Онлайн книга «Герцог Бекингем»
|
В комнату вошли оба сержанта. – Слушайте внимательно: в моих планах появились изменения, в ближайшее время, я желаю отправиться в Орийак. Вам же следует приготовить подходящие для путешествия платья, и всё необходимое, как будто мы едем на войну. Час отъезда будет объявлен заблаговременно. Выполняйте. После того как гвардейцы удалились, дон Карлос впал в глубокие раздумья. Поглощенный размышлениями он несколько раз обошел вокруг стола, очевидно испытывая некую неуверенность и сомнения. И вот, наконец, приняв решение, что отразилось в его жестоком взгляде, он быстрым шагом покинул комнату. Звук гулких шагов и звон шпор кастильца, вскоре послышался на каменной, крутой лестнице, что вела в подземелье. В темном, сыром, пропахшем плесенью подвале, его встретил часовой вооруженный алебардой, со связкой ключей на поясе, вытянувшийся перед дворянином. – Где монах? – Здесь Ваше Сиятельство. Равнодушно ответил тюремщик, указывая на одну из дверей. – Открой. Солдат, со скрежетом отодвинул засовы, отворив дверь. В камере было темно, сквозь маленькое зарешеченное оконце едва-едва пробивалась полоска света. В глубине каземата, где-то в полумраке, послышался шорох, и хрупкая, сухая фигура в рясе, словно призрак выплыла из тьмы. – Ты, монах? Вглядываясь во мрак, спросил дворянин. – Я, сеньор. Послышался слабый, хриплый голос. Уртадес достал из-за пояса пистолет, взвел курок и хладнокровно выстрелил в голову цистерцианца. Выйдя из камеры, граф быстрым шагом направился к лестнице, по которой спустился. – Закопать во дворе, как собаку, без панихиды и священника. Бросил он на ходу часовому. ГЛАВА 21 (80) «Поручение для господина Портоса» ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ. Особняк графа де Тревиля, величественно возвышавшийся среди невзрачных домишек городской черни, на улице Старой голубятни, в предместье Сен-Жермен, опустился в послеобеденную дрему, впрочем, как и все его обитатели. И только капитан-лейтенант роты мушкетеров Его Величества, прибывал в некотором возбуждении, меряя шагами собственный кабинет, в чем угадывалась тревога, по-видимому, вызванная предчувствием важной встречи. Дело в том, что два дня назад, Тревиль, получил послание от одного из старых приятелей, которого знавал ещё в юности, как сына хозяина скобяной лавки из Ортеза, а впоследствии как прапорщика Гасконского полка получившего сеньорию из рук Марии Медичи, ещё во время регентства королевы-матери. Этот господин, поселившись в Турени, близ Шинона, намеревался малозначительными доносами заслужить покровительство графа, земляка занявшего столь завидное место при молодом короле. В последнем письме, полученном из Турени, весьма витиевато говорилось о планах интенданта Монси, и о его намерениях изловить банду «Кленовых листьев», с недавних пор весьма серъезно досаждавших жителям провинции. Но в то же время не приводилось ни серьезных фактов, ни доказательств, а лишь намеки и личные соображения, построенные на слухах, из чего следовало заключить, что сам доносчик едва ли был в состоянии осознавать опасность, которую могли нести надвигающиеся событиях. Невзирая на скудость сведений поступивших из Турени, капитана всё же напугала перспектива разоблачения грозной шайки, промышлявшей в провинциях, где весьма существенны интересы многих его союзников. Он вспомнил лишь о де Бокузе и о де Ла Туре, отчего пришел в трепет. «А, что если кто-либо из этих разбойников, каким-то немыслимым образом связан с одним из этих людей? Тогда вполне вероятно, что под пытками он назовет имя, одного из них, оттуда потянется ниточка и клубок потихоньку распутываясь, приведет ко мне. Несомненно, тем более, если предположить, что ниточка попадет в руки такого мастера как Ришелье.» Подобные мысли настолько напугали де Тревиля, что он, на следующий же день, попросил аудиенции у Его Величества. Встретившись с королем, граф, благодаря авторитету найпреданнейшего слуги короны, а так же пространным и утомительным объяснениям, кои Людовик порой просто не мог вынести, добился от молодого монарха, подписания бумаг, столь необходимых капитану. И вот, получив документ, наделявший доверенное лицо Тревиля, в сущности, неограниченной властью, он назначил встречу человеку, избранному для вояжа в Турень. В передней послышался шум, и граф поспешил занять своё излюбленное кресло, склонившись над столом, приняв задумчивую и величественную позу. Из-за приоткрытой двери, показалась лысеющая голова лакея Кроэтэна, заставшего хозяина за работой. Тревиль, делая вид, будто увлечен бумагами, которые перекладывая с места, на место, незряче просматривал, не глядя на лакея, произнес: – Чего тебе? – Ваше Сиятельство, к вам посетитель, господин Портос. – Ну, так пригласи его. Желание принять визитера в не отведенные для посещения часы, очевидно, застало лакея врасплох, он неловко поклонился, в недоумении затворив дверь. Через мгновение, перед графом, бряцая увесистой шпагой, висевшей на разшитой шелковой нитью перевязи, предстал исполин, облаченный в мушкетерский плащ. – А, господин Портос! Вы уже оправились от раны? Не ожидал вас увидеть так скоро! Мушкетер, которого оповестили о том, что капитан немедленно желает видеть его, несколько удивленно произнес: – Как видите, я в полном порядке, господин капитан. И, смею заверить, если бы не скользкая трава на Пре-о-Клер, в тот злосчастный день, я бы и вовсе был здоровехонек, изрубив этого задаваку Бернажу на куски. Но… – Да, да, я знаю, знаю. Но не будем об этом, довольно, это дело прошлое. К тому же рана, я слышал, была весьма неприятной, поэтому без лишней бравады, дорогой мой, без бравады. Прервал мушкетера Тревиль, очевидно желая сменить тему разговора. – Я рад, любезный Портос, что вы поправились, и в связи с этим жедаю просить вас об одной услуге. Он вопросительно посмотрел на великана. – Рад служить вам, Ваше Превосходительство! – И сие отрадно слышать, любезный Портос. Признаться, в вас, я никогда не сомневался. Заложив руки за спину, Тревиль задумчиво, очевидно собираясь с мыслями, подошел к окну. Затем резко обернувшись, направился к столу, и, устроившись в кресле поудобней, заговорил: – Вы безусловно знаете, что никого из ваших друзей в данный момент нет в Париже. Он покачал головой. – Если бы я располагал их услугами, разве бы я посмел потревожить вас. Вы присаживайтесь господин Портос, присаживайтесь. Мушкетер уселся на предложенный ему стул. – Для вас Портос, у меня будет особое, весьма деликатное поручение. Тревиль прекрасно понимал, что Портос не тот человек, на которого следует возлагать подобные поручения, но тщательно поразмыслив на досуге, пришел к выводу – это лучший из тех, кто на сегодня есть в его распоряжении. |