подсказывает: Санди мы застанем.

– Главное, чтобы оно тебя не обмануло, – проворчал он.

– Кажется, Санди – это и есть Сфинкс, – прошептала она.

После ее слов Карелин замолчал и не открыл рта до самого конца пути, пока таксист не повернулся и не сказал:

– Приехали, господа.

Интерьер клуба «Ар Нуво» был выполнен в духе модерна: много золота, цветного стекла, изогнутых линий, витражей, прозрачных ширм, оригинальных ламп и ваз с орхидеями, ирисами и каллами.

– Цветы настоящие? – спросил Матвей, галантно подавая Астре руку. – Или искусственные? Не отличишь.

– Руками не трогать! Ищи Санди…

Они заняли столик у окна и принялись незаметно разглядывать публику.

– Тут один коктейль, наверное, стоит за тысячу.

– Думаю, да, – «утешила» его Астра. – Ты взял с собой деньги? Ладно, не пугайся… Будем кутить на средства клиента, вернее, клиентки.

– Инга Теплинская еще не отказалась от твоих услуг?

В этот миг из-за ширм показалась женщина в изумрудно-зеленом платье, которое плотно облегало ее фигуру, в малахитовых украшениях, с пышным, спускающимся до пояса каскадом волос.

– Это она! – прошептала Астра и наступила под столом на ногу своего спутника. – Как пить дать. Где фотоаппарат?

– У тебя в сумочке. Впрочем, можно и мобильником воспользоваться.

– Нет. Качество пострадает.

От волнения она не могла найти среди брошенных впопыхах в сумку косметики и прочих дамских штучек маленький фотоаппарат. Где же он? О черт…

– Не торопись, – Матвей успокаивающе положил руку на ее колено. – Никто же не убегает.

Волосы женщины, которая, грациозно покачивая бедрами, прошествовала мимо их столика, в желтом свете ламп отливали медью. Она была идеально сложена, и сзади ее фигура выглядела так же потрясающе, как и спереди.

Раздался приглушенный возглас:

– Санди!

И кто-то в красной косоворотке с золотым шитьем привстал и помахал ей рукой.

– Баркасов, – грудным голосом пропела она, сворачивая в его сторону. – Ты здесь? А говорили, что на гастролях.

Астра, громко восхищаясь мозаичным панно на стене, встала в эффектную позу и потребовала запечатлеть ее на этом фоне. Матвей сделал несколько снимков, захватив лицо Санди в профиль и анфас.

Разношерстная публика не обращала на них внимания – разговаривала, заказывала спиртное и коктейли, легкие закуски. На маленькую полукруглую эстраду вышли музыканты – камерное трио. Длинноногая виолончелистка уселась, провела смычком по струнам.

– Потанцуем? – предложил Матвей.

– Пригласи Санди. Что, слабо?

– Я не в своей тарелке, – признался он. – Чувствую себя придурком в тряпках, которые ты заставила меня напялить!

– Здесь все так одеты. Посмотри.

– Все – для меня не аргумент.

– Ты неотразим, Карелин. В зале нет более импозантного мужчины! Не робей. Она будет очарована.

– Погоди, дай собраться с духом.

Астра не отрывала взгляда от Санди и ее визави.

– Да это же тот самый Баркасов! – осенило ее. – Комик! Как я сразу не сообразила?

– Пойди возьми у него автограф… – прошипел Матвей.

– Перестань язвить. Мы сюда не развлекаться явились, – рассердилась она. – А для дела. Сможешь завязать знакомство с красавицей-вдовой?

– Нужен предлог… Почему ты заранее не предупредила, что придется флиртовать с дамой? Я бы разработал тактику и стратегию.

– Думай сейчас. Твоя задача – выяснить, есть ли у нее на теле татуировка в виде бабочки-бражника, и где она была во время убийства Теплинского.

Карелин откинулся на спинку стула, по его губам блуждала улыбка.

– Всего-то? Как ты себе это представляешь? Разденьтесь, мол, сударыня, покажите вашу татуировку… Где она, кстати, должна быть?

Астра перегнулась через стол и прошептала где. У Матвея пропал дар речи. Ничего себе задача.

– По части раздевания женщин ты мастер, – ехидно заметила она. – Так что вперед!

Александрина Домнина не ощущала, какой пристальный интерес она вызывает у пары, сидящей за соседним столиком: была озабочена своими проблемами. Вчера приходил милицейский оперативник, расспрашивал, какие отношения у нее были с покойным Теплинским. Докопались-таки, ищейки!

– Дружеские, – с обезоруживающей улыбкой ответила она. – Михаил Андреевич хотел оказать поддержку молодым российским художникам: профинансировать организацию их выставки за границей. Он обратился ко мне за советом.