Онлайн книга «С феями шутки плохи»
|
Денег, к слову, я не нашла, должно быть, сердобольные соседи, разгребая обломки курятника, отыскали мой тайник. – Плати! – слышала я их голоса. – Я работаю! – отвечала я. – Я выплачу, кому сколько должна, как только сумею! Добрые люди, у меня нет денег, вы же знаете, что я сирота и Агата тоже… Нас из милости взяли судомойками, но… – Я заплачу, – сказала вдруг госпожа Тинке. – Сколько? Я, признаюсь, лишилась дара речи. Чтобы мачеха Эллы… Соседи притихли. – Да Маргрит сама расплатится, – сказал дядя Марк, старый огородник. – Ну так! У нее руки нужным концом приставлены, заработает, – поддержала его супруга. – И правда, что вы на девку взъелись? – громко вопросила хозяйка единственного в нашем предместье трактира. – Ей сперва на жизнь заработать нужно, а ты, Ганс, без своего гнилого сарая уж проживешь! И ты, Линда, не помрешь – твой забор только на растопку и годился! Соседи начали браниться, а госпожа Тинке взяла меня за плечо и повела прочь. – Спасибо, сударыня, – сказала я, опустив голову. – Я расплачусь. Не сразу, но расплачусь. – Верю, – ответила она. Хильда Тинке была высокой стройной женщиной, не верилось, что ей уже под пятьдесят и что у нее две взрослые дочери. – Тебя хорошо воспитали. Я завидовала твоей тетушке, не скрою. – Отчего, сударыня? – Неважно, – ответила она и умолкла. Потом спросила: – Ты слыхала что-нибудь о королевском бале? – Конечно. Кузина была там с тетушкой, а я подглядывала снаружи – там много оказалось таких девушек, – повторила я свое вранье. – Вы с дочерьми ведь тоже там были? – Да, – ответила госпожа Тинке. – Но что самое странное – там очутилась моя падчерица. Я потеряла дар речи. Неужто она узнала Эллу? И волшебство не помогло? – Я не удивилась бы, увидев там тебя, Маргрит, – продолжила она, – твой отец, повторюсь, воспитывал тебя достойно. Но Элла… – Как же она попала туда? – спросила я. – Не знаю, – помолчав, ответила госпожа Тинке. – Но я уверена: ей неоткуда было взять такое платье, такие драгоценности и… не пешком же она явилась! Я промолчала. – Элла могла припрятать украшения матери, ее платье, но на что бы она наняла экипаж? – она смотрела на меня в упор. – Иначе как колдовством это и не объяснить, – ответила я и рискнула: – А почему вы держите Эллу в черном теле, госпожа Тинке? Я не видела, чтобы ваши дочери ходили по воду или в лавку. – Они уже умеют это делать, – холодно ответила она. – Да, они те еще капризницы, но, Маргрит, обеих я отдавала на год к чужим людям. Анна и Марианна умеют готовить, стирать и шить. Не так хорошо, как мне хотелось бы, но при нужде способны будут состряпать обед, заштопать чулок, поставить заплатку. А пока в этом нет нужды и средства позволяют – могут бездельничать и бренчать на клавесине. – Ясно, – кивнула я. – А Элла… – Она мне не дочь, – коротко ответила госпожа Тинке. – И я была рада, когда Черный герцог привел к его высочеству иностранку, с которой тот провел почти весь вечер! Агате повезло, конечно, но один танец с принцем и десять полезных знакомств несравнимы… – Вы подыскали кого-то дочерям? – Именно. Анну-то я сговорила уже давно. Ну с тем мальчиком – уже мужчиной! – они дружны с детства, и когда он посватается, я не буду возражать. Он хороший человек, пусть и не слишком богатый. А Марианна покамест перебирает женихов… – Неужто влюбилась в принца? – Нет, замахнулась на Черного герцога, – ответила госпожа Тинке. – Я приказала ей забыть о нем, не того она полета птица. Правда, это было год назад, теперь Марианна вздыхает по баронету Денну. Пускай вздыхает. – А принц? – Мои девочки, возможно, и капризны, – холодно сказала госпожа Тинке, подобрав подол, – но знают свое место. Мечтать о его высочестве или его светлости я им запретить не могу, но они понимают, кого могут выбирать в мужья, а кого нет. Я уже получила несколько предложений от достойных молодых людей нашего круга. Я кивнула. Анна с Марианной, сестры-погодки, были не особенно красивы, но и впрямь знали свое место. Они были заносчивы с такими, как я, но… – Надеюсь, у ваших дочерей все сложится удачно, – вежливо сказала я. – Надеюсь, у тебя тоже, – ответила госпожа Тинке. – Не бойся, я скажу соседям, чтобы попридержали коней. За гнилой сарай да старый забор с тебя много не возьмут, надо еще пересчитать, а то что-то уж больно много заломили! – Спасибо, – кивнула я. – Я постараюсь заплатить поскорее. Может, господин даст денег в счет жалованья… – А у кого ты служишь? – спросила вдруг госпожа Тинке. – Как раз у Черного герцога, – ответила я, – так уж получилось. Она промолчала, но прибавила шагу. – Хорошо бы ты оказалась моей падчерицей, – сказала госпожа Тинке, глядя в сторону. – Если бы твой отец не подумал, что чужие дети его обременят, а мачеха… Нет, забудь! Забудь… Гастон слишком любил тебя… Я замерла. Так это госпожа Тинке могла стать моей мачехой? А Анна с Марианной – моими назваными сестрами? И… Правда, тогда у меня не было бы Агаты. – Сударыня… – Ничего не говори, Маргрит, – сказала она и замедлила шаг. – Я любила твоего отца. – Но… – Не будем об этом. Вот что я тебе скажу… – госпожа Тинке остановилась. – Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю жизнь. Ясно? – Да, сударыня, – ответила я. – Если что пойдет не так, приходи ко мне. Уж найду, куда вас с Агатой поселить, если нужно будет переждать, пока место не найдете, – сказала она. – Или сама вас найму. Напомнишь моим, как стирать да гладить, а то вовсе разленились! Эллу они совсем не слушают, а она не умеет настоять на своем… – Сударыня, вы слишком добры ко мне! – Я любила Гастона, – повторила госпожа Тинке и пошла прочь. Я постояла, вздохнула и отправилась домой. А впрочем, называть домом герцогский особняк не получалось. – Что это с тобой? – встревожилась Агата, увидев меня, но я только покачала головой да ушла на кухню, где до самой ночи перемывала то, на что не хватило сил у кузины, а потом грела воду, много воды – так велел с утра герцог. Он вернулся за полночь, от него пахло лошадиным потом и бог весть чем еще, а я по праву экономки – никто меня ею пока не назначал, я сама присвоила это звание – велела мальчишкам натаскать да согреть еще воды, одним котлом тут было не обойтись. – Устал как собака, Маргрит… – Герцог вытянулся в горячей воде, а я отвела взгляд, хотя чего, спрашивается, я там не видела? Я помогала отцу, когда он перестал вставать, так что… – Маргрит? |