Онлайн книга «Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол»
|
– Например, кого? – В управлении футбола есть такой начальник – Леонид Зольский. Нас на него «Огонек» вывел. У этого субчика обширная клиентура, начиная от спортивных чиновников и деятелей искусства и заканчивая секретарями ряда райкомов и горкомов. Так вот последних мы тронуть не можем, а только они могут вывести нас на верхний слой махинаторов, в том числе и на Банкира. Судя по всему, именно партийцы, пользуясь своей неприкосновенностью, занимаются инкассацией – распределяют деньги среди высшей касты, включая и Банкира. – А «Огонек», значит, на Банкира вывести не может? – Нет, Леонид Ильич – он в эти слои проникнуть пока не смог. – Слушай, объясни ты мне старому дураку, как все-таки функционирует этот тотализатор. Это что – нечто вроде «Спортлото»? – задал Брежнев вопрос, который не давал ему покоя все время разговора. – Нет, Леонид Ильич, – улыбнулся Андропов, – у «Спортлото» простая технология: крутится барабан, из которого вынимаются шары, на которые кто-то поставил свой выигрыш, купив купон. В тотализаторе все не так. Там есть определенная точка – некий адрес – где участники заполняют два купона, ставя на них возможные результаты одного матча. Потом один купон оставляется на точке, другой забирается с собой, чтобы после матча его предъявить. Ставок несколько: первая самая простая – надо угадать всего лишь выигрыш или проигрыш команды. Взнос самый маленький из всех – 500 рублей. – Какой же он маленький – четыре средние зарплаты по стране?! – искренне удивился Брежнев. – Поэтому простые граждане в тотализатор не играют, предпочитая «Спортлото», где один билетик стоит всего 30 копеек. Но вернемся к тотализатору. Вторая ставка в нем в два раза выше – тысяча рублей. Здесь надо угадать точный результат матча. Третья ставка еще выше – полторы тысячи рублей. Это когда вы угадали не только то, что матч закончится вничью, но и кто выиграет по пенальти и с каким счетом. – А кто следит за справедливым распределением денег – там ведь возможны махинации? – продолжал допытываться Брежнев. – Не просто возможны – они там присутствуют постоянно, обогащая верхнюю прослойку «лотошников». – Кого? – не понял генсек. – Так себя называют сами участники тотализатора. – Но если там присутствует обман, то почему обманутые продолжают играть? – Там хитрая система – нижнему слою «лотошников» дают иногда выиграть, чтобы держать их на крючке. А выиграв один раз, они потом думают, что сумеют сделать это и в следующий раз. Впрочем, наша государственная лотерея построена почти по такому же принципу – выигравших в тысячи раз меньше, чем проигравших. Однако же люди играют. – Ты забыл сказать, деньги от лотереи мы используем в народном хозяйстве на нужды тех же граждан, а эти ушлые «лотошники» кладут их себе в карман, – заметил генсек. – А я разве спорю? – развел руками Андропов. – Именно поэтому и надо вывести этих махинаторов на чистую воду. – Значит, за полтора года твои люди сумели выявить все московские адреса, или точки, этих «лотошников»? – В том-то и дело, что не все – в лучшем случае половину. Там ведь конспирация у всех разная – кто-то внаглую действует, а кто-то втихаря. У некоторых есть милицейское прикрытие. Например, у того же Зольского в контактерах один из милицейских генералов. – А откуда милиционеры берут деньги на тотализатор? – Поборы в милиции существуют и это ни для кого не секрет. Пусть и не массовые, но они есть. Вот некоторые милицейские начальники с этого и кормятся. – А Колька про это знает? – спросил Брежнев, имея в виду министра внутренних дел Николая Щелокова. – Про что именно? – Ну, про этот тотализатор и ваше расследование? – Мы с ним в прямой контакт на этой почве еще не входили. Да и опасно это, учитывая возможность утечки. – Не любишь ты все-таки Николая, – покачал головой генсек. – Не люблю, Леонид Ильич, – честно признался Андропов. – Но дело-то общее делаете. И рано или поздно все равно придется входить с ним в контакт. – Вот когда придется, тогда и посмотрим. А пока, Леонид Ильич, развяжите нам руки – дайте санкцию работать вплотную с партноменклатурой из числа «тотошников». Прежде чем ответить, генсек снял с носа очки и убрал их обратно в футляр. Затем снова налил из графина в стакан воду и сделал несколько глотков. И только потом ответил: – Хорошо, можешь брать их в разработку. Но учти: только этих, как ты говоришь, «тотошников». Причем по каждой фамилии будешь выходить непосредственно на меня. А то я вас чекистов знаю – вы ведь, как тот же Достоевский, люди азартные. Начнете с «тотошников», а потом, не дай бог, и на других перекинетесь. А наша партия эту практику осудила и твердо заявила: больше такого никогда не будет. «Может, и зря», – подумал про себя Андропов, но вслух произносить эти слова не стал – себе дороже. 9 октября 1973 года, вторник, Киев, Владимирская, 33, КГБ Украинской ССР Федорчук и Крикун трижды внимательно прослушали телефонный разговор между Собко и Зольским, записанный вчера вечером «технарями» КГБ. Затем, выключив магнитофон, главный чекист Украины спросил у своего первого заместителя: – Ну, какие выводы будут, Серафим Иванович? – Вывод один – эти двое явно темнят. Все эти «гостинцы» и «племянники» явно имеют оборотный смысл. – Как думаете – какой? – Про «гостинцы» сказать что-то однозначно нельзя – это могут быть как деньги, так и какие-то ценные вещи. А вот «племянник» – это, судя по всему, тот человек, который ликвидировал массажиста. Может, взять Собко и уже здесь раскрутить на признания? – Рано, Серафим Иванович, рано, – покачал головой Федорчук. – Он ведь не главное звено в этой преступной цепочке. А вот Зольский – птица более крупная. Ее нам и надо в силки заманить. – Как же это сделать, если он в Москве обитает? Вызвать в Киев, используя Собко? – Вряд ли он сюда приедет, а вот заподозрить что-то вполне может. Нет, его надо прямо на месте брать – в Москве. – Будем выходить на Андропова? – Зачем на него – у нас в Москве свои люди имеются. Крикун прекрасно понял, о ком именно идет речь – о первом заме председателя КГБ СССР Георгии Циневе. Он являлся ближайшим другом Брежнева по днепропетровскому клану и был специально приставлен к Андропову, чтобы приглядывать за ним и не дать возможности сосредоточить всю власть на Лубянке в своих руках. С Федорчуком Цинев тоже был в приятельских отношениях. Они познакомились в 1950 году, когда Цинев был заместителем Верховного комиссара в Австрии от СССР, а Федорчук служил там же начальником отдела Управления особых отделов МГБ СССР по Центральной группе войск. Чуть позже, в 1966 году, Цинев стал начальником 3-го управления КГБ СССР (военная контрразведка), а сменил его на этом посту год спустя все тот же Федорчук (а Цинев возглавил контрразведку). И поскольку у Федорчука были натянутые отношения с Андроповым, все важные вопросы в Москве он старался решать через Цинева. |