Книга Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол, страница 195 – Федор Раззаков

21 июля 1974 года, воскресенье, Варшава, госпиталь МВД

Следователь Збигнев Вуйчик примчался в госпиталь по срочному вызову, который поступил к нему от самого главрача этого медучреждения. По словам медика, час назад пришел в себя Хенрик Возняк и первое, что попросил – немедленно пригласить к нему Вуйчика. Поэтому, на ходу приняв от дежурной медсестры халат, следователь набросил его на плечи и уже спустя пять минут вбежал в палату, где лежал его коллега. Следом за ним туда же вошел и главврач, но Возняк, увидев его, слабым голосом попросил медика оставить их со следователем наедине. И главврач, не говоря ни слова вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну, как ты, Хенрик? – первое, что спросил у больного Вуйчик, присев на стул рядом с его кроватью.

– Времени на сантименты у нас нет, поэтому слушайте меня внимательно, – произнес в ответ сыщик. – Моя версия о причастности Кравчика к убийству той старушки в лесу полностью подтвердилась – это был именно он. И в лесу он пристреливал винтовку, с помощью которой собирается убить Брежнева. Да, да, пан Вуйчик, именно советского генсека и никого иного. И люди, которые в меня стреляли это подтвердили – я слышал их разговор, лежа в багажнике машины со связанными руками. Именно потому, что я напал на его след, Кравчик и вынес мне смертный приговор – послал ко мне двух убийц из числа своих подельников-чилийцев.

Услышав это, Вуйчик встал со стула и, подойдя к окну, открыл одну из его створок. После чего достал из кармана пачку сигарет и закурил, несмотря на то, что рядом лежал больной. Выпуская дым в окно, следователь наконец произнес:

– Если бы это говорил мне не ты, а кто-то другой, я бы счел его за сумасшедшего. Ведь то, что ты говоришь, не поддается разуму. Анджей Кравчик – наш национальный герой! Как об этом доложить прокурору я ума не приложу – он мне просто не поверит.

– Но если вы не доложите ему, то Кравчик убьет Брежнева. Если еще не убил?

– Не беспокойся, жив твой генсек – сегодня он был с визитом на Варшавском металлургическом заводе.

– Но это не значит, что Кравчик откажется от своей затеи – не убил сегодня, так убьет завтра. Он просто выжидает удобный момент.

После этих слов Вуйчик сделал еще пару нервных затяжек, после чего выбросил окурок в окно и закрыл его на щеколду.

– Хорошо, я немедленно свяжусь с Генеральным прокурором, – направляясь к двери, произнес следователь. – А ты лежи и ни о чем не беспокойся – все, что надо, ты уже сделал.

Спустя пять минут Вуйчик был уже в кабинете главврача, где попросил разрешения позвонить с его телефона. При этом снова обратился к медику с просьбой на время покинуть помещение. Когда тот ушел, следователь набрал номер дежурного в Генеральной прокуратуре и, представившись и назвав ему номер своего служебного удостоверения, попросил соединить его с Генеральным прокурором.

– Он занят, – последовал немедленный ответ.

– Я понимаю, что у него много дел и без меня, но мой звонок относится к разряду чрезвычайно важных, – четко выговаривая каждое слово, произнес Вуйчик. – Речь идет о жизни нашего высокого гостя – Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Брежнева. Если вы меня сейчас же не соедините с прокурором, то это грозит нам международным скандалом.

Услышав эти слова, дежурный стушевался и тут же сменил свой прежний, высокомерный тон, на более доброжелательный и попросил следователя оставаться на линии. А спустя минуту Вуйчик услышал в трубке голос Генерального прокурора:

– Я вас слушаю.

– Говорит следователь Варшавской воеводской прокуратуры Збигнев Вуйчик. Моя информация может показаться вам неправдоподобной, но она исходит из надежного источника. По добытым им сведениям, готовится покушение на Леонида Брежнева. В роли убийцы выступает никто иной, как Анджей Кравчик.

Сказав это, следователь рассчитывал услышать в лучшем случае недоумение, в худшем – поток брани. Но на другом конце провода внезапно наступило… молчание. Оно длилось так долго, что Вуйчик спросил:

– Вы меня слышали, пан Генеральный прокурор?

– Я вас прекрасно слышал, – последовал немедленный ответ. – А вы телевизор сейчас не смотрите? Если он у вас под рукой, то советую его включить.

Продолжая держать в руке трубку, Вуйчик подошел к телевизору, стоявшему в правом углу от стола, и нажал на тумблер. И тут же на экране возник портрет Анджея Кравчика в траурной рамке. А скорбный голос диктора сообщил, что знаменитый боксер, национальный герой Польской Народной Республики, погиб в результате несчастного случая два часа назад в Люблине. Слушая это сообщение, Вуйчик опустился на стул и машинально положил трубку на телефонный аппарат.

22 июля 1974 года, понедельник, окрестности Люблина

Утром на шоссе недалеко от Люблина Кравчик встретился с Луисом Кальдероном. Боксер все-таки дозвонился до него вчера вечером и тот никак не мог поверить в то, что слышит голос своего компаньона:

– Только что в новостях передали, что ты погиб во время взрыва, – чуть ли не кричал в трубку чилиец.

– Как видишь, я жив-здоров, – усталым голосом вещал в трубку Кравчик. – Поэтому садись в автомобиль и выезжай сюда, в Люблин.

После этого разговора минуло пять часов (именно столько занимала дорога от Варшавы) и вот теперь компаньоны сидели в салоне «Фольксвагена» и обсуждали случившееся.

– Кому понадобилось тебя убирать? – в который раз задавал вслух один и тот же вопрос Кальдерон, дымя сигаретой в открытое окно. – Может, ты где-то прокололся?

– Я прокололся только в одном случае – когда на меня вышел тот дотошный сыскарь, – ответил Кравчик. – Но вы же его убрали?

– Без вариантов – я лично всадил ему две пули в спину. Он гниет теперь в канаве у шоссе под Варшавой. К тому же, если бы это было связано с ним, то тебя не стали бы взрывать – тебя бы просто арестовали.

После этих слов в разговоре возникла пауза – каждый из собеседников думал о своем. Наконец, Кальдерон первым нарушил затянувшееся молчание:

– В любом случае, ты счастливчик, Анджей – второй раз на свет родился.

– Да, видимо самому Провидению угодно, чтобы я довел начатое до конца, – согласился с чилийцем Кравчик.

– Не надо ничего доводить до конца, – произнес внезапно Кальдерон и, выбросив в окно недокуренную сигарету, взглянул на собеседника. – Провидению было угодно, чтобы ты вышел со мною на связь до того, как объявился бы на стадионе. Дело в том, что Молина вчера отменил операцию «Мешок».

– Как отменил, почему? – по тому, как он это спросил, было видно, что боксер буквально потрясен этим сообщением.

– Ты не имеешь возможности следить за тем, что происходит сейчас в Чили, поэтому введу тебя в курс дела. На днях Молина и Энрикес снова объединились. Эта вынужденная мера, поскольку террор против МИР усилился. Пиночет недавно провозгласил себя пожизненным президентом и создал новую спецслужбу ДИНА, которой поставлена первоочередная цель – ликвидация группировки МИР. Против наших товарищей брошены огромные силы, включая и зарубежные – к этой операции подключили даже аргентинскую СИДЕ и Аргентинский Антикоммунистический Альянс. Короче, время наступает жаркое, поэтому и было принято решение ликвидировать тот раскол, который случился в прошлом году. Именно поэтому Молина и принял решение временно приостановить операцию «Мешок» – такова была просьба Энрикеса. Тебе надлежит на время «заснуть» – стать «спящим» агентом.