Онлайн книга «Закопанные»
|
Выдержав паузу, Ходжа прибавил чуть тише: – А я ведь знаю, за какое дело на тебя новый срок хотят повесить, Зажим. Уголовник медленно расплел пальцы из «замка». – И че с того? Я тайны из этого не делаю. Слова давались ему с трудом, словно их приходилось выдирать щипцами. – Мокруху на меня вешают. Девки какой-то малолетней. Якобы когда в хату к одному мажору залезли, под руку попалась. Ходжа поскреб затылок. – Н-да? А я другое слышал. Зажим искоса посмотрел на собеседника, но тот не торопился продолжать. – И? – наконец не выдержал Зажим. Ходжа загадочно усмехнулся, и зэк неожиданно вцепился ему в воротник мятой рубашки: – Говори. – Зажим, я… – Говори, трепло! Или прямо здесь шею тебе сломаю, – процедил зэк. – И никто не успеет даже икнуть. Мне уже плевать, кроме своих штанов, терять нечего! – Пусти! Пусти, Зажим! Я скажу! Крепкие узловатые пальцы Зажима неохотно разжались. Ходжа потер шею, опасливо отодвинувшись в сторону от вспылившего уголовника. – Прошел слух, что к твоей мокрухе еще «лохматый сейф» [3] могут прилепить, – осторожно произнес он, стараясь не встречаться глазами с Зажимом. – Это все порожняк, – угрюмо проговорил он, сжимая пальцы в увесистые кулаки. – Понял? Не докажут они! – Да я ничего и не говорю, – поспешил согласиться Ходжа. – Это ж слухи, Зажим. Мало ли кто языком мелет. Заметив, что к их разговору внимательно прислушивается рыхлый зэк в очках, он прикрикнул: – Че локаторы выставил, чмошник?! Заняться больше нечем? Сава отпрянул, словно увидел змею. – Это все порожняк, – с ожесточенным упрямством повторил Зажим. – Порожняк и фуфло. Ходжа с беспокойством обратил внимание на дергающееся веко осужденного – нехороший признак. Он уже начал жалеть, что вообще поднял столь щекотливую тему. Ну, накопали что-то еще на Зажима, ему-то какое дело?! Своих проблем мало? Ему тоже, кстати, светит нехилый срок – в прошлом месяце вертухаи его с «герычем» взяли, которым он даже вмазаться-то толком и не успел… – С такой картинкой [4] я не вернусь в зону, – неожиданно сказал Зажим. Скрипнув зубами, продолжил: – Экзамен дерьмо. Мне все равно вкатают лишний срок, им бы только палку срубить. Как бы я себя не обелял. А как только «воронок» нас обратно на зону доставит, меня наши тут же опустят, а потом пропуск на небеса выпишут. Сечешь, Ходжа? Никто на мои прошлые заслуги не посмотрит. – Тебе грамотный врач [5] нужен, – посоветовал Ходжа. Подняв голову, он уставился на стальной люк, расположенный на крыше. «Если бы можно было вылезти через него на волю», – мелькнула у зэка шальная мысль. – Врач? – услышал он пренебрежительный голос Зажима. – А чем башлять за его труды? Я похож на богатея? – Не похож, – отозвался Ходжа, продолжая взирать на люк. – А так… Он тебе всякие умные бумажки бы накалякал и весь этот гребаный суд завалил бы ими… дело бы заволокитили… Неожиданно Сава, сидящий смирно и тихо как мышь, вздрогнул, словно осененный какой-то догадкой. – Бумажки, – заторможенно повторил он. Ходжа и Зажим одновременно посмотрели на него, во взглядах сквозило неприкрытое отвращение, словно перед ними была раздавленная крыса. – Че тебе все надо, баклан? – спросил Ходжа. – Вечно суешься не в свое дело. Ничего не ответив, Сава кряхтя согнул свою толстую ногу. Когда его ботинок оказался на краешке скамьи, он сунул руку в отворот брючины и извлек из складки материи наружу крохотный бумажный квадратик. – Письмо тебе, Зажим, – сказал Сава, выдавив вымученную улыбку. – Рома Печорский просил передать. А я, старый дурак, забыл. Памяти совсем не осталось. – Мать моя в кедах, – пробормотал Ходжа, глядя на аккуратно сложенное послание, так странно белевшее в чумазой ладони зэка. – Малява [6] от Ромы?! Сава, тебе, видать, совсем жить надоело?! Мешок с дерьмом! Где ты раньше был, валенок?!! – Ходжа, отстань, – велел Зажим. – Дай сюда. Сава торопливо передал письмо, словно оно было заразным. Бумажный квадратик был тщательно обмотан белой ниткой, в центре послания желтело аккуратное пятнышко застывшего воска – защитная печать. Зажим недоверчиво уставился на письмо. – Рома Печорский? – переспросил он. – Какой у него интерес по мою душу? Ходжа пожал плечами. – Загороди меня, – хрипловатым голосом потребовал Зажим. – У вертухаев камера в кабине. Ходжа послушно выпрямился, нависнув над приятелем. Зажим торопливо разорвал нитки и, развернув послание, впился жадным взглядом в миниатюрные строчки: «Привет тебе, Зажим, и всем бродягам, что с тобой. Будете проезжать Горянку – не щелкайте клювом. Вас будут ждать. Идите по зарубкам. На восьмой сделайте перерыв, там поужинайте. Идите вместе, мне нужны все. Особо берегите то, что в стакане. Буду возле Сирени. Доктор» * * * Конвоир, отдуваясь от натуги, влез в кабину и громко чихнул. Мелкие капельки слюны попали на лобовое стекло автозака, и он стер их рукавом. Водитель, худощавый мужчина лет шестидесяти с короткими седыми волосами, повернул ключ зажигания, наградив старлея неодобрительным взглядом. – Будь здоров. – Ага. И тебе не хворать, Митрич. – Мало того, что инструкцию не соблюдаешь, так еще меня всяким чахоточным триппером заразить хочешь, – пробурчал водитель. – Извиняй, Митрич, – пропыхтел охранник, усаживаясь поудобней. Укороченный «калашников» он пристроил на коленях. – Простыл маленько. А что ты там про инструкцию вспомнил? Водитель мотнул седой головой в сторону кузова. – Так твое место вроде там, Слава. Конвоир засмеялся: – Насмешил. Посидел бы сам там хоть полчаса, Митрич. Дышать нечем, жарища. Один на тебя туберкулезными слюнями кашляет, второй бычками дымит, третий пердит… В бочке с селедкой и то комфортней. – Дык каждый из нас свое дело делает, – рассудительно сказал Митрич. – Знал ведь, чем заниматься будешь. За то тебе и зарплату платят. Согласен? Коли назвался груздем, полезай… сам знаешь куда. |