Книга Четыре оттенка счастья, страница 13 – Мария Миняйло

– Я пам'ятаю часи, коли Злата була зовсім юна, – он улыбнулся и вновь посмотрел на их совместное фото, – то були роки розквіту, коли не тільки її обличчя, а й серце дихало життям. Вона була вродлива, повірте.

– Почему же тогда замуж не вышла? – съязвила Наталья Геннадиевна.

– Бо хотіла кохати і бути коханою, а замість цього хтиві молодики пропонували «кохання» в кущах, сморід алкоголю і синці замість поцілунків. Злата зробила свій вибір, за що я її глибоко поважаю, – Юра говорил очень тихо, практически шептал, от чего Наталье Геннадиевне приходилось прислушиваться, – але, сподіваюся, дуже скоро все зміниться, – он загадочно подмигнул собеседнице. – Дякую за гостинність, Наталіє. Вибачте, що затримав, – Юра кивнул и направился к выходу, но хозяйка комнаты остановила его в дверях.

– Я не всегда была такой... – Наталья Геннадиевна замялась.

– Я все розумію, – Юра взял ее руку и поцеловал, потом раскланялся и растворился в темном коридоре.

Часы показывали 24:00.

Акт 3

– Давай попробуем еще раз! С нежностью смотришь мне в глаза и говоришь: «Миша, как ТЫ себя чувствуешь?»

Часы показывали 07:45. Миша сидел за кухонным столом напротив Златы, всячески пытаясь заставить говорить ему «ТЫ». При этом он сильно сжимал правую руку женщины, от чего Злата то заикалась, то начинала нервно хохотать.

– Безусловно, супружеская пара, прожив 23 года вместе, именно так себя и ведет, – сказала Наталья Геннадиевна, нервно расчесывая копну непослушных волос.

– Наташенька, чем больше ТВОИХ комментариев, тем тяжелее идет процесс, – Миша злобно фыркнул, после чего приподнял Злату со стула и крепко обнял.

– Представь, что мы 23 года спим в одной постели и делаем ЭТО как минимум раз в неделю! – он сильнее сжал перепуганную женщину в объятиях, получив от этого неизгладимое удовольствие.

– Мужик хоть душу отведет, – прошептал Даня, обращаясь к учительнице географии, которая еле слышно хихикнула.

Пока Злата была готова в любую минуту умереть от стыда и позора, Миша довольно улыбался, Даня готовил всем омлет, а Наталья Геннадиевна думала о стрижке под ноль, остальные жильцы коммунальной квартиры №7 были еще в своих комнатах.

– Папа, мама, омлет будете? – спросил Даня обнимающихся, расставляя тарелки.

– Звучит ужасно... – протянула Злата.

– А мне нравится, – Миша ласково улыбнулся, – хотел бы я иметь сына.

– Вы всегда можете пожениться и усыновить Даню, – Наталья Геннадиевна вытащила из сумки другую, более прочную расческу, и вновь принялась за свои волосы, – ненавижу их! – в сердцах выкрикнула учительница.

– Наталя в чудовому настрої, як я чую! – на кухне появился слегка заспанный Юрко, – кого на цей раз нешвидете... ненавидиш?

– Волосы... – прошипела Наталья Геннадиевна, вырвав небольшую прядь.

– Зрозуміло...– Юра безразлично пожал плечами, с умилением посмотрев на сестру, утопавшую в крепких объятьях своего «мужа», пожал руку имениннику и, приняв предложение присоединиться к омлету, сел за стол.

– Что главное? – Елизавета Борисовна серьезно смотрела на соседей, тщательно наводивших марафет.

Часы показывали 11:00.

– Что? – удивленно спросила Злата.

– Ничего не забыть! – старушка нервно закатила глаза, – давайте повторим. Злата?

– Мне 40 лет, 23 года в браке. С мужем познакомилась в гостях у подруги. Закончила пединститут, по профессии – учитель математики... А почему именно математики? – Злата капризно поджала губы.

– Потому что Алла, как и ты, мама, ничего в математике не понимает, – ответил Даня, заправляя салат майонезом.

– Итак... – Елизавета Борисовна внимательно смотрела на псевдомать Дани, которой Наталья Геннадиевна, превозмогая отвращение, укладывала волосы.

– Работаю в районной гимназии вместе с сестрой Наташей. Хобби – вышивание. Любимый писатель – Конан Дойль, художник – Амадео Мординани...

– МОДИЛЬЯНИ! – в один голос выкрикнули Даня и Юра.

– Вы бы еще сложнее выбрали имя! – Злата тяжело вздохнула, – Амадео Модильяни. Итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX – начала XX века, яркий представитель экспрессионизма. А экспрессионизм – это что?

– Експресіонізм – прагнення автором висловити емоційний стан, – мечтательно выдохнул Юрко.

– Как всегда, ничего не понятно! Но, Бог с ним. Любимая картина – «Алиса»...

– Молодчина! – Елизавета Борисовна одобрительно кивнула.

– Спасибо, —Злата довольно улыбнулась, – покажите хотя бы эту картину!

– Я зараз принесу книгу, – Юра временно отвлекся от глажки скатерти и уже через минуту вручил сестре иллюстрированную энциклопедию «Великие художники. Том 3. Экспрессионизм», – 48 сторінка, «Аліса». Вивчай!

– Так, пока Злата изучает, Миша? – следующей жертвой допроса стал немолодой столяр.

– 44 года, в браке 23 года. С женой познакомился у знакомой в гостях. Закончил КПИ, радиотехнический факультет. Доцент кафедры радиоконструирования и изготовления радиоэлектронной аппаратуры. Даня, а ничего еще сложнее придумать нельзя было?

– Бурная фантазия, что тут скажешь! – Даня весело хохотнул, искренне упиваясь происходящим.

– Миша, дальше...

– Вон тот долговязый паренек – мой брат Юра, – Миша показал в сторону Юры, – родители умерли. Мама 3 года назад от рака, папа 5 лет назад, инфаркт... Хоть что-то правда! Люблю фильмы с Луи де Фюнесом, особенно «Дьявол и десять заповедей». Хобби – конструировать модели самолетов... Только где эти модели, Даня?

– Не переживай, они на даче! – выкрикнул Даня из-под стола, куда полез в поисках упавшей ложки.

– У нас еще и дача есть! – выдохнула Злата, – а где?

– В Пуще.

– Даня, с твоей фантазией только книги и писать! – вздохнул Иван Артемович, завязывая галстук.

– Со мной все проще, – начала Наталья Геннадиевна, опередив Елизавету Борисовну, – кроме того, что Злата – моя сестра, а вы с Иваном Артемовичем мои родители, все остальное правда, – она гордо приподняла подбородок, пытаясь уложить последний реденький локон «сестры».

– Но замужем, тетя, ты была только раз... – поправил Даня, наконец появившись из-под стола.

– Ну да...

– А чего развелись? – спросила Злата.

– А это уже девушки Дани не касается! – фыркнула учительница географии, дернув женщину за волосы, от чего та резко подскочила на стуле.

– С Юрой тоже понятно. Все оставляем, кроме родителей и «брата» Миши, – заключил Даня, – с бабушкой и дедушкой тоже все в норме. Осталась только...

– Изабелла Николаевна... – протянул Миша.