Онлайн книга «Любовь как в кино»
|
Спускаюсь вниз и прохожу мимо кухни. Грейсон предлагает Брэдли поиграть в гольф. Папа что-то говорит Рен о детской комнате. Я не останавливаюсь. – Я ухожу! Кажется, они меня даже слышат. Но мне сейчас все равно. Прижав коробку одной рукой к бедру, другой рукой распахиваю дверь. Не тружусь закрыть ее и бегу к машине. Пока иду по дорожке, позади раздается голос Брэдли. – Кенз! Кензи! Я закрываю багажник, когда он появляется на крыльце. На мгновение он оборачивается к прихожей. – Грейсон, я позвоню тебе завтра. Всем пока! Хлопаю крышкой багажника и встречаюсь глазами с Брэдли. Мой взгляд говорит: «Не спрашивай». Он этого и не делает. А следовало бы. Для тех, кто посещает тренажерный зал, существуют неписаные правила. Код поведения, которого каждый придерживается. Эти правила не развешивают по стенам. Они всем известны. Первое: правило часовых поясов. Раннее утро – для всех. В это время занимаются и новички, и фитнес-эксперты. В полдень приходят настоящие качки, азартные культуристы и кардиокоролевы. А вечерами собираются те, кто желает похвастать своими точеными формами. Не стесняйтесь смотреть. Не смущайтесь, если будут смотреть на вас. Тренироваться необязательно. Я все еще пыхчу от злости, так что хорошая тренировка мне просто необходима. Мы с Брэдли приехали немного позже обычного, потому что задержались у родителей. Отлично, Тоня уже здесь. Наверное, потому, что заказала урок с Троем. Терпеть не могу с ним работать. Парень – гора мышц и обожает сталкивать нас с Тоней в глупых соревнованиях, от которых, предполагаю, получает некое извращенное удовольствие. Неужели действительно важно, сколько прыжков с хлопками или отжиманий мы способны сделать за три минуты? – Будешь работать в паре с Тоней? – спрашивает Брэдли. Мы разговариваем натянуто. Мне вообще не хочется говорить, потому что я по-прежнему злюсь на него. Спросите меня, на кого я не злюсь. – Пойду, пожалуй, на кардио, выпущу пар, – отвечаю я. Отдаю ему свои вещи, чтобы он запер их в шкафчике. – Ладно, – откликается Брэдли, целует меня и идет к штангам. Вешаю на шею наушники. Не нужен мне поцелуй. Мне нужно понимание. И поддержка. А сейчас я хочу отгородиться от мира музыкой, сжечь лишние углеводы и забыть обо всем. Тоня разогревается на беговой дорожке. Она в шортах для бега и желтой майке с вшитым бюстгальтером. Я обожаю такие. Но Тоне не помешало бы надеть еще один бюстгальтер под майку – тогда хоть было бы видно, что у нее есть грудь. Впрочем, многие не против и такого варианта, особенно парень, с которым она сейчас разговаривает. Второе правило тренажерного мира: никогда не выбирай кардиотренажер рядом с кем-то, если другие свободны. Тем более если вы незнакомы и не уверены, что вам будут рады. Я не уверена, что мне будут рады, однако свободен только один. Запускаю беговую дорожку рядом с Тоней, не обращая на нее никакого внимания. Ставлю наклон «2», скорость «3» – быстрый шаг. – Сегодня все-таки пришла? – цедит Тоня сквозь сжатые зубы. Пропускаю мимо ушей. Вчера я заставила Брэдли ждать меня возле спортклуба, но Тоня тоже ждала меня – в зале. Она что, думает, я с ней разговариваю? – Трой подойдет к нам в десять, – говорит Тоня, повышая уровень наклона до «3». – Я не собираюсь заниматься с Троем, – увеличиваю скорость до «3,5». – Ты не хочешь по крайней мере извиниться? Она бросает взгляд на мой экран, увеличивает наклон и скорость до «4», не говоря ни слова. Стерва. Я ставлю такую же скорость. – Не хочешь? В самом деле? – отпиваю воды, чувствуя новый прилив злости. – Ты сказала мне, что он изменяет… – Несколько быстрых вдохов. – А оказывается, с тобой. С тобой! Тоня изумленно вытаращивает на меня глаза. – Погоди. Это из-за Шейна? В колледже? – Она качает головой. – О господи! – Да, о господи. Могла бы по крайней мере извиниться. – Кенз, та история с Шейном случилась миллион лет назад, – пыхтит она. – Это ничего… не… значило… – Это значило все! – соскакиваю с ленты на боковые подставки и злобно смотрю на нее. – Ты сказала, что он мне изменил! – Мой спокойный и холодный тон становится раскаленным добела. – Я тебе полностью поверила! Тоня тоже соскакивает с ленты и делает глубокий вдох. – Ты собиралась все бросить и мчаться за ним в Англию. – А ты решила вмешаться в мою жизнь? Поверить не могу. Всю мою злость – на маму, на Брэдли, на Шейна и, наконец, на нее – вкладываю в вопль: – Знаешь, кто ты, Тоня? Та подлая лгунья! – едва произнеся это, понимаю, что говорю слишком громко. Люди вокруг слышат меня. Брэдли даже испуганно оглянулся. – Убавь звук, ради всего святого! – Тоня вытирает лоб полотенцем и возвращается на ленту. – Давай откровенно: он мог бы сказать тебе, что это я, мог бы умолять тебя простить его. Но он этого не сделал! Вот из-за чего ты на самом деле злишься. Ее слова бьют мне прямо в сердце. – Да пошла ты! – Мое лицо полыхает от гнева и адреналина, я тоже прыгаю обратно на ленту и ставлю скорость «5». Мои кроссовки теперь топают по резиновой поверхности довольно быстро. Это уже серьезная пробежка. Она ставит такую же скорость и поднимает наклон не на один уровень, а два. Наклон «9»! Увеличиваю скорость до «5,5» и поднимаю наклон до «10». Капли пота стекают по лицу. Ноги у нее длиннее моих, и это настоящий бег. В гору. Она пыхтит, взглядывает на мой экран, потом на меня. Не смей… Бац. Наклон «12». Ее волосы прилипли к лицу, но она не может отпустить поручни, чтобы их убрать. Машина имеет наклон максимум «15». Я знаю, к чему это идет. Тоня всегда конкурирует со мной. И сейчас я не позволю ей выиграть. Ни за что! Жму на кнопку и держу ее, доходя до «13». Вот тебе! Чтобы не вылететь с ленты, держусь за поручни обеими руками. Мои ноги бегут где-то сзади, издавая громкое топ-топ. Тоня стреляет в меня острым взглядом. Мой аппарат подает звуковой сигнал и мигает предупреждение: «Замедлить». Замедлить. Мой пульс – 175! Нет! Сегодня все против меня. Ноги стучат по ленте, машина продолжает подавать звуковые сигналы, двигатель громко визжит. Тоня жмет кнопки, и наклон растет до «14». Я не хочу поднимать до «14». Вот черт! Это просто смешно. Она наклонилась к машине, сжимая руками поручни, и старается не отставать. Мы громко топочем, на полном ходу припуская в гору. Выглядим, наверное, как безумные. На нас теперь все смотрят. Слышу, как вокруг собирается народ, чтобы поглазеть на этот парад глупости. |