Онлайн книга «Смерть длиною в двадцать лет»
|
– Это потому, что вы застали его за работой. Он, когда пишет, совсем другим человеком становится. Поэтому я часто просто ухожу. – Куда? – Просто ухожу из дома, – сказала она, не пожелав развивать эту тему. Она теперь смотрела на него в упор, и от ее смущения почти не осталось следа. – Он сказал, вы приходили насчет моего отца. – Да. Она помолчала и, не дождавшись от него разъяснений, сказала: – Он мертв, так ведь? – Да. Женщина снова опустила глаза, и по движению ее рук Пеллетер догадался, что она опять крутит на пальце обручальное колечко. Он ждал, что выражение лица ее как-то изменится, но этого не произошло – ни слез, ни удивления. – Его убили? – спросила она голосом тихим, но нисколько не дрогнувшим. – Откуда вам это известно? – уточнил Пеллетер, насторожившись. – Ну… его пекарь нашел, а потом приходите вы… – Она подняла на него глаза. – Что же еще может быть? – произнесла она с нервной усмешкой, скрывшей на ее лице все другие чувства. – Ваш муж сказал, что вы ненавидели отца. Что вы не разговаривали с ним с тех пор, как он угодил за решетку. Ваш муж подчеркнул это неоднократно. – Вы ешьте, ешьте, пожалуйста, – сказала она, кивнув на его тарелку. – Я же помешала вам ужинать. – Почему вы ненавидели отца? – Ничего подобного. Никакой ненависти не было. – Но вы, как видно, не очень-то расстроены из-за его смерти. – Для меня он был уже мертвым. Но ненависти к нему я не испытывала. Все-таки отец есть отец. – Она пожала плечами. – Он убил мою мать. Пеллетер удивился. – Такой записи нет в его деле. – Но он убил ее. – Она поджала губы. – Не в прямом смысле слова, конечно. Он подверг ее опасности, и ее убили. Он задолжал деньги и сбежал. – Она снова пожала плечами. – Так всегда бывает. Пеллетер внимательно изучал ее. Он вдруг понял сейчас, что первоначальная робость была, скорее всего, результатом выпавшей на ее долю неожиданной удачи – состоятельный муж, семейное счастье. Она, несомненно, была знакома и с более суровой жизнью, а сейчас просто предпочитала скромно держаться в тени. Что наверняка было непросто, учитывая ее очаровательную внешность. – Муж, должно быть, заменил вам отца. – Это вы из-за возраста так подумали? Нет. Вовсе нет. Мы с ним… – А зачем кому-то могло понадобиться убивать вашего отца? – Он был плохим человеком, – сказала она. – А какая-нибудь более конкретная причина вам на ум не приходит? Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы желать смерти вашему отцу? Она покачала головой, смущенная его настойчивостью. – Нет… Не знаю… У меня с отцом не было ничего общего. Пеллетер продолжал наседать. – Но вы ходили повидаться с ним. Она снова потупилась и тихо призналась: – Да. – И ваш муж об этом не знал. – Нет, не знал… наверное. – А почему вы не говорили ему об этом? Она не ответила. – Если это приходилось скрывать, зачем вообще было встречаться с отцом? Она вдруг смело посмотрела ему в лицо. – Потому что он – мой отец. – Когда вы последний раз виделись с ним? – Не скажу точно. Где-то месяц назад. Может, больше… Я не регулярно ходила к нему. Иногда могла год не ходить и даже больше… – Он говорил что-нибудь? Может, боялся чего? Не упоминал ли, что скоро выйдет из тюрьмы? – Нет, ничего такого. Мы не разговаривали подолгу. Тогда как раз кого-то убили в тюрьме, но это же случается. Я не придала этому значения… Я вообще всегда ненадолго к нему приходила. А когда приходила, сама не могла понять, зачем это сделала. Пеллетер наблюдал за ней. Она беспокойно теребила руки на коленях, время от времени с вызовом поглядывая на него. Ему вспомнился американский писатель, его вспышка гнева. – А все-таки расскажите мне, – вдруг сказал он. Она испугалась. – Да мне нечего рассказывать! – Нет, расскажите! – Он хлопнул по столу, зазвенев посудой. – Мне нечего рассказывать! Мой отец мертв, я просто хотела убедиться в этом. Вот и все! Они смотрели друг на друга в упор, не отводя взгляда. – Да, он мертв, – произнес наконец Пеллетер и, взяв вилку, продолжил есть. Еда уже остыла, но ему было безразлично. Мадам Розенкранц собралась с духом и встала. Постояв немного над ним, она сказала: – Вы собираетесь что-то делать с этим? Он внимательно посмотрел на нее, потом спросил: – А вам это важно? Он надеялся увидеть хоть какую-то реакцию на ее лице, но реакции не последовало, она просто сказала: – Да. – Собираюсь, – сказал он, возобновляя еду. Она направилась к выходу демонстративно решительным шагом, но, уже выйдя в вестибюль, замешкалась, сразу снова превратившись в растерянное юное созданье. В обеденном зале стояла тишина. Даже дождь за окном прекратился. На этаже в коридоре возвращавшегося с ужина Пеллетера подкараулил тот самый другой посетитель обеденного зала. Стоя на пороге противоположного номера, он изобразил на лице благодушную улыбку и протянул Пеллетеру руку для рукопожатия. – Инспектор Пеллетер! Преградив Пеллетеру путь, он пожал ему руку почти насильно. – Я не хотел фамильярничать, но ничего не мог с собой поделать, потому что частично слышал ваш разговор внизу. А встретить знаменитость – это такая радость! Пеллетер высвободил руку и попытался обойти незнакомца стороной. – Очень рад, – сухо сказал он. – Можно задать вам несколько вопросов? Не хочу навязываться, но вы же читали газеты, а из них никогда нельзя понять, насколько правдиво там все изложено. Как, например, в случае с нашей местной знаменитостью Мауссье. Незнакомец стоял посреди коридора, перегородив Пеллетеру дорогу, и, чтобы обойти его, нужно было применить силу. – А правда, что он держал детей в клетках? Пеллетер изнемогал от усталости. Неужели людям не хватает всего того горя и страданий, что творятся в мире? Неужели обязательно вытаскивать на поверхность еще какие-то страшные подробности? – Я, помнится, читал, что вы нашли ребенка в клетке и что там рядом были еще другие клетки… И что он вырыл у себя в подвале колодец, где натравливал детей друг на друга, устраивал между ними жестокие бои на выживание… Эти чудовищные образы так или иначе ассоциируются у меня с вами, я до сих пор вижу по ночам кошмары. После этих жутких историй в газетах. Это правда? То, что там было написано. |