Книга Сеанс мужского стриптиза, страница 76 – Елена Логунова

– Растрачивать свой творческий потенциал на изготовление скучных новостей и пошлой рекламы! – с надрывом пожаловался Смеловский.

Максу очень не хотелось прерывать на полпути работу над нашим роскошным мистическим триллером. Я вполне могла его понять: мне тоже хотелось окончательно завершить свое расследование. Хорошенько выспавшись и отдохнув, я поняла, что в истории остались белые пятна. И самое крупное из них конфигуративно совпадало с внушительным силуэтом Анатоля!

– Дюшенька, ты куда? – сонно пробормотала мамуля, когда я выбралась из постели, вынужденно разделенной с родительницей.

По причине нехватки изолированных помещений летнюю кухню пришлось превратить в мужское общежитие со спальными местами на полу, а комнату с единственной стационарной кроватью джентльмены любезно уступили дамам.

– Нужно кое-что прояснить, – уклончиво ответила я.

– Да, действительно! – Маменька села в постели, протерла кулачками заспанные глазки и устремила на меня неожиданно острый взор. – У меня к тебе целая куча вопросов по существу дела!

– Ты имеешь в виду дело об убийстве Нины Горчаковой? Подожди немного и задашь свои вопросы списком, – попросила я, копошась в своей сумке. – Да куда же он подевался?

– Кто?

– Что! Я точно помню, у меня в сумке был рулончик упаковочного скотча! Ах, вот он, – я продемонстрировала мамуле широкое коричневое кольцо, похожее на браслет в стиле минимализма-примитивизма.

– И что ты собираешься упаковывать?

– Не что, а кого! – я наконец перестала суетиться и внимательно посмотрела на родительницу.

Она ответила мне тонкой улыбкой заговорщицы.

– Ты мне поможешь? – нимало не сомневаясь в ответе, спросила я.

– Конечно! – кивнула она. – А то я что-то засиделась без дела!

– Я бы даже сказала – залежалась! – хмыкнула я.

Мамуля уловила намек и быстро выбралась из постели. Наскоро одевшись, мы на цыпочках, как две балерины, просеменили в кухню.

– Ну? – прошептала мамуля, оглядев лежбище на полу.

Я поняла, что она спрашивает инструкции.

– Где Анатоль? – прищурилась я.

Зяма дома не ночевал, остался у своей новой крали, а Макс и Саша уже уехали, так что народонаселение мужской ночлежки уменьшилось вдвое. Под одеялами сладко дрыхли папуля, Анатоль и Пашка. Все трое укрылись с головой, образовав на полу подобие горной гряды с тремя разновеликими хребтами.

– Анатоль там, где самая большая гора! – уверенно ответила мамуля.

Самая большая гора высилась с левого края, под окном.

– Отлично! – пробормотала я, подбираясь поближе.

Тихо-тихо, почти не дыша, я стянула со спящего одеяло и обнажила размеренно похрапывающего Анатоля. Впрочем, на нем были трусы.

– Начало многообещающее! – ехидно заметила мамуля. – А что будет дальше?

– Дай мне полоску скотча, – попросила я.

Совсем забыла, с каким душераздирающим скрежетом разматывается липкая лента! Мамуля рванула хвостик, как чеку гранаты, и звуковой эффект получился почти как при взрыве!

Храп и сопение как отрезало, спящие мигом проснулись. Причем если папуля и Пашка просто высунули из-под одеял взлохмаченные головы, то Анатоль, которого я заранее лишила покровов, вскочил на ноги, точно подброшенный пружиной, и сразу же принял боевую стойку. Он явно не успел понять, что происходит, но уже приготовился сражаться.

– Э-э-э… Вот! – осознав, что натворила, виновато сказала мамуля, протягивая мне длинную полосу скотча.

Я косо глянула на нее и приняла отчаянное решение. Эх, была не была!

Стиснув зубы и зажмурившись, я молниеносно сдернула с Анатоля трусы!

– Какого хрена?! – с изумлением молвил он и тут же прикрылся ладошками, как застенчивая купальщица.

– Уже никакого! – с сожалением молвила мамуля.

Однако продолжения беседа на хреновую тему не получила. Я сцапала липучку, болтавшуюся над моим плечом, и, воспользовавшись замешательством Анатоля, ловко обмотала его скотчем поверх ладоней, притиснутых к самому дорогому.

Куска липкой ленты хватило всего на полтора витка – наш культурист оказался несколько широковат в бедрах. Трудно было надеяться, что скотч крепко-накрепко склеит руки силача, но я твердо рассчитывала на его скромность. Он, конечно, может порвать скотчевые путы, но вряд ли захочет предстать перед всей честной компанией в чем мать родила!

Анатоль действительно потерял всякое желание размахивать руками, а заодно и дар речи. Только изумленно таращил на меня синие делоновские глаза.

Зато заговорил папуля.

– Что здесь происходит?! – голос нашего полковника от кулинарии забряцал такой сталью, из которой делают не кастрюли, а сабли.

– Папуля, не мешай! – не сводя глаз с покрасневшего Анатоля, сказала я. – Вопросы здесь задаю я!

– Это что, групповуха?! – не по-детски возрадовался Пашка.

– Цыц! – повысила голос я. – Всем молчать! Внимание на обнаженную натуру! Вопрос: кто перед нами?

– Несомненно, мужчина! – с удовольствием констатировала мамуля, вынудив ревнивого папулю тихо зарычать.

– Кто вы такой? – не отвлекаясь на эмоции предков, спросила я самого Анатоля.

– А ты разве не знаешь? – удивился Поль. – Это Анатолий Гаврилюк, чемпион России по бодибилдингу!

– Как бы не так! – фыркнула я. – Чемпион России по бодибилдингу Анатолий Гаврилюк сейчас находится в Берлине, где проходит чемпионат мира! Об этом говорили в новостях, я вчера вечером слушала радио в машине!

– О, так вы не тот, за кого себя выдаете? – мамулю наконец-то заинтересовало что-то, кроме обнаженки.

– Черт! – с досадой молвил лжечемпион. – Слушайте, может, вы меня расклеите и позволите одеться? Честное слово, я и сам хотел уже все рассказать!

– Честное культуристское? – строго спросила мамуля.

– Кабы мог, перекрестился бы! – Анатоль криво усмехнулся.

– Дюша, Бася, отвернитесь! – непререкаемым тоном велел папуля.

Подсмыкнув собственные портки, он подошел к Анатолю и резким движением сорвал опутывающий его чресла скотч. Мы с мамулей этого не видели, потому что вовремя отвернулись, но по болезненному вскрику догадались, что липучка зацепила что-то и помимо ладоней.

Вскоре – уже полностью одетые – все мы сидели за кухонным столом и в ожидании обещанного папулей завтрака вели беседу. Поначалу она больше смахивала на допрос, потому что принудительный стриптиз здорово деморализовал Анатоля, и каждое слово приходилось вытягивать из него клещами. Однако вскоре допрашиваемый разговорился, и мы узнали следующее.

Молодой человек, которого мы привыкли именовать Анатолем, по паспорту звался Виталием Сорокиным. При этом с чемпионом России по бодибилдингу Анатолием Гаврилюком наш герой не имел ничего общего, если не считать определенного внешнего сходства и одинаковой программы физических упражнений, имеющих целью увеличение мышечной массы. Гордое имя чемпиона Виталий присвоил себе только для того, чтобы его заметила и одарила своим вниманием красотка Надин – тщеславная мачеха Павла Ситникова. При этом ее загорелые прелести Виталика не слишком привлекали, и в близкие друзья Надин он пробился только для того, чтобы иметь возможность жить в одном доме с Павлом.