Книга Большая книга ужасов 2014 (сборник), страница 23 – Эдуард Веркин, Ирина Щеглова, Елена Усачева

— Вы же психи, чего у вас спрашивать… Вас лечить надо. Ты, может, считаешь, что и мои часы тоже живые?

— Я не знаю.

Груша сняла с пояса часы, потрясла. Внутри звякнули пружинки, колесики какие-то.

— Слышишь?

— Дай посмотреть.

— На. — Груша простосердечно протянула мне кукушку.

Я взял часы осторожно, ожидая, что сейчас вместо кукушки из механизма вылетит кривой турецкий кинжал. Но кинжал не выскочил.

Часы как часы. Зачем их туда, в тот ящик, положили, интересно?

Колючка щелкнул колючками на спине и громко понюхал воздух. Глаза его забегали по морде, уши завязались в спираль, сам Колючка издал странный звук, который я опознал как «иго-го»… Ну, или что-то вроде того.

Изобразив свое «иго-го», Колючка перелетел через большой камень и попрыгал к костру.

— Колючка, ты куда? — крикнула вслед Груша. — Назад! Иди назад!

Но Колючка ее не послушал. Вернее, не услышал даже. Игогокая, он скакал между камнями, стремясь к огню, как мотылек.

— Странно… — нахмурилась Груша. — Чего он так к Петру побежал?

Только тут я понял, что бежал Колючка не к огню, а к Баркову. И в самом деле, зачем ему нужен огонь? Животные боятся огня.

— Зачем он к нему побежал? — повторила вопрос Груша.

— Может, приличного человека почувствовал? — предположил я.

— Тогда понятно, почему он тебя чуть не затоптал, — огрызнулась Груша.

— А вдруг он его сожрет? — предположил я.

— Колючка травоядный.

— И какой же травой он тут питается? Тут травы никакой нет…

— То, что ты ее не видел, еще не значит, что ее нет. К тому же он вполне может питаться водорослями.

Я представил, как Колючка питается водорослями. Нет, вряд ли он мог питаться водорослями. Да и моря никакого я не видел. Такой дурацкий зверь непонятно чем вообще может питаться…

На всякий случай я ускорил шаг. Груша за мной поспешать не стала.

Колючка носился вокруг Баркова. Костер погас, Барков сидел возле дымящихся камней, а Колючка скакал вокруг, как настоящий вихрь. Он приплясывал, подвизгивал, подпрыгивал и при каждом своем движении старался дотронуться до Баркова. Если учесть, что весил зайчонок килограммов сто пятьдесят, не меньше, то Баркову приходилось туго. Мне даже показалось, что в порыве необъяснимой страсти Колючка отщипывает от него по кусочку.

Барков отмахивался, пытался Колючку отлягнуть, ругался, но Колючка не унимался и безумствовал все сильнее и сильнее. Он даже пустился перепрыгивать через Баркова, каждый раз ударяя того по голове своим плоским хвостом. В конце концов Баркову все его выкрутасы надоели, и Петр рявкнул что-то. Правда, я не смог разобрать, что именно.

И к моему удивлению, окрик подействовал. Колючка вдруг сложился, свернулся в клубок, как большой еж, и улегся между камнями.

Барков стряхнул с себя слюни и сопли, поглядел на Грушу, затем с укоризной на меня. Я развел руками.

— Что ты такое ему сказал? На каком языке? — подозрительно спросила Груша. Поздороваться она позабыла.

— На тутси, — ответил Барков. — Есть такой африканский язык.

— Ты знаешь тутси? — продолжила допрос Груша.

— Пару слов. У нас в семье был обычай: каждый год мы учили какой-то экзотический язык. Но так никогда и не выучивали. Очень смешно было.

— И что?

— Как видишь — получилось.

— А что ты ему сказал? — допытывалась Груша.

— Убей крысу, — перевел Барков.

Груша задумалась.

— Здравствуй, Лина, — сказал Барков. — Мы ведь даже не поздоровались…

— Привет, — угрюмо буркнула Груша. — Что, помаленьку с ума сходим?

— В каком смысле?

— В прямом. Тимоня мне историю рассказал, пока мы сюда топали. Из цикла «воспаленные мозги». Про то, как его тут будто бы какой-то дом чуть не сожрал. Неужто правда?

— Ты не могла бы мне отдать оружие? — осторожно сказал Барков.

— А вы не могли бы меня проводить к тому дому? — не ответила на вопрос Груша.

— Он далеко отсюда, — сказал я. — Очень далеко.

— Я так и думала. Далеко. За морями, за лесами. Дорогу вы, конечно, забыли?

— Забыли.

— Оружие отдай, пожалуйста, — попросил Барков.

— Это? — Груша тряхнула бедром, бластер подпрыгнул.

— Это.

— Как-нибудь потом. — Груша похлопала ладонью по стволу.

Я думал, что сейчас Барков что-нибудь сделает. Или скажет, по крайней мере. Но он ничего не сказал и ничего не сделал.

— Оружие — детям не игрушка! — назидательно сказала Груша. — Вот Тимоня взял в руки бластер и…

— Бластер, — поправил Барков.

— Разницы не вижу. Тимоня, долгоносик несчастный, из твоего огнемета чуть меня не поджарил! Такое оружие нельзя доверять психически неадекватным личностям, потому что…

— Хорошо, пусть бластер побудет у тебя, — остановил ее Барков. — Расскажи лучше о себе, про то, как ты сюда попала. И что за зверь с тобой прискакал?

— Зверь называется Колючка, — ответила Груша. — Вероятно, какой-то местный вид, больше пока ничего не могу сказать. Он дружелюбен и не опасен, насколько я могу судить. Но это неважно. Важно другое — разработать программу наших дальнейших действий. А про то, как я сюда попала… Что ж, расскажу. Два дурака решили немножко поиграть в космопроходцев, залезли на грузовой автоматический корабль…

— У нее часы, — доложил я.

— Не перебивай! — злобно зыркнула на меня Груша.

Барков тут же поглядел на часы.

— Можно посмотреть? — попросил он. — Интересные часы…

— Нельзя! — Груша заподозрила неладное. — И вообще, при чем здесь часы? Благодаря вашей глупости я оказалась на чужой планете, а вас волнует непонятно что! Один рассказывает про какие-то дома, другой часами интересуется… Мы должны решить более насущные вопросы! Для начала надо построить сигнальную пирамиду.

— Что? — не понял я.

— Надо строить сигнальную пирамиду. Из камней. Чтобы заметили с орбиты…

— Аполлинария, — заговорил я наставительно, — чтобы пирамиду заметили с орбиты, она должна быть размером с Сицилию! Тебе пяти жизней не хватит даже для постройки фундамента.

Груша пробуравила меня злобным взглядом.

— Пирамиды — совсем не то, чем нам стоит заниматься, — поддержал меня Барков. — Нам надо…

— Хочу напомнить вам, сороконожки, что руководителем экспедиции являюсь я, — капризно заявила Груша. — И я определяю, что мы будем делать…