Книга Следы на мосту. Тело в силосной башне, страница 44 – Рональд Нокс

– Разрази меня гром, если я буду это делать.

– И все-таки вы будете это делать. Если вы притаились в кустах, чтобы убить человека, а он вдруг упал в воду, вы побежите его спасать.

– Вы меня замучили. Если бы это был Дерек, я бы дал ему утонуть и швырнул еще кирпич вдогонку.

– Нет, не швырнули бы. И перестаньте противоречить, иначе я велю вам лечь в постель и не двигаться. А теперь я разведу вам бульон, если мне удастся раздобыть банку. Я оставила ее за дверью, а там мой муж раскладывает пасьянс, так что вполне возможно, сначала мне прострелят башку.

Она и впрямь нашла мужа не в самом благодушном настроении.

– Мне нужно расписание автобусов, – проворчал он, доставая из корзины для бумаг тройку пик.

– Почему бы не позвонить? – спросила Анджела, напустив на себя hauteur ^[30].

– Я только об этом и думал, но мне не дотянуться до этого чертова колокольчика так, чтобы не сдвинуть карты. Будь умницей, попроси.

– Хорошо. Только дай мне бульон.

Ей удалось найти замызганную таблицу внизу лестницы. Бридон в рассеянности мял ее в руках, а Анджела смотрела на него с порога.

– Отлично! – сказал он наконец. – Дело проясняется. Скажи шоферу, чтобы он подогнал «Роллс» после обеда, мы едем в Уитни.

– Вообще-то, дома у нас куча одеял ^[31].

– О, ради бога, забирай бульон и иди к своему пациенту. Я занят.

Бридон вышел к обеду, демонстрируя симптомы подавленного возбуждения, замеченные и встреченные Анджелой не без одобрения. Он был оживлен и в присутствии Ферриса говорил о чем угодно, только не о деле Бертелов.

– Было утром что-нибудь свеженькое? – спросил он Лейланда, когда они остались наедине.

– Мелочи. Совершеннейшие мелочи, и чертовски путаные. Вы помните, Найджел говорил нам, что, до того как все это случилось, он собирался на континент? Так вот, я подумал, может быть, он уже получил паспорт и решил, что не самое надежное дело оставлять паспорт в распоряжении столь шустрого обладателя. Я спросил его, и Бертел сказал, что паспорт среди его вещей, подробно описав, где искать. Видимо, он отправил не весь свой багаж. Так вот, я все обыскал и не нашел никакого паспорта.

– Вы полагаете, он врет?

– Это, конечно, можно узнать в соответствующей инстанции. Но не думаю, что он соврал. Видите ли, я не нашел сам паспорт, зато обнаружил несколько паспортных фотографий, одна заверена капелланом его колледжа. Для меня загадка, почему закон возлагает такого рода обязанности на клириков. По-моему, никто так небрежно не заверяет документы, как священники. Но как бы то ни было, я их нашел; собственно, вот они. Можете взглянуть, если хотите. Я бы не назвал это удачным портретом, немного смазано, но паспортисты невзыскательны.

– М-да, в общем-то, ни черта не похоже. Хотя выдается фамильный подбородок. Кстати, вопрос: а где они были сделаны? Вы ведь говорили, что, когда искали фотографии Найджела, обошли чуть ли не все оксфордские и лондонские ателье, и нигде ничего.

– Так это же любительские. Их сделал Дерек, перед путешествием. По крайней мере, так утверждает Найджел.

– Но они не были сделаны непосредственно перед путешествием.

– Где-то за неделю, когда они его планировали. Что с вами?

– Ничего. Просто, по-моему, я только что ухватил еще одно звено. Нет, точно. Подождите, Лейланд, вы поедете сегодня в Уитни?

– Только если это необходимо.

– Не думаю, что вы будете там очень полезны. О, вот и Анджела с машиной. Знаете, пожалуй, вечером я смогу вам сообщить довольно важные сведения, так что постарайтесь быть к чаю.

– Попробую. Приводите всех ваших друзей. Составится почти компания, не правда ли?

– Никого я не приведу. Но если я прав – а я чувствую, что на сей раз прав, – у меня будут новости, которые усадят вас за телеграф – всем, всем, всем.

– Еще одна пробежка по злачным местам? – уточнила Анджела, когда автомобиль вывернул на главную дорогу.

– Точно так. Но в Уитни не может быть много пабов и гостиниц, я хочу сказать, приличных.

– Какое имя нас интересует на сей раз?

– Никакое конкретно. Мы просто попытаемся выяснить, останавливался ли там кто-нибудь в позапрошлое воскресенье.

Их усилия были вознаграждены в первой же гостинице из тех, куда вы заходите в первую очередь. К удивлению Бридона, здесь вели список постояльцев, а потому он довольно быстро обнаружил, что в воскресенье пристанища здесь просил один человек. Через плечо мужа Анджела прочитала: «Л. Уоллес, 41 Дигби-роуд, Кавентри».

– Люк Уоллес! – воскликнула она. – Это же наш старый добрый Феррис! Блестящая идея, Майлз. Но почему он сменил адрес? В прошлый раз был Криклвуд. Провались я на этом месте, если понимаю, как ты его здесь вычислил.

– Куда ты все время торопишься? А тебе не пришло в голову, что я его не вычислил. Мне вовсе не нужен здесь никакой Люк Уоллес. Только все портит. Феррис! Что, черт подери, он здесь делал? И зачем он, черт подери, сменил адрес? По-моему, я схожу с ума.

– Лично я точно сойду, если ты мне не объяснишь, что ты тут ищешь. А знаешь, мне даже нравится смотреть, как ты теряешься в догадках. Сам виноват, держишь меня на голодном пайке. Хоть зубы на полку клади.

– Зубы на полку! Люк Уоллес на полке для писем – вот оно что! А теперь пойдем спросим у этого юного существа за кассой, помнит ли она мистера Люка Уоллеса.

Но ни у дамы за кассой, ни у портье мистер Уоллес ярких воспоминаний не оставил. Он прибыл в воскресенье поздно вечером и выехал рано утром на следующий день – вот и все. Багажа у него с собой практически не было, он сказал, что не забирал его из Оксфорда. Постоялец попросил расписание поездов на Оксфорд и выбрал самый ранний поезд в понедельник утром. Больше ничего.

Когда супруги вернулись к «Пескарю», Лейланд как раз писал дневник за столом у окна, а мистер Феррис, сидя на неудобном стуле с плетеным сиденьем, читал местный справочник.

– Ну, – весело начал Бридон, – теперь дело за вами. Анджела сейчас поднимется наверх и задаст Найджелу пару вопросов. Когда я буду знать на них ответы, то смогу передать всю эту катавасию в ваши надежные руки.

– Что от меня требуется? – спросил Лейланд.

– Ну, например, сделать запрос в полицию на континенте для получения любой информации о путешественнике, который пересек Ла-Манш дней десять назад под именем Люка Уоллеса.

Лейланд бросил на Ферриса встревоженный взгляд, полагая, что Бридон этого не заметил. Феррис же вскочил со стула с видом крайнего недоумения.