Онлайн книга «Золото пахнет мёдом и перцем»
– А ещё? Ты бы подумала: вот идёт ведьма? Янка помотала головой. Несколько слезинок упали тёмными пятнами на платье Эммы. – Ну и что ты переживаешь? Понимаешь, мы от людей отличаемся, не спорю, но не внешне. Да и не внутренне. Это… Как бы тебе объяснить… А, вот, это как разные профессии. Представь, сидят рядом доктор и пекарь. Чем они друг от друга отличаются? И тот человек, и этот. Но приходят на работу, один начинает выписывать рецепты, а другой печь булочки. Мы отличаемся от людей, да. Но отличаемся нашими умениями и способностями. Поняла? Янка промолчала. Эмма взяла её руки в свои и попыталась заглянуть в глаза. Янка смотрела на свои кроссовки. – Есть человек доктор. Есть человек строитель. Есть человек фей. Есть человек ведьмак. Тебе полегчало? Янка посмотрела в глаза Эммы: – Так я человек? – Ну конечно! – И фея? – Безусловно! Вот ты на рояле играешь, или на скрипке? Янка отрицательно шмыгнула носом. – А кто-то в твоём возрасте даёт настоящие концерты. А ты летать умеешь. У кого-то одни способности, у кого-то другие. * * * В гостиную влетели гномы, причём Малыш запнулся о ковёр и упал, а на него свалился Толстый. К ним подбежал Трюфель и запрыгал с лаем вокруг. Эмма засмеялась: – Вы что-нибудь оставили от моего дома? Или мне звать строителей, чтобы они срочно построили новый? – А мы ничего не ломали, – сказал Толстый, поднимаясь с Малыша, – оно само, оно… – Что? Ну-ка говорите, что вы натворили? Белочка встала над ними, уперев руки в бока. Трюфель сел у её ног, как пограничная овчарка. – Да мы ничего… Судя по тому, как Профессор избегал её взгляда, что-то они всё-таки натворили. – Белочка, не рви их на кусочки, – Эмма встала и подошла к ним, – вряд ли такие малыши могли нанести непоправимый ущерб моему жилищу. – Вы их не знаете! Они на всё способны. Они у нас полдеревни разнесли. А ну, рассказывайте! – Ну, там… – тоскливо начал Толстый, – мы сидели в машине. В красной. Там между сиденьями такой рычажок. Мы его нажали. А машина поехала. Назад. И в стенку… Толстый помолчал, подбирая слова. – В стенку хрусть. Белочка влепила ему подзатыльник. – Эй, это Профессор нажимал! Профессор попытался убежать, но не успел. – Белочка, – остановила её Эмма, – пожалей своих друзей. Это моя вина, это я сказала, что они всё могут трогать и нажимать. Мне следовало объяснить: единственное, чего трогать нельзя, это ручной тормоз. И показать, где это. Не произошло ничего страшного, всего лишь поцарапался бампер, его починят уже завтра. – Извинитесь! – прошипела Белочка. Эмме пришлось держать её за руку, чтобы она не бросилась на мальчишек. – Извините, мы не нарочно, мы больше не будем… – затянули они. – Кошмар! Я не могу слушать этот вой, – Эмма с улыбкой заткнула пальцами уши. – Если бы я думала, что вы можете сломать что-то нарочно, я бы не пустила вас в дом. И я не сомневаюсь в том, что вы раскаиваетесь и не собираетесь дёргать тормоза в других машинах. Так что не будем тратить слова попусту. Мой гараж вы, видимо, полностью исследовали. Подождите, я вам кое-что принесу. Через минуту Эмма вернулась с огромной спортивной сумкой. – Держите. Это называется роликовые коньки. Но, чур, кататься во дворе и надеть защиту. На гномах, конечно, всё заживает быстрее, чем на собаках, но я не хочу быть причиной разбитых коленок. К Толстому, Профессору и Малышу присоединились Белочка и Трюфель. Через открытую раздвижную дверь слышался их радостный визг и лай. Лаял, скорее всего, Трюфель, а вот кто визжал, он или гномы, не разобрать. – Тётя Эмма… Янка так и сидела на диване, даже не улыбнувшись. – Что, милая? – Тётя Эмма, а почему я их не вижу? Ну, других фей? И прочих. Если я – фея, я должна их видеть, правда? – А почему же ты решила, что не видишь? Ещё как видишь. Разве математику тебе преподавала невидимка? Незаметность – это вопрос желания. Как тебе хочется, так и будет. А, кажется, я поняла, о чём ты. Пока ты не стала феей, ты действительно не замечала других фей, если они сами не хотели быть замеченными. Теперь ты их видишь всегда, и что? Это те же самые люди на улице, в метро. Ты просто не заметила никакой разницы. – Значит… Ну, значит, я не исчезну, если я фея? Правда? Янка повеселела. Эмма засмеялась: – Яна, ну что же ты не спросила сразу? Мне приходится догадываться, что тебя тревожит, а я давненько была маленькой девочкой, и плохо помню, что их расстраивает. Незаметности, милая моя, надо научиться. Она не собака, внезапно на людей не нападает. Поняла? Эмма прикоснулась указательным пальцем к Янкиному носу. – И родители? Они меня будут видеть? Они не перестанут меня замечать? Эмма секунду на неё смотрела, а потом расхохоталась так, что пришлось вытирать слёзы. – Ну конечно, глупая! Ты не станешь невидимкой для своих родителей. Точнее, уже не стала. Скажу тебе по секрету, они увидят тебя всегда. Даже если ты очень захочешь остаться незамеченной. Так что оставь свои мысли о конфетах, стянутых со стола на глазах у мамы, – сказала Эмма нарочито строгим голосом и погрозила пальцем. Янка улыбнулась первый раз с тех пор, как поняла, что отличается от обычных людей. Она с папой и мамой всё-таки одной породы. А то она уже решила, что разных. * * * В стеклянную, от пола до потолка, стену, выходившую в парк, врезался Малыш. Не справился с роликами. Сполз по ней, как мокрая тряпка. – Ты в порядке, милый? – крикнула Эмма. Малыш, не вставая, показал большой палец. Подъехали Толстый и Профессор, попытались его поднять, упали сами. Не вставая, на карачках, за ноги потащили Малыша с газона. – Тётя Эмма? – спросила Янка, глядя, как они скрываются за углом. – Да? – А гномы в Москве есть? – Гномов практически нет. Не приживаются. Для них Москва слишком большой и суетливый город. Так что гномы, как правило, селятся в маленьких городках, в провинции. – Эти вон довольные, как слоны, – кивнула Янка на стекло, где остались отпечатки лица и рук Малыша. – Есть исключения. Но и они, наигравшись, скорее всего, заскучают и захотят домой. – Тётя Эмма? – Да? – А вы летать умеете? – Конечно. Иначе какая из меня ведьма? – Хм. В фейской квартире я тоже летала. |