Книга Мудрый Исправитель Недостатков, страница 11 – Пал Бекеш

Бандиты подхватили ее с обеих сторон.

— Пустите! Немедленно отпустите меня! — надрывалась кандидатка в летние дамские наряды. — Не дергайте меня, швы лопнут! Ах, наметка распускается!

— Ну, и вали отсюда, распустеха! — оттолкнул ее один из мучителей и снабдил напутствием: — Радуйся, что дешево отделалась!

Костюмчик что было мочи припустился вниз по склону холма.

— Эх, была бы при мне моя голова! — горестно простонало Топорище. — Уж я бы им показал почем фунт лиха! — И помчалось вдогонку за костюмчиком, как говорится, сломя голову.

— Я, видите ли, не считаю вопросом престижа, кто за кем стоял. Желаете, охотно пропущу вас вперед, — вежливейшим образом заявила Граммофонная Пластинка преклонных лет. — Полагаю, у вас дело весьма спешное, скорее всего, семейное, если уж такое количество славных братцев собрались вместе. Не иначе как речь идет о чрезвычайных обстоятельствах. Итак, извольте, пропускаю вас, но при одном условии.

— Смотрите-ка, старая карга еще нам условия диктовать будет! — недовольно фыркнул один из Бидонов.

— Ах, ну что вы! — тотчас пошла на попятную Пластинка. — Должно быть, я не совсем понятно выразилась. И все же уважать старших положено. Как только вы уладите свои дела, настанет и моя очередь. Конечно, только после вас!.. Но ведь и я от своего не могу отказаться. Беда в том, что при записи на мне забыли поместить одну сонату.

Бидоны растерянно столпились вокруг достойной представительницы искусства, пока наконец один из них не нашелся с ответом:

— Слыхала когда-нибудь, как прессуют пластинки?

— А как же! — оживилась собеседница. — Меня ведь тоже изготовили таким способом. Это весьма хитроумный прибор, с помощью которого изготавливают подобные мне звуконосители. Именно там при моем зарождении случайно забыли записать сонату.

— Нос задирать ты мастерица, а знать — ничего толком не знаешь! — обрушился на нее все тот же Бидон. — Пресс для пластинок — это совсем другое: трое-четверо братанов встанут на тебя и попрыгают хорошенько, пока не выдавят из тебя все твои остальные канаты. А уж потом мы из них веревок навьем.

— Сонаты, прошу прошения, — вежливо уточнила Пластинка.

— Чего-чего?

— Не канаты, а сонаты.

— Да нам без разницы!

— Разница очень большая! — негромко, но стоически возразила Пластинка. — Канат всего-навсего толстая веревка, а соната — форма музыкального произведения, в котором…

— Тебе от этого легче, если все равно в крошево превратим?

— В таком случае мне действительно все равно, абсолютно безразлично или, как у вас принято выражаться, без разницы! — с этими словами Пластинка припустилась с холма, спасая свои оставшиеся сонаты.

— Ишь, как подхватилась старая калоша! — ухмыльнулся один из Бидонов. — Откуда только прыть взялась.

Черные типы вторглись в дом и мигом заполонили помещение. Плотным темным кольцом окружили Мастера и его помощника, у которого от страха даже волосы потускнели.

— Ну вот, теперь все в сборе, — подытожил тот, что ворвался в дом первым. Он ничуть не отличался от остальных, и все же сразу ясно было, что он тут за главного. — Это все мои братья, — он указал жестом на мрачную компанию. — Сейчас растолкую, чего мы хотим, но прежде должен представить их. Шути, гуди, а вежливость блюди.

Мудрый Мастер от удивления вскинул брови.

— И вообще-то мы не привыкли вламываться в дом вместе с дверьми.

— Ушам своим не верю, — прошептал ассистент.

— Итак, мы — семейство Бидонов. Стало быть, и фамилия наша — Бидон. А имена я перечислю. Это Будка, Баста, Блямба, Брод, Бутер и Бублик. Этот — Блок, с ним рядом — Бастер, Бомба, Бренд — можно ласкательно «Бренди», Бита и Банан. В этой кучке: Бука, Бяка, Баран, Барон (не путать!), Бык, Бряк. Ну, и я…

— Постой! — собрался с духом ассистент. — Не подсказывай, сам догадаюсь. Банда? Бочка? Бритва? Братва? Жратва?

— Хватит, не продолжай! Все равно тебе ни в жисть не догадаться. Бурбон.

— Ка-ак?

— Как слышишь: Бурбон Бидон.

— Ваши имена меня не интересуют, — неожиданно вмешался Мастер.

— Мог бы предупредить раньше, чтобы я не старался понапрасну, — обиделся Бурбон Бидон.

— Если в мой дом врываются самовольно, грубой силой, тут уж церемонии без надобности. Знать не желаю, как вас зовут. Убирайтесь вон!

Бидоны недовольно заворчали было, но Бурбон сделал им знак замолчать.

— Но-но, не так круто. Не к лицу тебе этакая неприветливость! Не волнуйся, не собираемся мы торчать здесь до скончания века, у нас своих дел под завязку. Проходили мимо, решили к тебе наведаться, поприветствовать честь по чести. Слух прошел, будто ты умеешь исправлять все недостатки и восполнять недостачи. Ну, думаем, надо бы к нему поближе присмотреться. Мы ведь к тебе тоже по делу. Уладим в два счета и распрощаемся. И можешь тогда со своими просителями толковать сколько влезет.

— Ты имеешь в виду тех, кого вы разогнали? — возмутился Мудрый Мастер. — Тех, кого вы без всякой видимой причины напугали до смерти и обратили в бегство?

— Нечего делать из мухи слона, — небрежно отмахнулся главный Бидон. — Как разогнали, так и пригоним всех обратно. Верно я говорю?

Браться дружно загудели в знак согласия, голоса их звучали в трех разных тональностях:

— Верно-верно-верно…

— Скажи только слово, и мигом всех выстроим тут у порога, молчком и по стойке смирно. А за все про все и требуется-то от тебя совсем незначительная услуга, выполнить ее тебе пара пустяков, ведь это, можно сказать, аккурат по твоей специальности.

Мудрый Мастер изготовился к ответу: набрал полную грудь воздуха, косицы бороды воинственно встопорщились, а коса, стянутая на затылке тонким кожаным ремешком, встала дыбом…

Ассистент с поблекшими от ужаса волосами мигом смекнул, что к чему. Достаточно хорошо изучив своего Мастера, он знал: стоит Учителя вывести из себя, и тот перестает считаться с такими пустяками, как силовое преимущество противника. К тому же он прекрасно понимал, насколько возмущен Мастер гнусным поведением Бидонов: силой захватывают холм, вламываются в дом, портят, ломают, топчут все вокруг, хоть трава не расти; требуют оказать услугу, после чего готовы, мол, убраться прочь, и все это под видом величайшего благодеяния.

Помощник знал, что Мудрый Мастер не снесет этакого безобразия молча, а уж коль скоро он раскричится, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Требовалось опередить события.

— Мастер! — шепнул он. — Не связывайся с ними. Ты же сам говорил: гнев — дурной советчик. Смотри-ка, сколько их! Выслушай хотя бы, чего им надо… Ну пожалуйста! Прошу тебя.