Книга Дефиле озорных толстушек, страница 65 – Елена Логунова

– Алло, мамуля? – предсказуемо отреагировал братец. – Ты звонишь мне с мобильника на мобильник – из одной комнаты в другую?

– Это не мамуля, это я! – привычно объяснила я. – Зямка, ты чем занят?

– Новым дизайн-проектом, – важно ответил брат. – Мне заказали разработать интерьер пивного ресторанчика в немецком стиле.

– Даст ис фантастиш! – вполне в немецком стиле восхитилась я. – Зяма, ахтунг! Мне нужно срочно смотаться в Знаменку. Можешь взять папулину машину и свозить меня?

– Вообще-то у меня срочный заказ горит…

– Вообще-то у тебя родная сестра погибает!

– Так уж и погибает? – усомнился Зяма. – Я смотрю, ты неплохо справляешься: и от встречи со следователем уклонилась, и из-под домашнего ареста сбежала! Прямо, сказочный Колобок!

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, – поддакнула я. – Но Колобка, если ты помнишь, в конце сказки сожрали, а меня такой финал не устраивает!

– Меня тоже, – вздохнул брат. – Быть единственным ребенком наших родителей я решительно не желаю, многовато их двоих на меня одного будет! Ладно, назначай место и время встречи!

– Улица Независимости, знаешь такую?

– Это где ресторан «Пенка»? С сауной и баней? – моментально сориентировался Зяма. – Знаю, конечно, бывал!

– Нездоровый образ жизни ведешь ты, брат мой! – незлобиво попеняла я. – Пусть будет «Пенка»! Жду тебя через полчаса. Только, чур, я встану за углом здания, чтобы мужики с балкона не просили меня потереть им спинки!

– Договорились. – Зяма выключил телефон.

Я последовала его примеру, спрятала мамулин мобильник в ее же сумку и вопросительно посмотрела на дедушку, который за время телефонного разговора с братцем успел сесть за стол напротив меня.

– Ты, девка, неужто играешь? – взволнованно ерзая по лавочке, спросил дедусь.

– Не метуситесь, занозу поймаете! – посоветовала я, обиженная пренебрежением, прозвучавшим в голосе старикана. – Чтоб вы знали, по шахматам я была чемпионкой своего пионерского отряда!

– Еще пионеркой? – восхитился старикан, без промедления двигая вперед королевскую пешку.

– Еще пионервожатой! – я тоже сделала ход.

Пару минут мы со старым любителем тихих игр на свежем воздухе наперебой двигали фигуры, а потом дед с нескрываемым злорадством объявил:

– Шах и мат!

– Детский мат! – оглядев диспозицию, вынужденно согласилась я. – Как это я так оплошала?

– А возраст у тебя такой – детский! – тоненько засмеялся дедусь.

– Спасибо за комплимент, – сказала я и встала с лавочки.

Вновь без особой спешки прошагала по зеленой улице Независимости до номера четвертого, спряталась от взглядов веселых посетителей ресторана «Пенка» под козырьком троллейбусной остановки и дождалась появления Зямы на папулином «Форде».

– Карета подана, прошу! – возвестил он, причалив к остановке.

Позади «Форда» тут же возмущенно заревел троллейбус. Братец отбросил церемонии и прикрикнул:

– Ну, чего стоишь? Живо запрыгивай!

Я запрыгнула, и машина сразу же тронулась, освободив подъезд к остановке общественному транспорту. Дверцу я захлопнула уже на ходу.

– Говоришь, в Знаменку едем? – вновь вполне добродушно и любезно заговорил Зяма. – А зачем?

– Затем, чтобы узнать, были ли там на своей даче бабушка Коврижкина с внучком Петей.

– Что еще за бабушка? – удивился брат. – И что за Петя?

– И что за Коврижкины? – угадала я следующий вопрос. – Коврижкины – это, брат, знатные люди! В том, смысле, что нам их надо знать, желательно в лицо. Начать с того, что глава семьи – это тот самый парень, по милости которого мы с мамулей отравились поганками. Условно Валера, настоящего его имени я так и не узнала. А супруга этого Валеры – Елена Николаевна Коврижкина – моя прекрасная Прусская Венера. «Мисс Спэлый пэрсик», вернее, миссис.

– Миссис и впрямь так хороша? – заинтересовался записной ловелас и сердцеед.

– Господин Хабиб пальчики оближет!

– Чьи пальчики? – Зяма развеселился.

– На дорогу смотри! – прикрикнула я. – А то мы до Знаменки не доедем!

– Доедем, не волнуйся! – сказал братец и оказался прав.

В поселок Знаменский мы ворвались на хвосте передвижной бетономешалки. Старая Знаменка – деревенька, сопоставимая по размерам с хутором, доживала последние дни. На месте покосившихся саманных домишек быстро, как бледные поганки после дождичка, вырастали красивые кирпичные коттеджи. По разбитому проселку сновали машины с кирпичом, щебнем, песком, деловито урчали бетономешалки, и пара кранов тянулись один к другому длинными носами, как жаждущие поцелуя цапли.

– А состоятельные ли они люди, эти Коврижкины? – спросил Зяма, цепко оглядев с пригорка застраивающийся поселок.

Я вспомнила обшарпанный подъезд блочной девятиэтажки, семьдесят шестая квартира которой являлась городской резиденцией семейства, и покачала головой:

– Думаю, нет.

– Стало быть, многоэтажные новостройки при поисках дачи Коврижкиных учитывать не будем, – сделала вывод братец. – Смотрим только малобюджетные лачуги.

– Мир хижинам, война дворцам, – поддакнула я.

Мы скатились с горушки, миновали новые дома в начале единственной поселковой улицы и притормозили у магазинчика, на окно которого дородная тетка в ситцевом халате как раз начала опускать металлический ставень. Механизм был без электропривода, и тетка накручивала ручку, как заведенная. Я толкнула братца локтем и сказала:

– Зяма, нужен контакт!

– Позвольте, я вам помогу! – Смышленый братец выскочил из машины и мелким бесом завертелся вокруг деревенской бабы.

Он с некоторым трудом оттеснил неповоротливую тетку от ворота и сам взялся за кривую ручку. Управляемый крепкой мужской рукой, ставень не выполз, а прямо выпрыгнул из короба и звонко тюкнулся о кирпичный подоконник.

– Ой, спасибочки вам! – напевно поблагодарила тетка.

Голос у нее был звонкий, девичий. Я присмотрелась и поняла, что старушечий ситцевый халат укрывает упругое молодое тело. Очевидно, при ближайшем рассмотрении тело это выглядело весьма аппетитно, потому что Зяма приосанился.

– Всегда рад помочь прекрасной незнакомке! – Братец расцвел улыбкой, которой мог бы позавидовать молодой тигр.

– А меня Ритой зовут! – с готовностью сообщила простодушная дева.

– Казимир Кузнецов, дизайнер по интерьеру! – представился Зяма, шаркнув ножкой.

По веснушчатому лицу Риты было ясно, что большая часть слов, произнесенных с эротичным придыханием, ей непонятна, но общий смысл фразы девушка уловила и настроение тоже.