Онлайн книга «Селфи с судьбой»
|
– Предать могут друзья, – заметил он. – Союзники. Никак не скоты. Впрочем, это совершенно не важно. Пётр Артобалевский продюсер этого гениального кино, так? Она кивнула. – Он вообще не очень светится, только в жюри каких-нибудь и на красных дорожках. – Должно быть, его тоже премировали путёвкой в Министерстве культуры. – Какой путёвкой?! – В наш Дом творчества. Ангел захохотала. – А правда, как он сюда попал?! Я не подумала!.. Может, просто решил отдохнуть? – Или у него тоже денежные дела с Олегом Павловичем? – продолжал Илья. – Кто такой этот Олег Павлович, если все ему дают деньги и валом валят в село Сокольничье? – Да сейчас всех в деревню несёт, – Ангел соорудила себе ещё один бутерброд. – Вон город Плёс, жил себе, не тужил. Его ещё Левитан писал, знаешь такого? – Лично нет, не знаю, а картины видел. Ангел перестала жевать. – Хорош выделываться, а? – велела она и снова принялась за свой бутерброд. – Ну вот. Плёс как Плёс. А потом стал страшно модным местом. Туда теперь вся эта кодла прётся – светские дамы, собачки, содержанки, журналистки. И все живут в гостевых домах из брёвен, и чтоб обязательно русская печь! Без русской печи цимес не тот. И ходят на концерт казачьего хора. Это называется родину любить, я тебе говорила. – Пётр Артобалевский тоже приехал родину любить, – сказал Илья. – Остроумно. Он допил воду и посмотрел на улицу. Мимо чайной бодро прошествовал Николай Иванович в тёплом пальто и английском кепи. – Между прочим, я даже не знаю, как выглядит наш неуловимый директор, – проводив глазами Николая Ивановича, продолжал Илья. – На сайте Дома творчества его фотографий нет. Я посмотрел в Ванечкином планшете. – Да наверняка найдёшь, если поищешь! Ему в Кремле медальку вручали, из Кремля-то точно фотографии есть. – Скорее всего, – согласился Илья Сергеевич, – но всё же очень странно, что их нет на сайте. – Ты хочешь сказать, что он засекреченный? Илья смотрел в окно. Катерина, показавшаяся ему за завтраком то ли рассерженной, то ли огорчённой, пересекла площадь и направилась к колокольне. Сегодня на ней были какие-то другие меха, но тоже роскошные. – Красивая женщина, – сказал Илья задумчиво. – Обыкновенная богатая стерва, – ни с того ни с сего ощетинилась Ангел. – Очень себе на уме! И держится, как будто ей все должны! Вот ты мне скажи, с чего они взяли, что им все должны?! С того, что их любовники или мужья денег наворовали и они теперь эти денежки прогуливают? – Я бы не сказал, что Дом творчества в селе Сокольничьем такая уж гульба. – Да ладно! Можно подумать, она сама хоть копейку в жизни заработала! – А ты? – спросил профессор Субботин. – Ты заработала в жизни хоть копейку? Ангел засопела. – Я тут ни при чём. И я себя не веду, как царица Савская!.. Профессор хотел сказать, что она именно так себя и ведёт, просто представляя другую ипостась царицы, но воздержался. Ссориться с ней ему не хотелось. Вчера без неё ему моментально стало скучно. – А почему ты сайт Дома творчества смотрел с планшета этого дурачка Вани? У тебя чего, телефона нету? – Я просто хотел взглянуть на его планшет. – И чего там интересного? – Например, раскладка на иврите. – Да он всем сто раз говорил, что в Израиле учился, подумаешь, открытие!.. – Да, я слышал. – И чего?.. Илья достал из кармана блокнот и карандаш. Ангел моментально вскочила и пересела на его сторону – смотреть, что именно он станет писать. – Вчера у меня из номера пропала папка. Её передал директор. Я собирался посмотреть её после ужина, но когда вернулся, папки уже не было. – Украли?! – ахнула Ангел. – Так нужно администраторше сообщить!.. Ты чего?! Так нельзя оставлять! – На лестнице кто-то кому-то угрожал. Я слышал, но не видел. Это мог быть кто угодно, кроме Матвея. – Почему – кроме? – Потому что он был в номере. Я подслушивал, а он открыл дверь. Он очень нервничал из-за картины. Директор привёз картину, и её повесили внизу у лестницы. – Я обратила внимание, – поддакнула Ангел. – Хорошая такая картина. Страшная. – Матвей предложил мне её украсть. – Зачем?! – Я не знаю. Но он пришёл в сильное волнение вчера, когда её увидел, и сегодня утром решил украсть. Вроде бы я его отговорил, но кто его знает… – Может, твою папку он и попёр? Может, он клептоман? – Я не смог у него узнать, что за картина и почему он пришёл в такое смятение. Он сказал только, что когда-то отдал её Лилии Петровне. С ней Матвей был хорошо знаком. Она его опекала. – Ничего себе, – пробормотала Ангел. – Накануне он где-то всерьёз напился. Где он мог напиться? С кем? – Да в номере у себя! – сказала Ангел. – И в одиночку! Я сколько раз в одиночку напивалась! Илья поморщился. Он говорил и быстро писал в блокноте. – Мы заходили в его номер, там горничная убирала. – Да, да, ты лез к ней со своими кедульками! – Ни в мусоре, ни в корзинах, ни в холодильнике никаких следов спиртного я не обнаружил. Я везде посмотрел. В номере он пить не мог. Ангел ошарашенно смотрела на него. – То есть ты там искал бутылки?! Ты сказал, что тебя интересует то, чего нет. Не было бутылок, да?! – Где он мог выпивать? Вечером он сказал мне, что полдня проспал, и это тоже неправда. В гостинице его не было. Где он спал? Где он вообще был?! – Вот ты даёшь, – с неожиданным восхищением сказала Ангел. – Я думала, эти твои расследования-исследования так, фантазии и позёрство, а ты правда умеешь?! – И ботинки, – Илья записал в блокнот слово «ботинки». – Утром он был в кроссовках. Он наступил мне на ногу, когда мы выпивали на лавочке. Вечером на нём оказались меховые мокасины. А в гостиницу он не заходил. То есть в Сокольничьем есть место, где Матвей не только выпивает, но и может переодеться. Он где-то здесь живёт. Где? И с кем? И зачем номер в гостинице, если у него тут дом? – Подожди, я за тобой не успеваю. – Он знал Лилию Петровну, но я так и не смог от него добиться, откуда и как давно. Она его опекала – что это значит? Тоже давала деньги? На что? – Может, спросить у него? – Я пробовал, ничего не получается. Он или не отвечает вовсе, или говорит, что ничего не помнит. – Послушай, а если они с Лилией Петровной поссорились или чего-то не поделили. Может быть, эту самую картину, которую он ей отдал!.. И Матвей её задушил. |