Онлайн книга «Проклятая усадьба»
|
– Ну, Никита Данилович, что скажете? – спросил его Ярыгин. – Вообще-то у меня правило – до вскрытия ничего не говорить, – сердито произнес пожилой врач. – Могу сказать только результаты внешнего осмотра. Результаты такие: видимых повреждений тканей нет. – То есть он не был убит? – Я этого не говорил. Человеку необязательно всю грудь разворотить или голову оторвать. Можно убить, например, током, или отравить, или ввести яд наружно – след от шприца будет едва заметен… Я говорю о том, что не вижу явных повреждений ткани. Нет кровопотери. – Значит, он не был ранен? – Да, такой вывод можно сделать. Ран, огнестрельных или ножевых, не видно. Но я еще не снимал одежду, не осматривал тщательно голову. …И вообще рано еще делать заключение, что человек был вообще убит. Смерть может быть естественной. – Например, сердечный приступ? – сказал Гуров. – От перенапряжения… – Почему вы так считаете? – спросил Ярыгин. Доктор тоже с интересом взглянул на Гурова. – По двум причинам, – ответил сыщик. – У погибшего три года назад был инфаркт – он мне сам говорил об этом, только сегодня сказал. Ему нельзя было быстро ходить. А уж бегать – тем более. Между тем – и это вторая причина – сюда, на это место, он не пришел, а прибежал. Я узнал это, исследовав его следы. Вы ведь знаете – следы бегущего человека имеют ряд отличий. Как и следы человека крадущегося или пьяного. Но Петр Леонидович не крался и не шатался из стороны в сторону. Он бежал по аллее, бежал изо всех сил. – Понятно, его преследовала огромная собака, – усмехнулся Ярыгин. – Знаем, читали. «Знаете, Ватсон, что я увидел рядом с телом? Там были следы огромной собаки…» – Нет, собаки здесь не было, – отвечал Гуров. Он оставался серьезен. – Но вторые следы там и правда были. Это были следы женщины. – Женщины? – След от женских туфель. Если я не ошибаюсь – все же на глаз точно определить трудно, – 39-й или 40-й размер. – Так вот что вы там рассматривали… – пробормотал Ярыгин. – Рассматривал я многое. А нашел вот это. – Так что же – вы считаете, что погибший убегал от какой-то женщины? – Я пока не делал выводов. Пока я собираю факты. Следы погибшего и женские следы рядом с его следами – в ряду этих фактов. Отсутствие видимых повреждений на его теле – еще один факт. А вот, мне кажется, и еще один… Сыщик шагнул вперед, наклонился над телом и указал на правую руку погибшего. – Вот, видите? Там что-то торчит. – В самом деле… – пробормотал Ярыгин. Он подозвал фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков руки с неизвестным предметом. Затем надел перчатки, наклонился, разжал руку садовника и достал то, что он держал. Это оказалась пуговица – большая яркая пуговица. Под лучом фонаря она заиграла, загорелась нежным лимонным цветом. – Красивая вещь, – заметил Ярыгин, помещая улику в пластиковый пакет. – Красивая и дорогая, – заметил стоявший рядом криминалист. – Как я понимаю, это венецианское стекло. – В самом деле? – удивился следователь. – В таком случае найти хозяина или хозяйку этой пуговицы будет нетрудно. Вещь редкая. – Тем более что она не одна, – заметил Гуров. – Вот, взгляните – там есть еще нитки. Ярыгин взглянул. Действительно, в ушке пуговицы торчало несколько темно-зеленых ниток. – Что же у нас получается? – задумчиво произнес он. – Погибший вступил в схватку со своим убийцей… Видимо, пытался защититься… Во время борьбы оторвал с его (или ее) одежды пуговицу. Понял, что силы не равны, повернулся и бросился бежать. Бежал изо всех сил. Сердце у него не выдержало, и он упал мертвый. А его противник… – Он повернулся к Гурову: – Что говорит ваше изучение следов? Женские следы подходят вплотную к телу? – Нет, не подходят, – отвечал сыщик. – Убийца – если это и правда было убийство – остановился вон там, примерно в трех метрах. Потом развернулся и отправился назад. Дальше его следы теряются: здесь, как видите, на дорожке декоративный красный песок, а дальше мелкий гравий, на нем следы видны плохо. – Значит, противник погибшего – видите, я пока избегаю слова «убийца» – убедился, что садовник мертв, и ушел. Потерю пуговицы он не заметил. То есть в тот момент не заметил. Позже он, конечно, заметит, что оставил на месте схватки важную улику, и постарается избавиться от одежды, с которой была сорвана эта пуговица. Или же, что менее вероятно, вернется за пропажей. Но я думаю, что… Следователь так и не смог поделиться с Гуровым своими размышлениями. Его прервал знакомый сыщику голос, который произнес: – Что здесь случилось? Гуров и Ярыгин обернулись. К ним спешила Ирина Васильевна Вдовина. Она была явно встревожена, даже испугана. Но Гуров в первую очередь обратил внимание не на состояние хозяйки усадьбы, а на ее одежду. На Ирине Васильевне был тот же белый брючный костюм, который был на ней во время ужина. А на плечи хозяйки усадьбы была наброшена темно-зеленая шаль. Шаль и сама по себе была красива, но еще большую красоту ей придавали крупные разноцветные пуговицы венецианского стекла, пришитые в нескольких местах. В лучах фонариков стекло заиграло яркими красками. – Я встретила Сургучева, – заговорила Ирина Васильевна. – Он сказал… сказал ужасную вещь! Что будто бы… Будто Петр Леонидович убит! Это правда? – К сожалению, правда, – ответил Гуров. – Я вызвал полицию и следователя, вот, наш знакомый Виктор Васильевич приехал. Следователь, таким образом представленный Гуровым, вежливо поклонился хозяйке. Но она, кажется, даже не заметила его. Ее глаза были прикованы к лежащему на земле телу. Ирина Васильевна сделала шаг, другой… Подходить ближе она так и не стала. Даже в свете фонариков было заметно, как она побледнела; казалось, она сейчас может упасть в обморок. Она беспомощно обернулась к Гурову: – Но что с ним случилось? Это приступ, да? Ведь у него было слабое сердце, он жаловался… Оно, наверно, не выдержало… Но почему тогда полиция? И почему он здесь? Петр Леонидович никогда не заходил в эту часть парка, тут работа садовника не требуется… – Мы сами не знаем, зачем Петру Леонидовичу потребовалось сюда зайти, – ответил Гуров. – А что касается остального… Видите ли, имеется ряд признаков, которые указывают на присутствие здесь в момент смерти Петра Леонидовича еще одного человека. Человека, который предпочел отсюда скрыться. Поэтому я и вызвал полицию. – Вы имеете в виду Сергея? – спросила Вдовина. – И… вы говорите об убийстве? Но… Я понимаю, к Сергею есть много вопросов и человек он непростой… Но зачем? Зачем ему было убивать Брянцева? У них не было никаких конфликтов! Они вообще мало общались… – Мы и не думаем, что садовника мог убить Сургучев, – заметил Ярыгин. – Мы как раз размышляем над вопросом, кто бы это мог быть. И в связи с этим у нас возник вопрос к вам. |