Онлайн книга «Красный лев друидов»
|
– Это «Рено»? – Надеюсь, да... Портье в полутемном холле, зевая, удивленно уставился на их грязную изодранную одежду, однако не проронил ни слова. Уезжая, они заплатили ему за молчание, и он четко придерживался правил игры. Да и какое ему дело до ночных вылазок жильцов, которые, к счастью, не скупятся на чаевые? Астра и Матвей заперлись в номере и, не тратя времени на переодевание, занялись своей находкой – оттерли ее, отмыли, попытались открыть. Тщетно. Крышка за долгие годы намертво приросла к горлышку. – Ну вот, – огорчилась она. – Как же узнать, что внутри? – Там, похоже, было вино, оно испарилось. Раз этот постамент принадлежал Бахусу, логично предположить наличие в посудине хмельного напитка. Если в нее вообще что-нибудь наливали. Он потряс фляжкой у самого уха. Ничего. – Вино-о? – удивленно протянула Астра. – А ты чего ожидала? Она пожала плечами. Положа руку на сердце, она понятия не имела, чего ожидать от такого фрукта, как Яков Брюс. – Ты уверен, что фляжка принадлежала первому хозяину усадьбы? Вензель явно чужой... – Наоборот. Самый что ни на есть родной. Буквы-то английские! – «B» означает Бахус; «D» означает Дионис, – глубокомысленно изрекла она. – У греков и римлян так именовался бог растительности, веселья и вина. А третья буква сюда не подходит. Английская «J» сбила с толку ее, но не Матвея. Во всем, что касалось Брюса, он проявлял чудеса проницательности. – По-моему, все гораздо проще, – заявил он. – Вензель составлен по первым буквам имени владельца, на его родном языке. «B» – Брюс; «J» – Джэкоб; «D» – Дэниэл. Jacob Daniel, так назвали его родители. – Откуда ты знаешь? Она могла бы не спрашивать. Матвей оказался прав на все сто, в этом не было сомнений. Вензель действительно принадлежал Брюсу. – Фляжка-то пустая... – пробормотала она. – Только потомку Колесовых сие неведомо! – Думаешь, водитель «Рено»... – Уверена! Как и в том, что спать нам сегодня не придется. – Но хоть душ принять мы успеем? – Я бы не стала рисковать. Она задернула шторы и через несколько минут погасила свет... Москва Лариса Калмыкова лежала на своей роскошной двуспальной кровати, и тоже без сна. Разговор с мужем в больнице разбередил ей душу. Она ожидала от Калмыкова чего угодно, кроме... исповеди! С чего это вдруг он так разоткровенничался? Испугался? Вообще-то, Калмыков отнюдь не из робкого десятка... Или это болезнь так на него подействовала? Говорят, после клинической смерти люди меняются – у одних проявляются суперспособности, другие начинают говорить на непонятных языках, третьи – танцевать, сочинять музыку, писать картины... Правда, у Калмыкова до клинической смерти дело не дошло, но сознание он потерял. А человек без сознания все равно, что компьютер без электричества. Темный экран – и ничего больше. – Лариса, я все знаю! – заявил он после того, как она уселась на стул рядом с его койкой. – Ты наняла сыщика, чтобы он следил за мной. Как ты могла?! После стольких лет, прожитых вместе... Она онемела от неожиданности, растерялась. Заготовленные слова застряли в горле. Она оглянулась на дверь, плотно ли та прикрыта... наклонилась к мужу и прошептала: – Ты убийца, Виталий... ты убиваешь женщин, потому что не в состоянии любить их! Думаешь, я не понимаю, что моя жизнь тоже висела на волоске? Калмыков заволновался: – Брось нести всякую чушь... Я никого не убивал! – Да?! А веревка в твоем багажнике? А топорик? Я не такая глупая, как ты считаешь! Небось, прикончил свою любовницу? Ну, признавайся... Облегчи душу! Может, тебе батюшку сюда пригласить? Для отпущения грехов? Если бы Калмыков мог смеяться, он бы расхохотался в голос. – Какие грехи, Лариса?! Ты в своем уме?! – У тебя раздвоение личности, Виталий... Ты и меня убил бы, если бы у тебя сердце не прихватило... – Идиотка! – простонал он. – Но ближе тебя у меня никого нет... Вся моя вина заключается в том... в том... что я не равнодушен к смерти... – Вот... и я об этом. У тебя маниакальный психоз! Шизофрения! – Перестань городить вздор... Я говорю о своей смерти... вообще о смерти, понимаешь? Меня влечет небытие, как лунатика – полная Луна! Я жажду пройти по краю... ощутить дыхание бездны... – Ты болен, Виталий! Тебе надо серьезно лечиться. – Выслушай же меня, наконец... – Хорошо! – Лариса сцепила руки на коленях. – Говори. Она решила не спорить с ним. Может, в его словах проскочит роковое признание? Перед тем как войти в палату, она включила мобильный на запись – на всякий случай. Телефон лежал в сумочке и фиксировал безумные речи Калмыкова. – Этот сердечный приступ... он ведь мог унести мою жизнь... – бормотал муж. – Наш земной срок короток, а вечность непостижима. Надо подготовиться! Фараоны Египта не зря строили себе гробницы и заупокойные храмы. Они были посвящены в величайшую из тайн... Но египетский культ слишком сложен, слишком громоздок... секреты его утеряны безвозвратно... Лариса слушала его со все возраставшим изумлением. Живя с Калмыковым год за годом, она и не подозревала, какие мысли зреют в его воспаленном мозгу! Может, он мечтает обрести молодость, купаясь в крови девственниц?! Или придумал нечто еще более вопиющее? Он определенно свихнулся... – Я увлекся магией кельтов... их верой в загробное существование... «Гвалес» – это своего рода репетиция... пробный вариант. Общение с потусторонним миром позволяет проникнуть за условную грань между миром людей и духов... и ты начинаешь чувствовать, что грань эта иллюзорна... как и все, что с нами происходит... Он говорил долго, пока не выдохся и, утомленный, наконец закрыл глаза. – Значит, ты готовишься к смерти, Виталий? – вымолвила Лариса. – Убиваешь других... наблюдаешь процесс... Калмыков лежал молча, сложив руки на груди, и всем своим видом так напоминал покойника, что она невольно содрогнулась. Его нос заострился, кожа пожелтела. Болезнь никого не красит, это ясно... однако заигрывание со смертью накладывает свой отпечаток... – Ты ничего не поняла... – выдохнул он. – Я думал, ты умнее... – Что за тетрадь, из-за которой ты закатил мне такую дикую истерику? Она принадлежала убитой женщине? Лариса как в воду смотрела. Калмыков же истолковал ее слова по-своему. – Сыщик, которого ты наняла... Карелин... приходил ко мне с расспросами... Странных ты находишь себе помощников! Я узнал... у него вовсе не детективное агентство, а конструкторское бюро. Смешно, ей-богу, привлекать аматера для такого дела, как слежка за собственным мужем!.. Догадываюсь, что вас связывает... |