
Онлайн книга «Брак со стихийным бедствием»
– А Лильки дома нет! – пискнула бабушка. – Уже третий день как нет! – пробасил дедушка. – Как унеслась куда-то с охами-ахами еще в субботу поутру, так и не возвращалась! – сообщила бабушка. – Небось загуляла! – предположил дедушка. – Лилька, она такая! Хвост задерет – и фьюить! – Потому что нигде не работает! – подхватила эстафету старушка. – Только ест, спит до полудня, морду мажет и тряпки меняет. – Денежки-то есть, богатая бабушка любимой внучке завсегда копеечку подбросит! – поддакнул дедушка. – Чего ж не гулять? На мои глаза навернулись слезы умиления. Какие славные старички, буквально – белые и пушистые! Образцово внимательные соседи, пенсионеры высокой степени коммуникабельности! О таких замечательных собеседниках я и не мечтала! Им даже реплики подавать не нужно, разве что время от времени направлять поток сознания в нужное русло наводящими вопросами! – А с кем Лиля гуляет? – спросила я, ловко вклинившись в паузу между репликами. – Любимый человек у нее есть? – Любимый зверь у нее был, кошка. Лысая, как колено, и страшная, как смертный грех! Ужасти просто! – Дед потряс костями, ненатурально изображая ужас. – Кошка сдохла, – с удовлетворением добавила бабуля. Я подавила настойчиво рвущееся с губ «кошка сдохла, хвост облез» и спросила: – А друзья у Лили есть? – У таких фиф друзей не бывает, только подружки пустоголовые да любовники толстомордые! – уверенно заявила старушка. – Вот, например, Анютка Рязанцева из седьмой квартиры, дура дурой! – подтвердил старичок. – Никудышная девка! В двадцать пять годков – ни мужа, ни детей, ни работы! – Поест, поспит до обеда, морду намажет, хвост задерет – и фьюить на гулянку! – сказала бабушка. – А потому что не работает! Похоже, у старичков заело пластинку. Следовало ожидать, что сейчас мне расскажут, кто подбрасывает копеечку Анютке Рязанцевой – любимая бабушка или толстомордый любовник. Источник материального благополучия этой особы меня не интересовал, поэтому я оборвала пингвинье лопотание, громко сказав: – Спасибо! Я позже зайду! Пушистики разочарованно смолкли. Не дожидаясь, пока они вновь разинут клювики, я помахала им ручкой и легко сбежала вниз по лестнице, но не во двор, а только до второго этажа, где располагалась седьмая квартира. Посмотрела на часы: тринадцать двадцать. Пушистики сказали, что пустоголовая подружка Лилианы Анютка Рязанцева спит до обеда. Обед – понятие растяжимое, но, на мой взгляд, в половине второго вполне может встать и Спящая Красавица! Я решительно придавила кнопочку звонка. Он с готовностью исторг из себя долгую мелодичную руладу, финальным аккордом которой прозвучало тоскливое ругательство. – Что за хрень? – сквозь мучительный зевок сердито вопросил приятный женский голос. Вадику он понравился бы. – Телевидение! – ответила я, по опыту зная, что это волшебное слово открывает двери квартир пустоголовых девиц эффективнее, чем отмычка профессионального медвежатника. Хотя нашего Мамая хватила бы кондрашка, если бы он узнал, что у штатного сотрудника ТВ-студии «телевидение» напрямую ассоциируется со словом «хрень»! – Телевидение, серьезно? – приятный женский голос перестал быть сердитым и обогатился ласковым мурлыканьем. – Вы ко мне? Дверь открылась. – Здравствуйте! – приветливо улыбнулась я. – Вы Анна Рязанцева, подруга Лилианы Марусенко? – Ну? – Симпатичная девчонка в банном махровом халате, завязанном на манер кимоно, нетерпеливо притопнула босой пяткой. – Лилиану давно видели? – Ну? Я поняла, что такой малины, как с разговорчивыми старичками-пушистиками, тут не будет, и приготовилась взять дело в свои руки: – Можно я войду? – Ну! – Анна попятилась, пропуская меня в прихожую. Я вошла и огляделась. Однокомнатная квартира, точно такая же, как у Лилианы. То есть планировка помещений такая же, а вот обстановочка не в пример проще. Допотопные бумажные обои с розочками, больше похожими на краснокочанную капусту. Полированный платяной шкаф, сервант с откидным столиком, узкие кресла с деревянными подлокотниками, круглый стол, на стене – ковер «Русская красавица», такой аляповато-цветастый, что в эстетической ценности русской красоты можно было серьезно усомниться. Чувствовалось, что эти непрезентабельные апартаменты знавали лучшие времена, исторически совпавшие с периодом застоя. У Анюты Рязанцевой явно не было состоятельной и модной бабушки. Не получив особого приглашения, я обошлась без него. Опустилась в продавленное кресло, дождалась, пока хозяйка квартиры присядет на диван, и только тогда сказала: – Анюта, я хочу поговорить с вами о вашей подруге. – Ну? – Вы хорошо знаете Лилиану Марусенко? Я надеялась, что моя собеседница еще не в курсе, что о Лилиане Марусенко уже нужно говорить в прошедшем времени. – Ну? – Давно ее видели? – Ну… Анюта почесала всклокоченную спросонья голову и надолго задумалась. Я вздохнула. Не потому, что меня очень сильно огорчала трагическая судьба белокурой Лилианы, а потому, что меня жутко нервировала ее неразговорчивая подружка. Что бы ей такого сказать, чтобы девушка изменила свою чрезмерно лаконичную манеру выражаться? Даже у Эллочки-Людоедки был более богатый лексикон! Я с прищуром художника посмотрела на Анюту и вдохновилась. Даже спросонья, не при параде, девчонка выглядела симпатичной, особенно хороши были глаза. Голубизной и прозрачностью они напоминали тихие воды высокогорного озера и не были замутнены ни единой мыслью, но ведь эмоции испытывают даже идиоты! Значит, мне следует сыграть на чувствах Анюты. А какие чувства может испытывать одна глупенькая юная красавица по отношению к другой такой же? Ясное дело, зависть! – Объясню вам, в чем дело, – я приготовилась талантливо и убедительно врать. – Наша телекомпания объявила конкурс на замещение вакантных должностей. В частности, нам нужны телеведущие, молодые и красивые ду… Засмотревшись на Анюту, я едва не ляпнула – «дурочки», но в последний момент поправилась: – Душечки! Лилиана Марусенко заполнила анкету, ее приглашают на кастинг, но она не отвечает на телефонные звонки и не появляется дома. Не подскажете, как с ней связаться? Войти в контакт с покойницей могла разве что нелюбимая мной биоэнергокармокорректорша, подключенная к космосу по персональной беспроводной линии. Если бы Анюта знала о трагической гибели подружки, она предложила бы мне связаться с Лилианой с помощью медиума (если бы знала такое слово). Она ничего такого не знала, но мои слова произвели на нее столь глубокое впечатление, что Эллочка-Людоедка мобилизовала все внутренние резервы и заговорила по-человечески, пусть и с легким оттенком каннибализма: |