Онлайн книга «Большая книга ужасов — 6»
|
Семафоров заметил, что я проснулся, и сказал: – Крепкая у тебя черепушка. Эта башка, наверное, пять килограмм весит – а тебе хоть бы что… – Ты что делаешь? – спросил я. Мне показалось, что Семафоров сошел с ума. Во всяком случае, что-то ненормальное в нем появилось. Какая-то мерзостная улыбочка, и глаза по сторонам бегают. – Не мог тебя добудиться, – сказал Семафоров. – Решил прибегнуть к радикальным средствам. Семафоров виновато улыбнулся и стал вытаскивать спички. – Придурок, – сказал я. – Надо было на меня водичкой брызнуть… – Не догадался, – развел руками Семафоров. – К тому же с водой у нас дефицит. Но я подумал, что он как раз догадался. И дефицит воды тут совсем ни при чем. Просто… Тут я заметил, что между пальцами на задних лапах тигра тоже засунуты спички. Семафоров захихикал. – С детства хотел такую штуку проделать, – он достал коробок и поджег спичку. – Это моя мечта. Велосипед называется… И Семафоров стал поджигать спички между тигриными пальцами. – Что ты… – я вскочил и попытался все это безобразие потушить. Но было уже поздно. Запахло паленой шерстью. Тигр зашевелил лапами, забился и зарычал. – Ве… ве… велосипед… – хохотал Семафоров. – Велосипед… Я оттолкнул Семафорова. Поднял с пола багор, сунул его в ведро со святой водой, потом с размаху вогнал тигру в бок. Багор не встретил никакого сопротивления, прошел легко, будто сквозь мешок с ватой, и воткнулся в дубовый пол. Тигр вздрогнул, из бока у него вышло небольшое голубоватое облачко. – Это что? – глупо спросил Семафоров. – Видимо, летучий газ… Теперь все, теперь он готов. – Тигр бенгальский, – сказал Семафоров. – Занесен в Красную книгу, между прочим… – Пусть на меня подадут в суд, – сказал я. – К тому же он был совсем старый. – Ты убил пенсионера, – хихикнул Семафоров. – Как мерзко… Я перевернул багром тигра на бок. Клыки втягивались. Быстро втягивались. – А где бегемот? – насторожился Семафоров. – Что-то его не слышно… Я осторожно выглянул в коридор. Бегемота не было видно, только развороченная дверь. – Надо идти, – сказал я. – У нас целая куча работы. Мы прошли через разгромленный коридор и через еще больше разгромленное кафе. – Теперь оно точно может называться «У бегемота», – сострил Семафоров. Но мне было совсем не смешно. А Семафорову смешно. Он переворачивал столики и смеялся. А я рылся в баре. Чтобы найти большую пластиковую бутылку. Семафоров продолжал громить кафе. Столы и стулья разлетались в разные стороны, что-то билось, что-то крушилось – весело, короче. С Семафоровым точно что-то происходило. Я даже догадывался, что именно. И от этого он менялся, в нем проявлялась необычная смесь наглости, трусости и жестокости. – Сколько осталось? – остановил его я. – Сколько животных? Семафоров уселся в кресло и принялся считать. – Значит, у нас живут: зубр, анаконда, лошадь… Я рассмеялся. – Чего смешного? – Вампира-бегемота мы видали, вампира – морскую свинку тоже, осталось вампира-лошадь увидеть! – Увидишь. На чем я остановился… Ну да, на лошади. Лошадь, тигр… Тигра мы убили. Крокодил, черепаха… Теперь рассмеялся уже Семафоров. – Слушай, Куропят, – сказал он. – А тебе не кажется, что это сон? Бред? Я нашел пятилитровую пластиковую бадью и теперь переливал в нее воду из ведра. – Двое не могут находиться в одном и том же бреду, – сказал я. – Такого не бывает, я по телику видел. Либо ты в моем бреду, либо я в твоем. Но если я в твоем бреду, то рассуждать не могу. Значит, это ты в моем. И вообще, хватит думать. Мысль – враг дела. Кто еще остался? – Обезьяна, волк, павлин… Все. – Много работы, – сказал я. – Надо идти прикончить их. И свинку, главное, надо оформить. Ты как, в порядке? – Нормально. – Тогда идем. Я двинулся к выходу. Но Семафоров неожиданно остановил меня. И даже оттолкнул. – В этот раз я первый, – он подхватил багор, подмигнул мне и шагнул через разбитую витрину на улицу. Что-то похожее на толстый пожарный шланг обвило Семафорова за шею и выдернуло вверх. Будто его и не было. На асфальт брякнулся багор. Я выскочил из кафе. В воздухе, метрах в двух над землей, извивался жуткий клубок. Огромная, раздувшаяся до толщины камеры от большегрузного грузовика змея, и запутавшийся в ее объятиях Семафоров. Бедняга был сжат мощной хваткой анаконды-вампира. Глаза у Семафорова были выпучены до крайней степени, казалось, что они вот-вот выпрыгнут из глазниц и повиснут на веревочках. То, что парень был довольно грузен, не позволяло анаконде утащить его под купол. Но и вниз, на асфальт, Семафоров опуститься не мог. Он сумел только просипеть: – По… по… по… Видимо, хотел помощи попросить. А помощь ему не помешала бы – судя по покрасневшему лицу, воздух из семафоровских легких был почти выжат. Анаконды в телевизоре всегда так делали, всех выжимали. Я подпрыгнул и ухватил змеюку за хвост. Рванул вниз. Сначала она послушно потянулась к асфальту, но затем неожиданно стала раздуваться, резко увеличиваясь в объемах. И меня легко потащило вверх. Я попытался ее тормознуть, схватившись за змеиный хвост обеими руками. И очень скоро оказался метрах в трех над землей. А анаконда продолжала раздуваться и тащить нас кверху. И тогда я сделал то, что только и можно было сделать. Повис на одной руке, выхватил свой кинжал и пропорол в боку змеи длинную дыру. Анаконда хлопнула, как воздушный шарик, подъемная сила исчезла, объятия разомкнулись, и мы полетели вниз. Я сжался, ожидая мощного удара об асфальт. Но нам повезло. Свалились мы не на асфальт, а в лужу, где обычно валялся бегемот. Не могу сказать, что это доставило мне хоть какое-то удовольствие, бегемот – не самое опрятное животное, особенно по части навоза. Хорошо хоть лужа была не совсем глубокая, а то бы затонули с концами. Я погрузился, достал до дна, оттолкнулся и всплыл. В два гребка добрался до края лагуны, выбрался на берег. Огляделся. Бегемота не было видно. Не знаю, куда он сгасился, но видно его не было. Наверное, покинул свое жилище в поисках лучшей доли. |