Книга Скифы, страница 80 – Юрий Никитин

— А зачем было, — пробормотал он, — всучивать нам дорогой офис за копейки?

Алексей смотрел на него с тем же оттенком насмешки и зависти.

— Кому-то вы понадобились, — сказал он покровительственно. — Кто-то в вас готов вложить бабки. Пока вот так, себя не афишируя. Голову даю о заклад, что у вас тут «жучки» всюду. А то и телекамеры! Ты проверял?

Крылов сказал совсем убито:

— Даже в голову не приходило.

Алексей фыркнул:

— Тоже мне, политик!.. Да тебя и куры заклюют. И всех ваших скифов лапами загребут. Младенцы… На что вы рассчитываете? Эрпэгэшники!.. Ладно, я хотел спросить о Яне. Она мне позвонила в офис, что уже едет. Я перезвонил в квартиру через часок, она уже там, отсыпается… Понравилась?

Крылов не мог встречаться с ним взглядом, что-то в Алексее прямее, откровеннее, что теперь называют — честнее, хотя совсем недавно для этой честности было совсем другое название.

— Сам знаешь, — ответил он наконец без охоты. — Это настоящая женщина. Все остальные, что заполнили мир, только ее отражения.

Алексей хохотнул, затем без перехода широко улыбнулся:

— Точно. Эта провинциалочка стоит много… Из-за таких в старину случались войны. Сейчас не воюют, но разборки бывают… Измельчал народ! Нет, иногда все же из-за таких создаются империи, только уже не государственные, а финансовые или мафиозные. Все только бы завоевать или отвоевать такую вот, нестандартную…

Крылов хмуро сопел. Алексей не дурак, но, став главой движения дебилов, сможет ли долго оставаться веселым и раскованным? Его дебилы умом не искрятся, оригинальные мысли не выдают, не шутят, многие даже смеяться не умеют. Но эта смена имиджа ему предстоит потом, а сейчас он умен и весел, опередил… для многих их незримое состязание выглядит как соперничество из-за женщины, идиоты, хотя, если честно, так оно и есть. У Алексея уже быстро растущая партия, сторонники, спонсоры, он умеет пользоваться всем нагромождением этой глупости, называемой общечеловеческими ценностями, в то время как он, Крылов, старается весь этот горный хребет нелепостей вбить в землю до основания…

— Да, — ответил он вынужденно, — она того стоит.

Алексей сказал весело, блестя глазами, живой и подвижный:

— Ладно, давай так. Тупые быки бьются на ринге, но мы ведь интеллектуалы, верно?.. А в любых боях высший приз — женщина. Пусть наша схватка пройдет честно и открыто. Наш ринг — просторы страны. Условия победы — кто создаст крепкую партию… Нет, я верю, что и ты что-то сумеешь создать… хоть и хиленькое. Офис все-таки уже есть, ха-ха! Пусть победит тот, чья партия окажется действующей, а не мертворожденной, и добьется наибольших успехов!

Сердце Крылова стучало часто. Внезапно прихлынула злость, иногда мутилось перед глазами. Он чувствовал, как горячее дыхание обжигает горло.

— Принимаю, — ответил он хрипло. Голос был сдавленным. — Принимаю!.. Но ты в самом деле веришь, что она предпочтет лидера дебилов?

Алексей цинично улыбнулся:

— Но я-то не дебил?.. И ты это знаешь.

До празднования великой победы над Зорапионом остались считаные дни. Крылов воспрянул духом, велел спешно объявить скифам, что все услуги фирм, обещавших бесплатно предоставить пирожки и мороженое, будут оплачены.

В одной из комнат поставили мощный аппарат экспресс-кофе, там постоянно жужжало, оттуда катили возбуждающие запахи, пахло свежими булочками.

Трое молоденьких девушек разносили скифам кофе и бутерброды. В первый день они пробовали обнажиться, но, к чести скифов, никто не клюнул, а грубый Тор сказал сразу, чтобы эти замашки Литинститута оставили за порогом. Мол, скифы сами могут сорвать одежду. И вообще, как там, предпочитают смирять рабынь и ломать хребты… или крестцы, черт его знает, что это — коням ретивым.

Откин сказал озабоченно:

— А наша игра зашла слишком далеко! Это уже не игра, а дело сурьезное… А раз сурьезное, то пора очертить и какие-то общие цели. Мы пока что занимались только самим скифом, его моральным обликом, так сказать, его верой и культом Меча… А что насчет экономики? Ведь, если верить гнилушникам, миром правит экономика!

Крылов поморщился:

— Это они вдалбливают всему миру, потому что сами ничего выше своего живота не видят. Ниже видят, только и смотрят, а вот выше… Миром всегда правили идеи! И будут править. А что экономика? Цивилизацию можно повести, я говорю только для примера, и по варварскому варианту!

Откин испуганно прервал:

— Это что же… назад в прошлое?

— Вперед, — огрызнулся Крылов. — Только крайний идиот полагает, что варварство — это дикари с дубинками…

— Тогда я этот идиот, — сказал Откин убито.

— И я, — вякнул Бабай-ага.

— Варвары, — объяснил Крылов, — это не степень культуры, а позиция. Варвар может быть и с «калашниковым» в руках, и на космокорабле!.. Идиоты те, кто думает, что сперва был варварский мир, а потом началась цивилизация. Ага, и вы так думали? Ну, с вас что возьмешь… Скифы! Мало ли что в старых книгах писали! На самом деле сперва начиналась цивилизация. Конечно, каменные топоры, копья, то да се, но уже цивилизация. Цивилизация — это когда общество способно себя обеспечить. А варвары — это народ, племя или организация, которая живет набегами, войнами, терроризмом, шантажом. Наши народы в древности считались варварами вовсе не потому, что ниже по культуре Римской империи, а за то, что ежегодно получали дань с Константинополя! Богатая цивилизация предпочитала откупаться от нас, древних славян, давала нам золото, шелка, дорогие вина, драгоценные изделия, которые мы производить не умели, а покупать не хотели. Отнять, захватить — было делом чести, делом доблести и геройства. Классическими варварскими сообществами были Киевская Русь, начиная от древних легендарных князей и кончая князем Владимиром, затем вся героическая Запорожская Сечь, где работать считалось позорным, ценилось только награбленное, затем донское казачество с его знаменитыми походами «за зипунами» на легких чайках к берегам Персии…

Откин смолчал, но Матросов быстро возразил:

— Но все эти разбойники овеяны славой. О них поют, их любят.

— Как всяких робингудов, кармалюков, довбушей, картушей, — согласился Крылов. — Мы можем использовать эту любовь… и подсознательное желание людей пограбить богатых. А когда мы награбим столько, что на нас начнут коситься как на новых богачей, тогда плавно переведем рельсы в сторону цивилизации. Грабить станем меньше, производить больше. Но дух народа останется по-прежнему полным гордости.

Раб Божий с сомнением покачал головой:

— Гордости и надменности к тем, кто зарабатывает хлеб честным путем? Но как таких людей заставить отойти от грабежей, которые есть предмет гордости, к презренному труду?