Книга Южный крест, страница 77 – Дина Роговская

– Меня это не удивляет, – усмехнулась я, – извращенец… Что еще?

– У него были камеры по всему кораблю.

Опять пауза.

– Говори, – велела я.

– Группа зачистки нашла двух жестоко убитых людей. Двое мужчин, еще был третий. Формально он был жив, но на самом деле… Гуманнее было бы его пристрелить.

Мы сидели и смотрели друг другу в глаза. Я ввела ему си-экс. Чистый си-экс. Но даже сейчас меня не мучила совесть.

А о девушке ни слова, стало быть, невеста успела скрыться. Хорошо, одним телом меньше…

– Как Барт? – спросила я.

– Держится, насколько это возможно. Мы все держимся. Эти записи…

– Мне жаль, что они существуют. Я бы никогда никому не рассказала.

– Я знаю.

– Кто их видел?

– Барт, я и представитель Совета кланов.

– Этого достаточно, больше никому не показывать.

Майкл кивнул.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.

– Нет. К тому, что ты видел, мне добавить нечего, – я смотрела на него и думала, что пережили эти парни, когда увидели, что там случилось со мной?

Даже представить страшно. Поэтому Ланкастер на другом корабле. Поэтому я должна быстрее встать, чтобы не быть для них жертвой. Я не выдержу такого отношения к себе. Я не знаю, как я смогу сейчас встретиться с Бартом. Как я посмотрю ему в глаза. Он видел все, что со мной происходило. Все мои мучения, и теперь всегда при взгляде на меня у него перед глазами будут всплывать эти картины.

– Он не хочет меня видеть? – глухо спросила я.

– Он не может себя простить.

– Лучше бы этих записей не было.

– Но они есть. Вы через это пройдете.

– Я через это прошла и оставила за спиной, – сказала я твердо, – не надо меня жалеть, Майкл. Иначе я наберу другую команду и улечу на другой конец галактики к краю Вселенной и никогда не вернусь. Я забуду, что у меня был брат и забуду, что у меня был муж, ты понял меня?

– Детей тоже забудешь? – раздался голос Барта.

Он стоял в дверях отсека и смотрел на меня.

Я смотрела на него. Майкл осторожно встал с моей постели и тихо удалился.

Барт встал у стены, выпуская его, и там и остался.

– Я была уверена, что это будет Мак-Артур, – сказала я, откинувшись на подушку и глядя на его чужое лицо.

– Когда сэр Энтони показал на экстренном Совете запись разговора с тобой, где Ланкастер тебя ударил, сэр Мак-Артур первым встал и предложил любую помощь и весь флот клана. За ним поднялись остальные, – Барт говорил бесцветно, скользя по мне непроницаемым взглядом, – ты не представляешь, что там было.

– Нет, не представляю, – я покачала головой. – Я потеряла тебя? – спросила я, глядя ему в глаза.

– На записях ты угрожала расправой трем людям. Двух из них нашли мертвыми, третий им завидует. Еще на записях ты избиваешь девушку и обнаружен обрезок трубы. Это предумышленное убийство со всеми вытекающими.

– На обрезке есть мои отпечатки? – спросила я бесцветно.

– Нет, только кровь двух жертв.

– Тогда почему ты решил, что это я?

– У меня есть записи. Там везде были камеры. Я успел забрать из них чипы до прихода федералов. Но они есть.

– По прибытии на Землю я подам прошение на развод, – сказала я, глядя мимо него, – тебе не придется со мной жить. Договор на разведку в дальнем космосе будет расторгнут с выплатой всех компенсаций. Дети останутся в моем клане.

– Ты этого хочешь? – он холодно смотрел на меня.

– А чего хочешь ты? – я не отрываясь смотрела в его глаза.

Он мне был так нужен. Я так ждала, что придет он, и кошмар закончится. А сейчас он стоит здесь, смотрит на меня так, что я чувствую себя самым распоследним человеком во Вселенной. Он даже не показал, что я нужна ему. Не обнял меня, не взял за руку.

– Ты все видел, Барт. Видел, что делали со мной, видел, что делала я. Что ты еще от меня хочешь? Услышать, что я сожалею? Единственное, о чем я жалею, это что пришлось действовать быстро. Я предстану перед трибуналом. Это все. Я устала.

Я отвернулась к стене и закрыла глаза. Я не знала теперь, что хуже, когда тебя пинают на полу связанную, или когда на тебя смотрят вот так. Мне нужен Майкл. Я открыла глаза. Барт ушел.

Вошла медсестра, проверила капельницу.

– Пожалуйста, если Майкл там, позовите его.

– Конечно, мисс.

Я не поправила ее.

Майкл вошел почти сразу после ее ухода, видимо, ждал за дверью. Он опустился ко мне на кровать, я села, превозмогая боль и слабость, и прижалась к нему. Он осторожно обнял меня и начал шептать на ухо что-то утешительное. Я уже не сдерживалась. Вся боль, все пережитое за эти дни выходило из меня со слезами.

Когда я немного успокоилась, он сказал:

– Я прошу тебя только об одном – не руби с плеча.

– Нечего рубить, Майк, он все уже срубил. Я не хочу втягивать тебя еще и в это.

– Дай ему время, это все, что я прошу.

Я смотрела на него и вдруг усмехнулась.

– Что? – встрепенулся он.

– Так, ерунда, пришло в голову.

Эту мысль я оставлю при себе. Я подумала, что вот теперь я стала настоящей Морган – мои руки по локоть в крови, как у всех моих достойных предков. С этой мыслью я и провалилась в целительный сон.

* * *

Верховный судья Совета кланов встал, и все в зале смолкли. Я перевела взгляд на человека на скамье подсудимых. Раздавленный, уничтоженный. Хотела ли я еще его смерти? Не знаю.

– Итак, Лиам Ланкастер признан виновным в похищении миссис Фрэнсис Морган Флинт с целью шантажа; пытках с применением запрещенных международной конвенцией средств; создании армии наемников и развязывании межклановой войны. В связи с этим с него снимается статус члена клана и все соответствующие этому статусу привилегии и его дело будет передано в международный суд, где мы будем требовать самой суровой меры наказания. Лиам Ланкастер признал, что все его действия были одобрены Советом клана. В связи с этим клан Ланкастеров лишается данного статуса без дальнейшего права восстановления, все имущество клана, личное в том числе, отчуждается в пользу государства и будет выставлено на торги. Все члены бывшего клана в данный момент находятся под следствием, которым будет установлена степень причастности каждого. Ни дети, ни внуки, ни все последующие поколения не могут быть восстановлены в своих правах как на статус, так и на наследство. Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит.

Удар молотка гулко прокатился по залу. Вслед за ним – гул одобрения. Я сидела здесь как зритель. Меня не вызывали для дачи показаний – им хватило пленок с записями, которые им пришлось изучать в закрытом режиме, так как они опасались, что Ланкастера порвут в зале суда. Теперь мне предстояло посетить другой судебный процесс. Семьи Бойлда и Нокса требовали возмездия и компенсации. Я встала со своего неприметного места и хотела исчезнуть под шумок незамеченной.