Онлайн книга «Дефиле озорных толстушек»
|
Дверь двадцать первой квартиры была открыта, а хозяйка где-то пряталась. Василиса с удовольствием поаукал, а когда перестал шуметь, то заметил, что в санузле горит свет, и из-за двери слышатся мучительные стоны и жалобные рыдания. – Эй, теть Ал, тебе плохо? – спросил Василиса. Стоны и рыдания стали громче и горше. Смышленый пацан принял это за утвердительный ответ и без колебаний вызвал «неотложку». «Скорая» приехала быстро, но отсмотреть шоу полностью Василисе не дали. Прибывший доктор крепко взял любопытного мальчишку за плечо и бесцеремонно выставил из чужой квартиры. – Но когда ее выносили, я все-таки посмотрел, – похвастался Василиса. – Теть Алла на носилках скукожилась, простынкой по макушку укрылась и стонала жалобно, как котенок. – Стонала – значит, еще живая была, – резюмировал Денис. Это его «еще» мне совсем не понравилось! – Боже, сделай так, чтобы она не умерла! – взмолилась я. – Не причитай! – поморщился Денис. – Мы все выясним. Знать бы только, куда ее увезли… – Бедная Алка! – я продолжала кручиниться. Мысленным взором я видела худосочную Трошкину завалившейся в ямку на продавленной сетке больничной кровати. С тихим котеночьим писком к белому потолку отлетала Алкина душа… Тут примерещившийся мне жалобный писк напрочь заглушил немелодичный скрежет, сопровождающий движение лифта. Подъемный механизм наконец-то ожил и натужно волок кого-то вверх. Кабинка пришвартовалась на пятом этаже, створки лифта разъехались, и из него вышла… Алка Трошкина, живая и невредимая! – Ну, братцы, вас только за смертью посылать! – недовольно сказала она, протолкавшись мимо меня и опешившего Василисы к своей двери. – Ну, купили замок? – Купили, – бесцветным голосом ответил Денис, поморщившись при упоминании о смерти. – Трошкина, ты живая! – обрадовалась я. – Я полуживая, – сердито возразила Алка. – Жрать хочу – спасу нет, а в холодильнике пусто, пришлось в магазин бежать, хоть и не хотелось квартиру бросать открытой. Спасибо, Пална согласилась присмотреть! Не обращая внимания на наши удивленные лица, она толкнула перекошенную дверь, забросила в прихожую распухший от покупок пакет с логотипом супермаркета, после чего по-свойски рванула на себя дверь квартиры номер двадцать и проорала в щель, ширина которой равнялась длине дверной цепочки: – Вера Пална! Я уже вернулась! Ответа не последовало, но Алка его, видимо, и не ждала. Аккуратно прикрыв чужую дверь, она прошла в свою квартиру, на ходу неласково бросив через плечо: – Не стойте как вкопанные, я не хочу ночевать с открытой дверью! Мы с Денисом проводили ее изумленно-недоверчивыми взглядами, а потом, не сговариваясь, уставились на Василису. – А я что? Я ничего! – опасливо пробормотал пацан, ретируясь в глубь своей квартиры. – Андерсен маленький! – запоздало ругнулся Денис. – Сказочник юный! Начинающий сочинитель ужастиков! – С кем поведешься, от того и наберешься, – пробормотала я, имея в виду свою мамулю – кого же еще! – Ну, ладно, ты занимайся замком, а я домой пойду, раз с Трошкиной все в порядке. – Гау! – прощально взлаял мне вслед Барклай, врастяжку лежащий на прохладном бетоне лестничной площадки. Надутый Денис ничего мне не ответил, а Алке велел тащить инструменты. Под треск раздираемого дерева и лязг металла я быстрым шагом поднялась на седьмой этаж и придавила кнопку звонка. – Индюха, ты как раз вовремя! – обрадовался Зяма, открывший мне дверь. Братец был наглажен, напомажен и расфуфырен. – Топай в гостиную, папуля собрался сделать программное заявление. Да не копайся, я тороплюсь, мне уже уходить пора! Подгоняемая братцем, я не стала копаться и прошла в гостиную, даже не сняв растерзанный пиджак. Папуля внимательно посмотрел на меня поверх очков, но от вопросов и комментариев удержался. – Все, мы уже в сборе и готовы внимать! – глянув на часы, скороговоркой произнес Зяма. Он нетерпеливо притопывал ногой, дожидаясь возможности сорваться с места и убежать. – Наш Зяма, кажется, влюбился? – на мотив известной песни про Костю-моряка напела я. – Кгх-м! Попрошу тишины! – веско сказал папуля. – Басенька, присоединись к нам, пожалуйста! Мамуля вошла в комнату тихой поступью призрака. Судя по выражению лица и особенно – по зловещему сверканью глаз, призрак был отнюдь не безвредный и наверняка беспокойный, как полтергейст. Я поняла, что какого-то компромисса со своей редакторшей мамуля все-таки достигла, но это ее отнюдь не радует. – Дорогие мои, я собрал нас всех, чтобы сообщить неприятное известие! – с суровой торжественностью возвестил папуля. – К нам едет ревизор? – ляпнул Зяма. Папа строго посмотрел на него. Братец пробормотал: – Все, все, молчу! – и высоко поднял руки, как капитулирующий фриц в кино про войну. – Дорогие мои, у нас проблема, – продолжил папуля. – Под угрозой оказались писательская популярность мамули и, как следствие, один из источников финансового благополучия нашей семьи. И хотя она достигла определенных договоренностей со своим издательством… Зяма, не опустивший рук, сцепил их над головой в крепкий замок и победно потряс, безмолвно приветствуя достигнутые договоренности независимо от сути таковых. – Но всем нам придется постараться, чтобы благополучно разрешить конфликтную ситуацию и пережить кризис, – заявил папуля. – Ма, ты согласилась оживить Кузьму? – быстро спросила я, устав следить за нитью папулиного витиеватого повествования. – Только через мой труп! – непримиримо вскричала она. – Мама согласилась найти Кузьме достойную замену, – объяснил папуля. – К концу недели она должна предложить кандидатуру, которая полностью устроит издательство. В противном случае придется действительно оживить Кузьму. – Только через трупы! – кровожадно оскалилась мамуля. Я заметила, что она внесла в свою предыдущую реплику поправку на массовость. – Я понял! – быстро сказал Зяма, распутав руки и между прочим поглядев на часы. – Нам надо придумать главного героя, который будет ничем не хуже Кузьмы! – Объявляю всеобщую мобилизацию! – пафосно подтвердил папуля. – Рад стараться! – Зяма козырнул, круто повернулся на каблуках и, звонко печатая шаг, вышел из комнаты. Через пару секунд громко хлопнула входная дверь. – Да чего там, придумаем что-нибудь! – я ободряюще улыбнулась папе и тоже покинула гостиную, мимоходом приобняв расстроенную мамулю. Обещание помощи писательницу не сильно успокоило. Остаток вечера она была сердита, все ее раздражало. Я слышала, как она возмущается, перестилая в их с папулей комнате постель. Мама громогласно костерила недобросовестных производителей постельного белья, которые шьют пододеяльники на новый, упрощенный манер – не оставляя большого ромбовидного выреза. Яростно заталкивая сминающееся одеяло в узкую прорезь на боку, она призывала громы и молнии на головы работников швейной фабрики «Снежинка», которые, по ее мнению, должны были после смерти всем своим трудовым коллективом оказаться в десятом круге ада и там до скончания веков вдевать в микроскопические прорези собственных изделий просторные комкающиеся одеяла. |