Онлайн книга «Судные дни»
|
– Нет. Безнадежные вопросы о дороге, крики Гавриила, поездка в больницу на ржавом «ситроене» – за рулем лысый француз, который не говорит по-английски, целая вечность езды под темным небом и еще одна вечность под совершенно черным. Это когда-нибудь, вообще, кончится? Куда он их везет? А потом больница, желтые и зеленые огни, и Дэн начинает бессвязно успокаивать Гавриила: – Больница. Держитесь. Почти доехали. Все будет хорошо. Мы уже здесь. Кайл вздохнул и обнял себя за плечи. Налил рома и выпил одним глотком, как воду. Дыхание перехватило, вкус Рождества и Кариб наполнил теплом все тело. – Дэн, доедай пиццу. – Смотреть на нее не хочу, – Дэн закрыл глаза и застонал, – я не знал, что делать. Тащить ли его в машину. Ключи были у тебя. И… я подумал, что там везде капканы. Я не мог двинуться. Просто продолжал тебя звать. – Я вообще ничего не слышал. Почему? Должен был услышать. В больнице врач и француз из деревни долго разговаривали на повышенных тонах. Кайл с Дэном не знали ни слова по-французски. Зато у них был целый мини-вэн, полный оборудования и залитый кровью. Кайл помнил свое облегчение при словах о том, что Гавриил останется жив: бесстрастные слова чернокожей медсестры на ломаном английском. – Но нога. Резать. Вот… – Врач выразительно провел ребром ладони по собственному колену: – Ампутация. Что же случилось с маленькой ногой в белой кроссовке, думал Кайл, чувствовал, как от ужаса его охватывает холодное оцепенение. А потом они с Дэном ждали в больнице еще три часа, все в крови, умирая от голода и страха. Выбравшись на парковку, Кайл, вымотанный и злой, позвонил Максу. Тот очень долго не реагировал на крики Кайла о «чертовых капканах, через которые нам пришлось пробираться по вашей милости!» Наконец он сказал тихо и устало: – Тропинка. Я велел вам идти по тропинке. – Там нет никакой тропинки, идиот! – Я там никогда не был. Откуда мне знать? – Почему? Почему вы там никогда не были? – Он выживет? – Да. Но он потерял ногу. Отрезали по колено! – О боже, нет! – О боже, да. – Страховка. Вы все застрахованы. – Скажите это Гавриилу. И его девяностолетней мамаше, за которой он присматривает! О чем вы вообще думали? – Тишина: – Макс! Макс! – Даже сейчас. Сейчас. Она может… – Что? Не слышу! – Вы… что-нибудь видели? – Что-нибудь? Что вы имеете в виду? – Что-нибудь необычное. – Ну… да, блин! Ее сучья кровать все еще стоит там! И там куча… жаб. Червяков. Змей. Хрен знает. И… какие-то штуки на стенах. На стенах! В храме и в спальне. Что это? Кто это? И это место… ферма. Она какая-то неправильная. – Что вы имееете в виду? Кайл сел на асфальт. Он уже не думал, что о нем скажут окружающие: усталые врачи, проходящие мимо, пациенты, направляющиеся в приемный покой. – Гавриил сошел с ума. Сказал, что они еще здесь. Сразу как мы приехали. Потом отказался идти внутрь. И там как будто действительно что-то было. В храме. Я что-то слышал, пока снимал. И в доме Катерины. Внизу. Кто-то вошел внутрь, но, когда я спустился, уже ничего не было. Я запутался, Макс. Меня это бесит. Что не так с этим местом? – Поговорим, когда вы вернетесь. – Вернемся?! Что нам делать, Макс? Что будет с Гавриилом? – Я об этом позабочусь. Возвращайтесь завтра, как планировали. Встретимся, когда вы отдохнете. Для одного дня достаточно. Благодарю. Пришлите мне название больницы и телефон. А сейчас мне пора, дел много. – Дел! Что может быть важнее этого? Мне нужны ответы! – Кайл. Пожалуйста. Вы расстроены. – Да неужели? Странно, правда? – Я понимаю. Понимаю. Но… сегодня появились неприятные новости. Это важно для фильма. – Что? – Сестра Исида. Сьюзан Уайт. Она ушла сегодня ночью. – Ушла? Куда? О чем вы? – Она умерла, Кайл. – Я уже ничего не понимаю, чувак. Кайл отвел взгляд от экрана ноутбука, где делал первый монтаж. Посмотрел на Дэна, наконец доевшего пиццу. – Фильм, – Дэн заглянул в налитые кровью глаза друга, – что-то с ним не то. – Не может быть! Макс нам не все рассказывает. Он нас обманывает с самого начала. – По поводу? – Без понятия. Он вызверился, когда я поговорил с той юристкой. Сказал, что я ухожу от темы. Но она же жила в доме, где был их первый храм. Как это может быть неважно? А то, что она рассказала о стенах. Как появились пятна, а в них что-то было. И это никакие не протечки и не проводка. Вообще. Мы с ней по детялям не обговорили, но мне кажется, что подвал на Кларендон-роуд очень похож на этот чертов сарай с его стенами, – Кайл ткнул пальцем в экран. – Рашель Филлипс слышала звуки. Те же, что и мы. И эта фигура… в пентхаусе. Это все связано с Собором. Наверняка. Легенды, похоже, не просто легенды. Поверить трудно, что я такое вообще говорю. – Об этом вроде как и должен быть фильм. Этого хотел Макс. Как по мне, слишком удачное совпадение. А здесь? Эти штуки на стенах… Это точно не пятна. Они нарисованы. Кто будет такое рисовать? Только чокнутые. – Они не нарисованы. – В смысле? Кайл сглотнул: – Они… прямо внутри камня. Я потрогал одну. Как будто они сгорели… прямо в кладке. Это не краска – больше на копоть похоже. Она воняет. Как будто кто-то умер в стене. – Здесь не курят? – спросил Дэн вместо ответа. Кайл кивнул. – Да и черт с ним. Дэн дотянулся до Кайловой пачки «Лаки Страйк», лежащей на тумбочке. – Будешь? Кайл согласно кивнул и поймал брошенную сигарету. Дэн бродил по комнате. Кайл упорно смотрел на его волосатые ноги, чтобы не видеть волосатого живота. Щеки оператора покраснели, и говорил он беспорядочно: – Какое-то дерьмо. Гавриил чуть не умер. Если бы я не наложил жгут из своей рубашки, он бы истек кровью. Так сказал врач. Или показал. Сьюзан Исида, или как ее там, мертва. Мертва. И еще какой-то старый хиппи, которого Макс в это втравил. Кажется, дело гиблое. Я знаю, что у тебя долги, что сотня тысяч – это куча денег, но нам надо сваливать. Просто сваливать, черт возьми. Кайл с трудом подавил свое раздражение и недовольство. Дэн предложил отказаться от фильма. И от какого фильма! Естественно, он был расстроен, но предложил он что-то совершенно нереальное. |