Онлайн книга «Большая книга ужасов 2013 (сборник)»
|
– Да не делал я ничего, – с натугой произнес Матвей, силясь развести сцепленные на шее руки. – Если эта роща и была, то на улице Эрнст-Вихерт-штрассе. А мы на улице Гоголя. Нет здесь никаких священных рощ и старых дубов. Я пришел на улицу Гоголя. – Ты лучший! – Смиля прижалась к Матвею, сама не понимая, зачем сейчас с ним борется. – Я тебя люблю! – Не дай бог! – высвободился, наконец, Скелет. – Почему ты такой злой! – Нормальный я. Это вы тут все одной дубинкой стукнутые. В Доме послышалось движение, посыпались мелкие камешки под легкими ногами. Матвей задрал голову. – Эрик с Верой пришли. Сейчас будем пить кофе. Он достал из кармашка давно забытую губную гармошку. – И что? Все закончилось? – прошептала Смиля. Ее слова заглушили протяжные звуки. Скелет помотал головой. – Почему? Деревьев больше нет. Лауме ушла! Ту-тууу – позвала гармошка наверх. Скелет кивнул на плед, намекая, чтобы Смиля его не забыла. Скрылся за домом, но тут же выглянул. – Войны никогда не заканчиваются. Боги любят выяснять между собой отношения. – Подмигнул. – Ничего, мы еще подеремся. Ты чью сторону выберешь? Ушел, на невидимой веревочке уведя за собой музыку. Но внезапно появился опять. – Кстати, – снова показался из-за угла Матвей, – Гера вчера вечером уехал-таки в Ладушкин. Он вбил себе в голову, что видел землю Аистов и принес оттуда фигурку из янтаря. Утверждал, что отдал свою душу, чтобы побывать там. Душу передавал через Снежку, все как в легенде. Мать испугалась, что Гера сходит с ума, и отправила его к бабке. А там, в этом Ладушкине, свой дуб есть. Говорят, ему восемьсот лет. Под ним сидел Наполеон перед тем, как подписать Тильзитский мир, и останавливалась карета с тяжелобольным Кутузовым – после победы над французами он ехал домой умирать. Ни Наполеону, ни Кутузову дуб не помог. Не тем богам они молились. Снова заиграл нечто протяжное, печальное. И откуда он только берет такие мелодии? Как будто кто специально ему подсказывает. Смиля встряхнула плед, смахивая с него соринки. Скелет и есть Скелет. Ничего толком сказать не может. Она посмотрела на Дом, на запущенный сад. А что если он прав? И не было никакого падения, не было деревьев, не было ночи с альпами. Надо бежать домой, выяснять, что с комнатой, не переругались ли родители. Да! И вернуть лапоток. Он где-то в подвале лежит. Хватит ее домовому путешествовать, пора дома наводить порядок. Пока его не захватили альпы. С третьего этажа доносились приглушенные голоса. Из окна в окно блуждал дрожащий свет. У них есть свечи, Синеглазка наверняка принесла красивую скатерть. Сейчас там хорошо, уютно. Настаивается в термосе кофе, на тарелки раскладываются свежие пироги. Смиля закуталась в плед и пошла к лестницам. Шлось с трудом. Ногу потянула, лицо покалывает, зудит локоть, в плечо точно воткнули длинную иголку. А неплохо ее отделали. Дома разденется, посмотрит, есть ли на теле живое место. В подвале зашуршало, будто кто пробежал. Смиля присела около полукруглого окна. Как здесь в такой тьме разглядишь лапоток? Его затоптали уже – столько народа туда-сюда пробежало. – Домой не пора? – спросила она темноту. Посыпался песок, отлетел камешек, подброшенный ловкой ногой. Ну, конечно, кто еще мог гонять альп, превратившихся в кошек? Домовой. Вот откуда эти постоянные камешки. Вот кто не пускал сюда Томиловых, чтобы они не становились хозяевами, чтобы не было жертв. – Поехали! Смиля опустила руку. Пальцы нащупали крошечную соломенную обувку. «Домой, домой! – засело у нее в голове. – Кофе и пироги потом». Плед защищал ее от утренней прохлады. Август. Скоро осень. Ночь несет нотки приближающейся зимы. Опять будет война. Лета с зимой, любви с нелюбовью. Боги всегда выясняют свои отношения через людей. – Ох, осень, осень, тяжелое время. К зиме надо готовиться. Домовой сидел под кустом, вертел в коротеньких пальчиках корявую дубовую веточку. Лаума выступила из-за старого засохшего дуба. – В следующий раз ты подготовиться не успеешь, – пообещала она. – Вот в следующий раз и поговорим. Домовой закряхтел, вставая. Треснула в руках палочка. – Мне скоро понадобятся новые жертвы, – напомнила Лаума. – Ну, поищи, поищи. Домовой хитро улыбнулся. – Наша война еще не закончена, – холодно произнесла ведьма. – Это вы воюете, а мы уж так, живем, как можем. Из рукава домовой достал сушку и звонко ею захрустел. Лаума гордо вздернула подбородок. – Кто мог подумать, что мальчишка меня обманет. – Ее голос был глух. – Он побывал в стране Аистов и вернулся. Почему? – Значит, было к кому возвращаться. Любовь, она и с того света людей приводит. – Эта девчонка с синими глазами… – В словах Лаумы слышалось сожаление. – А я ведь с самого начала знала, что она подведет и прогнала ее отсюда. Зачем она вернулась? – Зачем, зачем… чтобы вытащить любимого. Иль не понимаешь? Да куда тебе… Домовой махнул рукой, и Лаума неожиданно покачнулась, словно он ее ударил. – Люди изменились, – мрачно проговорила она. – Раньше они жертвовали всем ради своего доброго имени и славы своего рода, а теперь ради других людей. Очень все неудобно. – Так уходи. Давно пора. – Домовой отряхнул руки, поправил веревочку на поясе, собираясь. Лаума провела ладонью по корявому стволу сухого дуба. – Рано. Меня еще помнят в этих краях. – Ну, как знаешь, как знаешь. Если что – я поблизости. Домовой шагнул в высокую траву и исчез. Без шороха, без звука. Растворился в природе, которая теперь жила по его законам. – Я – тоже здесь, – пустоте перед собой ответила Лаума. Война не закончилась. Завербованные солдаты стоят на границе, готовые ринуться в бой. И пускай в этот раз один мальчишка обманул ее. Он и сам себя обманул. Образ земли Аистов теперь вечно будет полыхать в его душе. И посмотрим, что будет сильнее – любовь или тоска. Одного-то она все равно заманила, и он теперь воюет на ее стороне. А девчонка с таким странным славянским именем Смиляна… Кажется, это название цветка бессмертника. Нашли себе защиту у природы, ни убить, ни утопить. Ну да природа – она всегда на стороне победителей… – Она уходит! Янус склонился через подоконник, глядя в сад. – Скоро вернется. – Скелет грел дыханием губную гармошку. – Что ты ей сказал? – Что мы ее ждем. |