Книга Снегурка быстрой заморозки, страница 61 – Елена Логунова

Кстати, интересно, успел ли Марик рассказать Сереге о нашей утренней эскпедиции на реку и спасательной операции с применением аэростата? Надеюсь, что нет.

Я с подозрением покосилась на Марика, тщетно пытающегося скрыть бьющее через край веселье, и в этот момент в кухне затрезвонил телефон. Звонок оглушал и впечатлял.

– Что это?! – удивился неискушенный в музыкальных экзерсисах Лазарчук, заметно вздрогнув.

– Это Иркин мобильник, – с удовольствием пояснила я, радуясь возможности сверить впечатления. – А ты подумал – что?

Издаваемые телефоном звуки у меня лично ассоциировались с брачной песней гренландских китов в исполнении скрипучих и шепелявых роботов с планеты Шелезяка.

– Я думал, это кошку задавили, – честно признался озадаченный сыщик. —Визг был такой животный, мучительный, и тормоза, кажется, скрежетали...

– О, это брейк-бит! Круто! – восхитился продвинутый Марик. —Музыка тех, чье детство прошло под завывание автомобильных моторов и лязг мусороуборочной техники!

– Это симфония «Даун-таун», деревня! – высокомерно бросила Ирка сыщику, взлетая по лестнице.

– Симфония про даунов или для даунов? – попытался уточнить Лазарчук.

Ирка шпильку проигнорировала – она спешила к трубке.

– Алло? Да, это я.

Я поторопилась подняться за ней и услышала первые слова телефонного разговора.

Правда, никаких вторых или третьих слов не последовало. Секунд тридцать Ирка молча слушала, а потом выключила трубку, даже не попрощавшись. По выражению лица подруги я поняла, что ей сказали по телефону что-то очень неприятное и она вот-вот взорвется.

Поскольку взрыв этот неизбежно должен был сопровождаться выбросом горячей информации, я поспешила увести опасно сопящую подругу подальше от Марика и Сереги.

– Пойду нарву свежей зелени к столу! – громко сказала я.

– Зелени – к чаю? – простодушно удивился Марик.

– Обожаю чай с петрушкой! – отбрила я. – Ирочка! Пойдем, покажешь мне, где у тебя петрушечные грядки, а то я снова перепутаю их с морковными!

– Петрушечные грядки? – с интересом повторил Лазарчук.

Он как раз вошел в кухню, на ходу заботливо вытирая пыль с непочатой пузатой бутылки полой своей гавайки.

Вызывающе сверкнув глазами, что должно было диссонировать с надетой на морду сладкой улыбочкой, я поспешно отступила из кухни на веранду и далее в сад. Ирка, неповоротливая и взрывоопасная, как глубинная бомба, выплыла вместе со мной.

– Ну, что случилось? – спросила я ее, спрятавшись от чужих глаз и ушей в глухом закоулке двора за собачьим загоном. – Кто тебе звонил?

– Дашка Макаркина, – напряженным голосом ответила Ирка, сверля дощатую стенку Томкиной конуры таким взглядом, при наличии которого можно без всякого специального инструмента выжигать по дереву и даже осуществлять сварку металлических конструкций.

– Макакина? – с пренебрежением в голосе повторила я, специально употребив Дашкино прозвище. – И чем же эта глупая болтливая мартышка тебя так расстроила?

– Эта глупая болтливая мартышка пять минут назад видела в гостинице «Казбек» моего Моржика, – ответила Ирка, зачем-то поглядев на часы.

Я не удержалась, перехватила подружкину руку и тоже глянула на хронометр: двадцать два ноль три.

– Интересно, что Макакина делала в «Казбеке» в десять часов вечера? – не удержалась от реплики я.

– Интересно, что делал там Моржик? – поправила меня Ирка. —В десять вечера, в компании длинноногой блондинки? И еще более мне интересно, что они собирались делать в номере! Дашка случайно заметила Моржика с этой блондинистой стервой, когда они только-только начали подъем по лестнице. В нумера!

Я ахнула. До сих пор Моржик вел себя как примерный семьянин, и Ирка совершенно напрасно изводила супруга жгучей мавританской ревностью. Однако длинноногая блондинка в комплекте с вечерней гостиницей – это звучало крайне подозрительно! Особенно если учесть, что Моржик уже черт знает сколько времени не показывается дома!

Сомневаться в правдивости показаний свидетельницы Макаркиной не приходилось. Дашка, конечно, дура, но не врунья.

– Каков подлец, а? – прошипела Ирка, удивительно точно повторив характерный звук, которым сопровождалось незабываемое надувание аэростата.

«Точно, сейчас лопнет!» – промелькнуло в моей голове.

– Разбей! – приказала я подруге, поспешно схватив глиняную плошку с остатками собачьей овсянки.

Ирка послушно взяла посудину и добросовестно хрястнула ее оземь. Черепки звонко разлетелись по брусчатке двора.

– Еще! – потребовала я, вручая подруге эмалированный ковш с отломанной ручкой.

Придется придумать собаке новый обеденный сервиз!

Ковшик, естественно, не разбился, и это побудило Ирку потоптать его ногами. Это также не причинило посудине ощутимого вреда, сама же Ирка оступилась, ушибла ногу, выругалась и заплакала.

– Вот и хорошо, вот и правильно, поплачь, поплачь, – приговаривала я, наглаживая ее по сгорбленной, вздрагивающей спине.

Вылившись слезами, Иркина ярость сошла на нет. На смену ей пришла угрюмая решимость.

– Я хочу знать, что там происходит! – сообщила мне Ирка, выпятив нижнюю челюсть, как насупленный шимпанзе.

– Эй, что происходит? Где вы там, с петрушкой? – воззвал в сгустившиеся сумерки высунувшийся в окошко кухни Лазарчук. – Дуйте сюда, чайник уже закипел, и Марик блинчики жарит!

– Бесценный юноша! – тихо фыркнула я.

А в сторону дома прокричала погромче:

– Мы уже идем!

И снова понизила голос, обернувшись к Ирке:

– Мужикам ничего про Моржика не говори. И про Булабонгу тоже. И про писклявую банду, и про Рыжего на желтом «Москвиче», и про твою робинзонаду на острове!

– Ясно, буду изображать из себя глухонемую идиотку, – мрачно буркнула Ирка.

– Вот-вот, так и держи! Не теряй юмора! – одобрила я. – Продержись часок, а потом спровадим Серегу, прогоним Марика спать и решим, что делать с Дашкиной информацией.

– Ох, что я с ней сделаю! —зловеще пообещала Ирка, напоследок награждая поруганный ковшик пинком, способным превратить кухонную утварь в НЛО.

У меня сложилось впечатление, что думала подруга в этот момент не об информации, а о составляющей суть таковой неизвестной длинноногой блондинки. Представив, что сможет сделать с этой особой ревнивая Ирка, я вздрогнула, но ничего не сказала. Авось, погрузившись в мечты о кровавой расправе над белокурой бестией, подруга будет молчалива и необщительна. Чем дальше, тем меньше мне хотелось посвящать во все происходящее капитана Лазарчука.

«Я хочу знать, что там происходит», – сказала Ирка. Конечно, она имела в виду гостиницу, в которой был замечен Моржик в компрометирующем обществе белокурой красотки. Мысль посетить «Казбек», рыбкой запущенная в мои мысли, прочно поселилась в голове, за двадцать минут чаепития разрослась до размеров акулы и пожрала все посторонние соображения. Посему за чаем я была необщительна, в застольной беседе участия не принимала. Сосредоточенно метала в рот приготовленные Мариком блинчики и гипнотизировала взглядом свое отражение в чашке. Отражение кривлялось, глумясь над моей задумчивостью.