Книга Улитка, страница 48 – Эльга Мира

– Вы думаете, что возможно быть всегда счастливым? – печально улыбнулась я.

– А как же иначе? Несчастны только дураки.

– Нет, вы перепутали. Говорят по-другому – только дураки всегда счастливы.

– Дочка, – сказал старик, взяв меня за руку, – я могу ошибиться в том, какой сегодня день или сколько мне лет, но я никогда не путаю имена своих внуков и не забываю ни одной житейской мудрости. А что до дураков, так эту поговорку они сами и придумали, чтобы себя в умные записать. Нет! Поверь мне, старому бродяге, счастье с несчастьем спят в нас вместе, бок о бок. Мы для них как детская колыбелька. Только умному человеку по силам понять, как поднять первое, не разбудив второе. Счастье… Вот он разбудит свое (грек кивнул в сторонку Джу), если до этого не свернет себе шею.

– А я?

– Ты? Ты женщина – тебе нужно молиться и быть мудрее. Главное – помни: когда счастье наполняет твою душу, нельзя дать другим его расплескать.

– Это непросто.

– Сложнее не бывает.

Восхищенно посмотрев на собеседника, который с такой искренней простотой говорил о серьезных вещах, я, поддавшись порыву, поцеловала его в сморщенную щеку. Тот умиленно хихикнул беззубым ртом и хотел было сказать что-то еще, но не успел. Внезапно подскочивший друг, схватив меня за руку, вытащил в центр зала.

Старик направился к двери, по дороге кивнув на прощанье. Я искоса бросила взгляд на Джудит.

«Ну почему у меня всегда все не, как у людей!»

– Черт подери, – жаловалась я ему позже, когда мы, накачанные не одним литром алкоголя, плелись в парк. – Отчего жизнь ко мне так несправедлива?

Все мужики, которые мне нравятся, оказываются либо придурками, либо голубыми.

– Слушай, у женщин всегда одна песня. Полюбила, да не того! Нужно просто прекратить гнаться за воздушным змеем, когда он уже в воздухе, детка! Если не можешь догнать его, выпусти. Научись перестраиваться, люби только тех, кто любит тебя.

– Шутишь? Это так же легко, как заново родиться или выпить море. Эзо-о-оп, выпей море! – закричала я хрипло во все горло. – Вот ты смог бы измениться? Полюбить меня, например.

– Я и так тебя люблю. – Джудит посмотрел в мою сторону захмелевшим взглядом.

– Я физическую любовь имею в виду.

– Не начинай, ты же знаешь – это невозможно .

– Почему? У женщин есть все то же, что и у мужчин, ну за исключением маленькой детали. Почему же тогда невозможно?

– Именно эта, как ты выразилась, маленькая деталь играет большую роль во всем историческом процессе. Можно сказать, она движет прогрессом, – словно желая доказать что-то, Джу расстегнул ширинку на брюках, но тут же застегнул ее.

Я пожала плечами.

– Удивительно, как все вы, мужики, даже геи, рассуждаете одинаково примитивно. Всем вам кажется, что ваш член – это ось бытия, на которой держится планета. Не могу! Тошнит просто.

– Ну дорогая! – Джудит полез обниматься.

– Отстань.

– Нет, постой! Дружеский поцелуй в лоб. – Он навалился на меня, и мы, не удержавшись, рухнули на траву возле скамьи.

– Ненавижу тебя, – сказала я, отряхивая с себя тонкие былинки.

– Стоит ли тратить на меня столько энергии? Прибереги ее лучше для своего следующего любовника.

– Ах ты гад! У тебя нет ни капли сострадания! – Я деланно замахнулась на него кулачком.

– Капля есть, но не больше, – засмеялся он, прикрываясь руками. – Как только вас, женщин, начинаешь баловать, вы садитесь на шею и свешиваете ноги. Обойдешься.

– Да откуда тебе знать о том, какие мы?!

– Не беспокойся, мне и тебя хватает. Ты способна заменить миллион женщин.

– Жаль, что ты не способен заменить даже одного мужчину, – вздохнула в ответ.

– Послушай, чего тебе еще нужно? Я всегда рядом, ты мой лучший друг. В моей жизни нет другого человека, на которого я бы тратил столько сил и времени.

– Покорно благодарю!

– Ну а если серьезно, почему бы тебе не вернуться к Робу? Думаю, он изменился. С тех пор, как вы расстались, его здорово потрепало.

– Ты что, с ума сошел? Это невозможно.

– Недавно ведь было возможно! – прищурившись, сказал Джудит.

– По дикой случайности, – обиделась я.

– Ну хорошо. Давай поговорим о Дэннисе. Кстати, он частенько спрашивает о тебе.

– Весьма пикантно. Занимаясь с тобой любовью, он спрашивает обо мне?

– Но ведь это куда лучше, чем если бы он спрашивал обо мне, занимаясь любовью с тобой.

– Пожалуй, ты прав.

Мы оба расхохотались.

Усевшись на скамью, мы стали наблюдать за детьми, гонявшими голубей на площади.

Апрельское солнце не по-весеннему припекало. Земля прогрелась и в благодарность выпустила из своих недр ежик сочной травы.

– Посмотри, Джу, вон, девочка в красном плаще так похожа на нашу Гретту, только ростом пониже.

– Да, слегка похожа. Но Гретта намного красивее. Знаешь, когда я смотрю в ее глаза, мне кажется, что в них сосредоточилась вся грусть мира, – вздохнул мой друг. – С такими генами ей придется нелегко.

– О чем ты?

– Как о чем?! Она чувственна, как ее мать, и благочестива, как бабка. Жажда секса и жесткая мораль – думаешь, легко уживаться с такими подарками судьбы? Бьюсь об заклад, желания, которыми полнится маленькое тельце, пугают ее. Вот откуда печаль и слезы.

– Печаль и слезы у нее совершенно по-другому поводу. Кстати, давно хотела сказать – тебе не следует так приближать ее к себе. Зачем малышке первая привязанность к парню с сомнительной ориентацией?

– Ну дорогая! Тебе же мои пристрастия не мешают любить меня. – Он взял мою руку и поднес к своим губам. – Поцелуй гея так же волнителен, как и поцелуй обыкновенного быка-производителя.

– Даже больше. Но я – другое дело. Мне все про тебя известно, мне не в чем разочаровываться. А Гретта – совсем еще ребенок. Нужны ли ей преждевременные травмы?

– Боже, не делай из мухи слона! О каких травмах идет речь? Все мы в детстве тайно влюблялись в мам, пап, первых учительниц, братьев, сестер. Ведь детям не объяснишь моральные нормы, да и ни к чему. Подсознательно они, конечно, чувствуют запрет, но это их только больше раззадоривает. Ну что ты хмуришь брови, моя прекрасная дева, разве не так? Разве ты никогда не раздевала в мечтах известного актера или молоденького школьного учителя? – Джудит погладил траву рукой, прищурил один глаз. – Уверен, моя прелесть, ты заходила намного дальше.

– Все верно! И фантазировала, и гладила себя, и мастурбировала. Но только есть один маленький нюанс: когда ты мечтаешь об актере, то представляешь себе не человека, а создаешь иллюзию. Ты же не иллюзия, ты реальный.