Онлайн книга «Большая книга ужасов 2014 (сборник)»
|
Мир, в котором умирают. В котором убивают. В котором плачут не только от боли. Где у подножия невысокой скалы лежит странный и страшный корабль «Ворон». А еще я понимал, что все кончится плохо. Предчувствие плохого наполняло окружающее пространство, жуть стекала чуть ли не с неба, жуть была везде. Мы ждали, когда все кончится. — Послушайте! — встрепенулась вдруг Груша. Мы прислушались. Сначала я ничего не разобрал, но через минуту звук добрался до моего мозга. Звук, дикий для этого места. Домашний. Прекрасный. Земной. Далекий, будто прилетевший откуда-то. Тикали часы. Какие еще часы? Я сел. Тут могли тикать только одни часы. Часы с кукушкой. Привязанные веревкой к поясу Груши. Груша повернулась к нам. На ее лице выражение крайнего удивления, растерянности. Испуга даже. — Часы… — голос Груши стал жалким. — Они пошли… Дура! Зачем она взяла часы? Но мне не хотелось ругаться, ругаться уже поздно. Можно было ее побить, но тоже уже ни к чему. Хотя я и испытывал раздражение и сейчас, наверное, смог бы отлупить Грушу, даже несмотря на ее превосходство в росте и весе. Барков протянул руку. Я понял, что он хочет, и передал ему нож. Груша вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Нет, определенно настоящая дура. Неужели она решила, что Барков ее будет резать? Единственное, что в Груше следовало бы подрезать, так это ее самомнение. Барков просто срезал с ее пояса часы, приложил к уху и долго слушал. Затем протянул мне. Часы тикали. И я успел заметить, что минутная стрелка чуть сдвинулась. Да, стрелка сместилась. Изнутри раздавалась натужная работа механизмов, шуршало и попискивало, будто на самом деле внутри часов что-то жило. Мне представилось семейство мышей: мыши сидят в часах, и крутят там все, и дергают за все… — Они идут… — пробормотала Груша сбоку. — Но они не могут идти! — Попробуй их встряхнуть, — посоветовал я. Барков осторожно потряс часами. Они не остановились. — Три минуты уже идут… — Груша вытерла лоб. — Три минуты… Она всхлипнула. И я подумал, что Груша — слабая. Весь ее гляциологический апломб — чушь, напускное. И ведь она все-таки девчонка. Значит, и должна быть слабой. — Ничего не понимаю… — продолжала бормотать Груша. — Там же нет механизма… Такое ведь невозможно… — Магнитные поля, — усмехнулся я. — Как ты назвала планету? Полина? У планеты Полина слишком мощные магнитные поля. От них и все незадачи. И в головах завихрения, и звездолеты падают, как гнилые яблоки, и часы сами по себе ходят. — Никакие не поля, — попыталась отбиваться Груша. — А какая-то энергия, которая почему-то двигает стрелки… — Ага, энергия глупости, — продолжал я в том же духе. — В тебе, Груша, столько глупости, что она даже сдвинула стрелки. — Я не понимаю… — Груша была готова расплакаться. — Не понимаю… — А что вообще часы означают? Барков продолжал разглядывать часы. — Кажется, они звонят — и кто-то умирает. — Петр постучал пальцем по корпусу и добавил: — Вообще-то они должны куковать. Думаю, все происходит как раз в тот момент, когда они кукуют… Груша не выдержала и всхлипнула. А потом все-таки заплакала. Слезы потекли, и я заметил, что они оставляют классические светлые дорожки на ее чумазом лице. — Что тут происходит? — ныла Груша. — Я не понимаю… — Кто-то умрет, вот что тут происходит, — жестко сказал я. — Кто-то умрет. Из-за тебя, дура! Из-за тебя кто-то умрет! — Нет… не надо… Груша расклеилась совершенно. Я даже подумал, что она не удержится и свалится в обморок. — Тебе говорили — брось часы! — наступал я. — Говорили? — Говорили… — А ты что? А ты нам тут о магнитных волнах рассказывала! — Так я их сейчас хлопну! Груша схватила часы, размахнулась. Но Барков ее остановил: — Не надо. — Я их расколочу! — Не надо. Барков потянулся. Груша держала руку высоко, он не доставал, и ему пришлось встать на камень и еще на цыпочки. Но он достал. Он бережно разжал толстые пальцы Груши, вынул из руки часы и вернул на плоский каменный «стол». — Так может быть только хуже, — сказал Барков. — Как может быть хуже? — поежилась Груша. — У нас и так уже все хуже… — Да тихо ты! — рыкнул я на нее. — Сама же во всем виновата! — Я не виновата… Я не хотела… Они… — Тихо вы, — попросил Барков. — Тихо… Мы замолчали и некоторое время сидели, уставившись на часы. Они тикали. И стрелка сдвигалась. Я отчетливо видел, стрелка сдвигалась. Часы нас будто гипнотизировали, мы впали в какое-то странное состояние. Я даже вроде почувствовал, как у меня вслед за стрелкой голова стала вздрагивать. И я хлопнул себя по щеке. И спросил: — Петь, а все-таки что с часами-то, как ты думаешь? — Я не знаю, что тут за механизм, не знаю, как они работают, вернее, на чем работают… Но если их бить, то может случиться, что… что заберут всех. — Что значит «заберут»? — Груша растерла слезы по лицу. — Заберут — значит убьют? — Это же Часы-Убийцы! — напомнил я. Я мог позволить себе быть злорадным. — Скорее всего. — Барков задумчиво смотрел на часы. — Точно не могу сказать, но знаю одно — не зря их сюда отправили. — Ты утверждаешь, что кто-то из нас умрет? — прошептала Груша. Барков не ответил. Тогда ответил я: — Если исходить из логики планеты, то часы — не просто так часы, они по кому-то прокукуют. В его час. — По кому? Я пожал плечами. — Но ведь невозможно… — завела свое Груша, — нереально… — Дура ты! — Я сплюнул. — И больше ничего не могу сказать. — Тихо! — остановил нас Барков. Мы посмотрели на него. Барков склонился над часами, приподнял стеклянную линзу, защищающую циферблат, и постарался сдвинуть стрелку обратно. — Точно! — Груша ткнула меня в бок. — Петр хорошо придумал, здорово! Часы будут уходить вперед, а мы их будем сдвигать назад. Отличная идея… — Да замолчи ты! — не выдержал я. — Не мешай хотя бы сейчас! — А я не просила меня сюда тащить! Вы меня сюда притащили, я не хотела… Барков передвинул стрелку. Груша заткнулась. Корова чертова, разоралась тут… Еще раз начнет выступать — обязательно дам в лоб. Так, чтобы зазвенело. |