Онлайн книга «Закопанные»
Ходжа и Зажим переглянулись. – Березовый сок хотя бы очищать не нужно, – вытирая пот со лба, произнес Сава. Уголовники приблизились к дереву. Из надреза выглянула прозрачная капля. Повисев секунду на осколке камня, она, блеснув на солнце, сорвалась в траву. Зажим мгновенно приник к березе, жадно раскрыв рот. – Ешь вода и пей вода, – засмеялся Ходжа. – И срать не будешь никогда! Оказывается, не такой уж ты и валенок, Сава! Толстый зэк смутился. – Конечно, самый лучший сок ранней весной, – словно извиняясь, сказал он. – Но… что есть, то есть. Таким же способом Сава сделал еще одну насечку с другой стороны ствола. Зэк успел лишь присесть перед драгоценным источником влаги, как неожиданно откуда-то издалека донесся мерный шум. И доносился он с воздуха. Сава застыл на месте. Не прошло и секунды, как его мозг, словно принтер, выкатил лист с одним-единственным словом: «вертолет». Он с надеждой задрал голову. Шум приближался, уже слышались характерные звуки работающих лопастей винтокрылой машины. «Плюх-плю-плюх!..» Зажим, посерев от страха, прижался к березе. – Тихо, – прохрипел он. – Всем молчать! Глотку перегрызу, если что!! Ходжа вытер грязной рукой губы, поблескивающие от березового сока. Вертолет постепенно удалялся, и вскоре все стихло. – Все, привал окончен, – хмуро проговорил Зажим. – Подъем – и вперед. Сава с сожалением взглянул на сочившийся из надреза сок – он даже не успел утолить жажду. Обмакнул подушечку толстого пальца в прозрачную дорожку, лизнул. С губ сорвался вздох. – Шевелись, – бросил Зажим, толкнув его в плечо. Сава вжал голову в плечи и безропотно поднялся на ноги. Никто из них не заметил, как Нос ухмыльнулся, обнажая обломки почерневших зубов. * * * Спустя 5 часов – Слышь, Ходжа! Зэк, идущий первым, оглянулся. Зажим толкнул Носа, следовавшего за Ходжой. – Ну? – А почему тебе такое погоняло дали? Уголовник осклабился: – Про Ходжу Насреддина слышал? – Ясен хрен. – Ну и вот, – ответил Ходжа и отвернулся, продолжив путь. Зажим хрипло хохотнул. – Насреддин, говоришь? Так тот вроде еще тот перец был. Нае…л всех подряд, даже главных беков, падишахов и прочих всяческих фраеров. – И что? – вяло отозвался Ходжа, словно чувствуя подвох. – А ты тормоз. И тупишь постоянно. Ходжа криво усмехнулся. Он не хотел отвечать Зажиму. Этот крепкий, прожженный жизнью зэк напоминал ему гранату с выдернутой чекой, которую сжимали уставшие исцарапанные пальцы. Только рука дрогнет, все, всем кобздец. Вот если бы такое сказал Сава или Нос… – Ходжа Насреддин был уважаемым пацаном, – продолжал развивать свою мысль Зажим. – И себе на уме. А ты халявщик. Понтов до кучи, а в реале – гулькин хер. Трешься там, где для собственной шкуры теплей. Ходжа глубоко вздохнул, пытаясь держать себя в руках. Если бы они сейчас сидели в хате в присутствии других зэков, едва ли Зажим позволил бы себе подобный базар. Потому что за каждое слово нужно уметь держать ответ. Но сейчас… сейчас ситуация была несколько иная. А вступать в прямой конфликт с Зажимом, который физически сильнее его, он не осмеливался. Ходжа исподлобья взглянул на заключенную, которая молча брела рядом с Зажимом. Он нахмурился. Мимолетная тень воспоминаний скользнула где-то в глубине сознания, и он мучительно размышлял, что бы это значило. И вдруг его передернуло, словно он случайно коснулся оголенного провода во время починки розетки. Где-то он видел раньше эту бабу. Стопудово. Вот только где?! И при каких деталях? Зэк встряхнулся, словно собака, вылезшая из воды на берег. – Вон еще одна зарубка, – где-то слева, развеивая его воспоминания, проклюнулся голос Савы. – Это, кажется, восьмая по счету. Зажим недоверчиво оглядел громадную сосну, сплошь покрытую застарело-белесыми потеками смолы. – Да и пес с ней, с зарубкой, – мрачно произнес он. Он выглядел измотанным. – Мы уже тут целый день крутимся, как хомяки в коробке. И все зря. По кругу, наверное, ходим. – Нет, – покачал головой Сава и вытянул руку, указывая куда-то поверх деревьев. – Смотрите на солнце. Видите, где закат? Мы идем прямо. – И что? – повысил голос Зажим. – Кто ответит, что эти зарубки Доктор вообще делал?! Может, тут егерь местный деревья метит?! Или охотники?!! Сава сконфуженно замолчал. Ходжа устало сел в траву. – Зажим, сбавь обороты. У нас че, выбор есть? Хочешь, можем обратно на дорогу вернуться. Там нас ждут, причем с радостью. И напьешься, и наешься до пуза… «А в тюрьме щас ужин… Макароны!» – процитировал он Али-Бабаевича из «Джентльменов удачи». И без того землистого цвета лицо Зажима потемнело еще больше. – Борзеешь, Ходжа?! Он скрипнул зубами и, тяжело волоча ноги, приблизился к зэку. Ходжа почувствовал, как по спине заструился ручеек холодного пота. – Нет, Зажим. Но и ты не беспредельничай. Тут все равны. Рот Зажима разъехался в жуткой улыбке, словно могильная яма. – Угу. Прости, босяк, спорол косяк. Про равенство вспомнил? Что ж ты тогда с Носа «браслеты» не снимешь? Что ж ты тумаки Саве отвешиваешь и бабу за сиську щиплешь? А? Твоя она, что ли? – Слушайте… – тихо позвал Сава. – Зажим, тебе есть что мне предъявить? – клокочущим голосом поинтересовался Ходжа. Два чувства с попеременным успехом воевали внутри уголовника – униженное чувство достоинства и страх перед отмороженным уголовником. В конце концов. Какого хрена??? Зажим такой же зэк, как и они все. Включая эту сумасшедшую с разинутым хлебалом, как у дохлой рыбины. – Парни, там… – снова заговорил Сава. Взмахнув рукой, он попятился назад, упершись спиной в старую поваленную ель. Зажим повернул голову, вздрогнув. Не может быть! Сквозь стволы деревьев едва уловимой тенью мелькнул силуэт человека. – Кто это?! – прошептал Сава. Нос покачал головой. Веки уголовника были полностью прикрыты, как плотные шторы. Казалось, Нос спал стоя. – Доктор? – неуверенно проговорил Зажим, неизвестно к кому обращаясь. – Или… легавые? – Если бы это были легавые, мы сначала бы их псов услышали, – шепотом отозвался Ходжа. |