Онлайн книга «Молли Блэкуотер. Остров Крови»
|
– Так не бывает, – решительно заявила Предслава. – Раз не бывает, значит, не бывает, – рассеянно кивнула Анея. – Не будем тогда об этом. Дивов-то я поразогнала всех, кто оставался. Не скоро ещё соберут! О неотложном думать станем. У лап Всеслава, так и не перекинувшегося в человеческую ипостась, как и его сестра, слабо копошились двое имперских солдат. Ни ноги, ни даже руки им не связали, но этого и не требовалось – оба пленника глядели на Волку и Медведя с почти первобытным ужасом. – Что дальше, Старшая? – с напором спросила Предслава. – И где Добра? – Собирает тут кое-что, – хихикнула Анея Вольховна. Она казалась в совершенно не соответствующем ни времени, ни месту хорошем настроении. – Смертное поле – тут, знаешь ли, много всяких интересных травок вырастает… Глаза у Предславы вспыхнули, губы скривились в зловещей усмешке. – Значит, решилась-таки Добра наша… – С моей известной помощью, – с недоброй весёлостью кивнула Старшая. – Добра своим делом займётся, ну а мы с вами – своим. – Хотела б я знать, что Добронежка варить станет!.. – А тебе, сестрица милая, того ведать не требуется, – с внезапно прорезавшейся властностью бросила старшая Вольховна. – Это уж моя забота. Вы вот двоих касатиков живьём взяли, молодцы. Ими и займёмся. Добре тут оставаться, воеводе Михайле помогать. Взяла б её с собой, да здесь она нужнее, раненых пользовать. Предслава недовольно поджала губы, но перечить старшей сестре не посмела. – Ладно, не хочешь, не говори. А эта вот парочка, баран да ярочка, они-то нам зачем? – Младшая Вольховна нахмурилась. – В Волку стреляли! Убить могли!.. – Гр-р-р-р! – яростно возразила та, очевидно, желая выдать нечто вроде «пусть рискнут, а я погляжу!». – Они нам очень пригодятся. Там, когда до места доберёмся, – неопределённо отмахнулась Старшая. – А теперь пошли, пора! Время терять нечего. Воевода Михайло дело своё знает, да и я ему кой-чего подсказала. Добра поможет тоже; а нам путь-дорожка лежит не куда-нибудь, а на море-окиян, на остров Буян… – Никакой он не Буян, – не принимая странно-шутливого тона старшей сестры, проговорила Предслава. – Посмотрим, – загадочно посулила Анея. – Все готовы? Тогда идём. – Куда? – К морю, младшенькая, к морю. – Напрямик? – продолжала удивляться Предслава. – А горы? – И в горах тропинка найдётся; тебе ль не знать? – Именно что мне ль не знать! Я сама те тропинки заваливала, трещинами иссекала, пропасти рыла! – Вот и молодец, – благодушно сказала Анея Вольховна. – А теперь пошли, да не рассуждай так много! Я обо всём уже подумала. * * * Они пробирались через дикую, безлюдную, негостеприимную местность к востоку от Дальграда. Море приближалось, и горы вокруг становились всё выше, склоны – отвеснее, заросли – гуще, и колючих терновников там делалось всё больше. Двое пленных, похоже, пребывали в постоянном шоке от случившегося, особенно тот, что постарше, массивный, широкоплечий, с нашивками мастер-сержанта. Он механически выполнял команды госпожи Старшей, шагая словно заводная кукла, с первобытным ужасом косясь на оборотней. Второй пленник, тощий и долговязый Харпер, парень совсем не героического вида в мешком висящей форме, как ни странно, оказался куда крепче. – А-а, а куда вы нас ведёте, миледи? – робко осведомлялся он к концу второго дня пути, когда маленький отряд остановился на ночлег. – Na kudykinu goru. Не задавай лишних вопросов, милок. – Н-но, простите, миледи, вы ж меня в плен взяли? Наверное, обменять можно? В Норд-Йорке я видел пленных варваров… – Шагай, милок, шагай, – усмехалась старая колдунья. Парень испуганно заморгал. – А-а м-может, вы нас в‑всех з-зарежете-е… – Может, и зарежу, – согласилась госпожа Старшая. – Но ты можешь выбирать. Зарежу ли я тебя за неповиновение прямо здесь или… или, может, совсем не зарежу. А даже к своим отпущу, сослужишь мне там службу. – К-какую службу? П-предать Её Величество? Никогда! В глубоких глазах старой волшебницы мелькнула насмешка, но крылось в них и что-то вроде уважения. – Её Величество ты не предашь. Её и так уже все предали. Нет, ты всего лишь отправишься с нами в маленькое путешествие. Потом со всех сторон надвинулись скалы, и разговоры вольно или невольно прекратились, потому что карабкаться пришлось по таким кручам и проходить над такими безднами, что всем стало не до слов. Госпожа Старшая словно забыла про возраст, про недавние хвори и прыгала по камням, словно молодая. Предслава Вольховна только хмурилась, качала головой, но вслух ничего не говорила. Последний склон, под которым уже ярился свинцово-серый прибой, им пришлось одолевать по голой скале. Харпер попытался было дёрнуться – похоже, больше от отчаяния, чем имея какой-то план, – Всеслав без церемоний придавил его к камням тяжёлой медвежьей лапой, выразительно рыкнул в лицо. – Вот и всё. – Анея Вольховна дёрнула за верёвку, и та, как положено приличным, уважающим себя сказочным верёвкам, послушно развязалась наверху, соскальзывая на мокрую гальку к её ногам. – Теперь ждём. …Всю дорогу Всеслав оставался в медвежьем обличье, только когда подъёмы и спуски становились совсем уж крутыми и где требовались руки с пальцами, оборачивался ненадолго человеком. Госпожа Старшая вела их невообразимыми путями и не отвечала на вопросы, лишь только посмеиваясь. Казалось, к ней полностью вернулись и силы, и здоровье; и юноша мог только гадать, к каким снадобьям прибегла Вольховна Средняя (за исключением запретной Тьмы), чтобы Старшая смогла бы вот так двигаться в эти последние дни. Оборотни умели говорить, ничего не говоря. Им с сестрой хватало взглядов. «Я знаю, что у тебя на уме. Я помогу». «Спасибо, что не осуждаешь, сестрёнка». «Как я могу осуждать? Она замечательная. Я б хотела с ней дружить». «Правда?» «Правда, правда. Она… она понравилась бы маме. И папе бы тоже». И они дружно отвернулись друг от друга. Сказано достаточно. – М-миледи, – дрожал меж тем Харпер, прижимаясь к скалам. – Миледи, что вы хотите с нами… – А вот и он, дружочек наш, – безмятежно сказала колдунья, указывая на темнеющее море. Харпер повернулся, нахмурился, взглянул. И завизжал тонко, истошно, словно поросёнок под ножом. Мастер-сержант безучастно сидел, привалившись к камням, глядя перед собой пустым взглядом. Харпер давно перестал даже и пытаться с ним заговаривать. |