Онлайн книга «Новик, невольник, казак»
Там же можно будет и прикупить пару тюков какого-нибудь не сильно дорогого и тяжелого товара. Чтобы сойти за торговцев или разносчиков. От бухты до города всего пара часов пешего хода. Так что, никуда не торопясь, удастся подойти как раз к открытию ворот. И попасть внутрь, не привлекая внимания. Моя идея прихватить из тайника, чтобы зря не тратиться на товар, пару десятков свинцовых слитков была отвергнута. И хоть я настаивал, мотивируя тем, что деньги понадобятся для выкупа сестер Олеси, Полупуд только хмыкнул. И будь я с ними один, на этом разговор, скорее всего, и закончился бы. Но для девушки Типун объяснил, что если он единственный, кто уцелел при кораблекрушении, то одновременное с его прибытием в город появление на рынке Кызы-Кермена свинца вызовет сомнение к этой истории. Что в свою очередь, может насторожить «торговца кожами» и – либо сорвать всю затею казаков, либо и вовсе закончиться весьма плачевно. Как именно, Семен уточнять не стал, закончив любимой поговоркой. И только после этого Полупуд подмигнул мне незаметно для других и, поглаживая себя по животу, произнес загадочно: – Не горюй так тяжко, хлопец… Перемелется, мука будет. Поверь мне. Главное, чтобы судьба позволила нам девчат живыми и здоровыми найти. А все остальное мы как-нибудь уладим… – и снова погладил себя по животу. Странный жест. Если не сказать больше. Где невольницы, а где казацкая утроба. Если только… «Вот дурень!» – обругал я себя мысленно, когда сообразил, что гладил запорожец не живот, а широкий кожаный пояс, которого у него раньше не было. И если я что-нибудь понимаю, с учетом загадочного подмигивания, то пояс тот получен от кошевого и вряд ли пустым. Но даже не эта догадка обрадовала меня по-настоящему, а слова Василия. Когда он заговорил о сестрах Олеси. «Нам» найти и «мы» уладим! Потому что с этого момента шансы выручить девочек стремительно взлетели… Если Полупуд берется за дело, то это почти гарантия успеха. Что-то темное проплыло рядом, и лодка резко качнулась. Так, что даже Полупуд проворчал сквозь сон нечто-то совсем не лестное о кормчих с руками, растущими из задницы. Которые надо повыдергивать и вставить в правильное место. Я сперва подумал, что это топляк [25]. Типа того, что по версии Типуна, стал причиной крушения байдака Ворона. Но, присмотревшись внимательнее, понял, что это огромная рыбина. Как акула из фильмов о челюстях. Очуметь! Это же Днепр – река, а не море. Откуда здесь такие монстры. А судя по размеру тени, в рыбине метров пять, не меньше. К счастью у рыбы был мирный норов и другие цели. Так что обошлось без последствий. Она лишь еще разок качнула нас, вильнув хвостом, и ушла на глубину. Да, расскажи кому, фиг поверят… От этой мысли размышления тоже сменили направление и тему. Твою дивизию! Это ж сколько я уже здесь? Недели две или больше? Хоть убейте, не подсчитаю точно. По сути, с первой минуты, после переноса и до сего момента, у меня не было времени подумать. Да просто побыть наедине с собой и мыслями о случившемся. Такая завертелась карусель. Если попытаться выразить четче, то все мое времяпровождение здесь укладывается в простую формулу: В скобках «догонял-убегал», умноженное на «икс». Где коэффициент «икс» стремится к бесконечности и еще. Сперва я прятался от татар, потом мы с Василием догоняли обоз с ясырем. Позже – вместе с освобожденными пленницами убегали от второго отряда татар. Потом, разобравшись с людоловами, торопились на Сечь. По пути догоняя харцызов и убегая от стаи одичавших псов. Потом догоняли укравшую коней Олесю и убегали от разбойников Ворона. После – я освобождал Олесю. То, что нас с ней не ловили, сути не меняет. Мы же об этом не знали! Убегали и прятались всерьез. Да, собственно, мы и сейчас опять убегаем от возможной погони Ворона, ведь атаман вполне мог выжить. Мертвым его никто не видел… И попутно ловим тайного турецкого агента. На живца… В роли которого выступает Семен Типун. Так что в конце история вполне может снова смениться очередной погоней. Прямо как из одного из старого комедийного фильма фраза. «Туда ехали – за ними гнались. Обратно едут – опять за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь!» Вот только здесь совсем не комедия и уж тем более не водевиль… Но при все при этом плыву я навстречу опасности и ни на йоту не хочу обратно домой. Да, там остались мама и отец, друзья… университет, Интернет и прочие блага цивилизации. Мне очень жаль их терять… В первую очередь, конечно, родителей. Только эта мысль и отравляет мне радость от полноты жизни, которую я впервые ощутил. По-настоящему… Это трудно даже понять, а не то что объяснить. Неуловимый нюанс. Что-то за пределами простой логики, но именно он отличает ребенка от взрослого. Юношу от мужчины. Девушку от женщины. И обычного человека от Человека с большой буквы. Мне показалось, что я вот-вот ухвачу суть рассуждений за кончик хвоста и смогу размотать этот клубок, но жизнь не имеет сослагательного наклонения и, как Василий Полупуд, предпочитает простое действие многомудрым размышлениям. – Принимай к берегу, помалу! Типун мне на язык… Я вздрогнул от неожиданности и вернулся в реальность. Зачерпнул воды и плеснул в лицо, смывая лишние мысли. – Табань правым, Петро! – снова крикнул Семен. – Уже скоро Девичья крепость. Лучше незаметно подойти, краешком, под самым берегом. Мы легкие, на мель не сядем, а на стрежне лодки издалека видно. Даже со стен. «Как скоро? Говорили же, к полуночи доберемся?» – удивился я и только потом понял, что погрузившись в раздумья, не заметил, как стемнело. Река в этом обманчива, как и лес. Только наоборот – темнеет позже, зато так же стремительно. Мигнул, а за бортом уже не тучки плывут, а звездные россыпи. * * * Ближе к берегу течение Днепра значительно ослабело, и лодки пошли со скоростью, не превышающей неторопливую ходьбу. Что, в свою очередь, сподвигло Полупуда немного размяться после сна. Казак сел на скамью, поплевал на ладони… Но не тут-то было. Хватило всего десятка мощных гребков, чтобы мы едва не налетели на первую лодку. – Суши весла, Василий… – проворчал Семен, когда мы поравнялись с ними и поплыли рядом, почти соприкасаясь бортами. – Мой джура за тобою все равно не угонится. А мне пересаживаться неохота. Да и приплыли мы уже, типун мне на язык. Видишь огни. Вот к ним нам и надо… В этом месте, куда указывал Типун, к реке спускался длинный и глубокий буерак. Когда-то давно он, скорее всего, был отделен от Днепра широкой перемычкой, но с годами вешние воды и бурные паводки сперва прорвали ее, а потом и пошире промоину вырыли. Остальное завершили человеческие руки. Углубили русло, еще больше расширили, и буерак превратился в небольшую бухту. Фактически неприступную с суши и с отличным обзором со стороны реки. Кто бы ни надумал поживиться товарами контрабандистов, стражники или другие разбойники – спуститься незаметно сверху, по единственной и весьма извилистой тропинке, или подкрасться вдоль берега – им бы не удалось. |