Книга Обратный отсчет для Пальмиры, страница 13 – Сергей Зверев

– Вот он, красавчик, – кивнул на сирийца полковник и жестом руки велел двум солдатам выйти. – Хорошо держится, правда. Ни страха, ни смятения в глазах. А ночью пытался удрать.

Вошедший Зимин доложил Сидорину о прибытии. Выслушал задание, поглядывая на задержанного, потом снял с головы мягкую камуфляжную фуражку, задумчиво стал приглаживать свои светлые волосы.

– Как вас зовут? – спросил он старика по-арабски.

– Казим, – односложно ответил сириец.

– Зачем вы хотели убежать из поселка этой ночью, когда на севере начался бой?

– Потому и хотел убежать, думая, что война снова вернулась в наши жилища, – неторопливо и рассудительно ответил старик.

– Но в прошлый раз, когда эта местность была захвачена боевиками, вы ведь не покинули своего дома?

– Я просто не успел.

Зимин растерянно перевел Сидорину свой разговор с сирийцем. Полковник сказал, что не надо давить на старика, нечего его стыдить и обвинять в трусости или еще в чем-то. Надо попытаться разговорить его и выяснить, что здесь происходило раньше. За последние полгода.

– Скажите, Казим, – пододвинув стул и садясь рядом с сирийцем, спросил переводчик, – кто жил в вашем доме в то время, когда тут находились силы вооруженной оппозиции существующей власти?

– Я не сделал ничего плохого существующей власти, – нахмурился старик.

– А мы вас ни в чем и не обвиняем, – заверил его Зимин, – да и не имеем права обвинять. Мы тут чужие, пришли помочь вашему президенту разгромить террористов. Вы видите, Казим, что с нашим приходом по просьбе вашего президента война покатилась дальше на восток и на север. Скоро наступит мир! Мир, но, для того чтобы он наступил, надо помочь и нам, и президенту Асаду. Меньше жизней должна унести война, меньше жен оставить вдовами, меньше матерей и сестер лишить близких. Вы согласны со мной?

– Да, от войны устали все, – ответил старик со вздохом. – Я не понимаю, что вы от меня хотите.

– Я хочу, чтобы вы поверили, что зло больше не вернется в ваши дома, что порядок и закон в стране теперь надолго. Сегодня ночью вооруженные до зубов головорезы пытались пробиться в Пальмиру, но они все уничтожены. Уже завтра вы сможете посмотреть, сколько там тел погибших. Никто больше не придет к вам с кровью и огнем.

– Да, вы сильны, – кивнул старик. – Народ вам верит, вы привозите и раздаете еду, вы даете детям сладости.

– Вот и хорошо, что нам верят, поверьте и вы, Казим. И скажите еще, кто те люди, что больше года жили в вашем доме, пока тут хозяйничали бандиты и убийцы?

– Это плохой человек, – ответил старик так неожиданно и откровенно, что Зимин, с трудом скрывая свою радость, стал торопливо переводить Котову и Сидорину слова сирийца. – Его многие тут боялись, хотя он и не был большим начальником. Да и начальники его боялись. Он не любит наше прошлое, вообще никого и ничего не любит. Он – разрушитель, настоящий фанатик.

– Разрушитель? Что это значит?

– Это значит, что все разрушенное из памятников древней истории разрушено им и по его приказу.

– Он приказывал уничтожать памятники истории?

– Да. Они часто сидели вечерами в моем доме, в этой же комнате, и обсуждали, что и как взорвут. Они хотели вообще стереть это место с лица земли. Вместе с людьми.

Котов не выдержал, схватил свой стул и, подсев к старику поближе, стал задавать вопросы, которые переводчику следовало переводить на арабский.

– Уважаемый Казим, вспомните, пожалуйста, что именно они планировали уничтожить вместе с людьми? Это очень важно.

Старик выслушал перевод Зимина, внимательно посмотрел на Котова и понимающе покивал, что-то шепча себе под нос, то ли молился, то ли слал проклятья врагам своего народа. Наконец он заговорил, глядя в сторону окна:

– Я понимаю, что ваши с собаками приедут и будут искать мины, но найти их очень трудно, хорошо прятали. Прятали так, чтобы вы не нашли, чтобы все тут огонь поглотил.

– Казим, все эти мины и взрывчатка подключены к одному выключателю, – стал объяснять Зимин, мысленно чертыхаясь, что не может точно по-арабски передать старику слишком специфические слова. – Это как включить свет во всем доме одним выключателем. Человек, что жил в вашем доме, придумал так. Надо всего лишь прийти в одно место, нажать, и все на многие сотни метров взлетит на воздух. Понимаете?

– Да, да, да! – закивал сириец. – Очень злой человек. Очень много горя от него по земле идет. Рядом с ним идет, следом по его шагам идет, его дыханием заражается.

– А как его звали, вы знаете?

Все в комнате замерли, когда Зимин перевел свой вопрос на русский. Даже Сидорин, при всей своей видимой флегматичности, отреагировал очень живо и возбужденно.

– Его зовут Сафир Джадазир, – ответил старик. – Назвав вам его имя, я могу умереть. Но это уже не важно. Вы правы, пришло время платить по долгам. Если смогу вам помочь, то я помогу.

Казим ушел в сопровождении сирийских спецназовцев, а Сидорин принялся мерить шагами большую комнату. Зимин немного растерянно смотрел на полковника, решив, что он что-то напортачил во время допроса.

– Ну, в общем-то все правильно, – как-то неопределенно проговорил Сидорин, остановившись перед переводчиком. – А скажи-ка мне, Олег, чего ты сиганул Мариам спасать? По минам, сломя голову.

– Так… – начал Зимин и запнулся от неожиданности. Он совсем не ждал такого поворота в их разговоре. – Я сейчас не смогу вам точно объяснить, но в целом все получилось на интуиции. Понимаете, Мариам разговаривала с той девушкой и могла получить какую-то ценную информацию. Потом, когда та распахнула куртку и я увидел на ней взрывчатку, размышлять было уже некогда. Командир с его позиции взрывчатку на девушке не видел, а кричать бесполезно – пока объяснишь, пока убедишь. Вот я и… самым простым способом…

– Вот, командир, – усмехнулся Сидорин, посмотрев на Котова, – как подчиненные о тебе заботятся. Твою девушку, рискуя жизнью, спасают.

– Я не думал в тот момент о Мариам как о девушке своего командира, – срывающимся от волнения голосом заявил Зимин.

– Это я к слову, – отмахнулся Сидорин. – К слову о том, что вот такие привязанности делают нас на войне слабыми. Слабыми и уязвимыми. Чем меньше их, тем человек свободнее распоряжается самим собой. Эх, молодежь, молодежь, что с вами поделаешь! Ну да ладно. Давайте о делах более насущных.

– Вам знакомо это имя – Сафир Джадазир? – спросил Котов, обрадовавшись, что полковник сменил тему разговора.

– Да, кое-что на него есть. Месяца два назад я впервые услышал это имя от сирийских контрразведчиков. Странная личность, непонятная.

– Кто он в иерархии террористической организации?

– И это непонятно. Джадазир не стоял у истоков создания ИГИЛ, он появился в поле зрения разведки всего с полгода назад. Выходец из восточных регионов Сирии, этнически в нем намешано крови со всего Востока. Дальние родственники, как удалось установить сирийцам, есть и в Ираке, и в Иране, и в Йемене. Даже в Ливии.