Онлайн книга «Под лапой. Исповедь кошатника»
|
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Выставлять обиду напоказ С отвращением высовывать язык после некоего унизительного или неприятного происшествия (например, невкусного обеда, обнимашек с приставучим ребенком). Козявки для дурака Хрустящая, но слегка влажная закуска, которую выдают за «лакомство» из-за высокой цены и маленькой упаковки, хотя на вкус они примерно такие же, как и другие якобы обычные, но слегка влажные хрустяшки. Мамочкин мех Приуныл? Тоскуешь по тем временам, когда у тебя еще были яички и ты помнил, кто твои родители? Самое время размять лапы и впиться когтями в мамочкин мех. Подойдет любая мягкая поверхность, главное – не блестящая и чтобы только из стирки; приятнее всего – на чуть влажных полотенцах и овечьей шкуре. Недоусик Также: «полуусик». Часто встречается у диких кошек, попавших в садистские ловушки фермеров или спасателей либо в лапы более крупных и страшных диких кошек. («Я был всего на недоусик от того, чтобы надавать тому хвостатому рыжему идиоту».) Иногда недоусики отрастают заново, иногда – нет. Причина сего явления профессорам кошкологии до сих пор неясна. Зачастую ошибочно считается признаком мужественности или «уличности»; в действительности же «недоусик» говорит лишь о неразвитом чувстве равновесия и потенциальном статусе «недокота». Непротолкнушка Странное щекочущее ощущение в горле при глотании особенно жирной и неподатливой падальной мухи. Самодовопль Ироничное выражение, применимое к коту, который не способен приземлиться на какую-либо поверхность, не известив мир о своем спортивном мастерстве с помощью полного самовосхищения крика. Синхрочавк Таинственная сила, которая заставляет группу кошек в одной комнате, без предварительного соглашения, начать одновременно вылизывать свои самые труднодоступные места. Уйти на дно Незаметно перехватить один из пакетов хозяев, вернувшихся из рыбного магазина, и устроиться в нем на долгий и сладкий сон. El gato muy loco
[15]
– Вы уверены, что поступаете правильно? – Да, все будет хорошо. – Р-Р-Р-ААА-УУ! – А соседи? – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Вроде нормальные. – И дом, значит, отдельный? – Ага. – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Точно? – Нет, мы три раза приезжали посмотреть его, а я так и не удосужился проверить, нет ли у него общей стены с другим домом. Конечно, отдельный. – Я-то думала, вы хотели перебраться в сельскую местность, потому что в городе никак не клеилось. Разве не поэтому вы уехали из Лондона? – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Ну, это не совсем город. Сложно объяснить, все так непонятно. – Да, я вот ничего не понимаю. – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Там здорово. Можно начать с чистого листа, нам очень нравится! – Никто рядом не шумит? – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Тишина, даже дорогу почти не слышно. – В доме не сыро? – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Не-а. – Гнили нет? – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Нет, все в порядке. Боже, я сейчас с ума сойду от этих криков. – А ковры? – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Не особо, но мы заменим. – Тогда почему его до сих пор не купили? Как-то подозрительно. – Р-Р-Р-ААА-УУ! Р-Р-Р-ААА-УУ! – Ну мам. – Р-Р-Р-ААА-УУ! – Да заткнись уже! – Ну спасибо. – Это я не тебе. Чем дольше я жил в сельской и полусельской местности, тем больше понимал, что вовсе не скучаю по многим вещам из краткого отрезка моей независимой и безответственной городской жизни. В первую десятку однозначно входят ушные инфекции, бессердечные домовладельцы, перебои с отоплением в квартирах бессердечных домовладельцев, хроническое похмелье и стажер из агентства недвижимости, который украл половину залога за мою первую квартиру. Однако иногда мне казалось – признаюсь, довольно редко, и эти мысли быстро исчезали, как лопнувшие мыльные пузыри, – что я обрадовался бы всем этим проблемам, как старым друзьям, потому что они связаны с тем периодом жизни, когда все было намного проще. Ладно, может, не намного проще, но мне хотя бы не приходилось обсуждать с мамой покупку и продажу домов. Я не встречал людей, для которых переезд является более серьезной проблемой, чем для моих родителей. На стену каждого нашего дома отец вешал сделанную им самим гравюру: коза просовывает голову сквозь забор, чтобы пощипать траву с соседнего поля. На рамке папа написал: «Хорошо там, где нас нет», и хотя я восхищаюсь его мастерством, эта гравюра кажется мне чем-то вроде куклы вуду наоборот: если ее не трогать, с тобой случаются плохие вещи. Интересно, понимал ли отец, насколько его картина полна иронии? Он постоянно таскал нас с мамой по северо-востоку Центральных графств в поисках идеальных пасторальных пейзажей, где можно спокойно писать и рисовать, оставив в прошлом муниципальные квартиры и жалкую должность учителя на замену в не самых лучших школах Ноттингема. В то время отец иногда принимал неверные решения, и хотя он всегда первым признавал это, обычно за ними следовала череда неудач. Вот что, кроме прочего, произошло за девять лет, начиная с 1985 года: наш дом на две квартиры просел; мы продали прекрасный эдвардианский особняк в самый неподходящий момент за всю историю британской недвижимости двадцатого века; рядом с новым домом начались горные работы; у мамы в сетчатке нашли злокачественную меланому, а в саду обнаружился ствол шахты. Такое чувство, что, если в твой дом несколько раз подряд въедет бульдозер, и то легче отделаешься. Если вам довелось пройти через такое, вы невольно захотите поделиться опытом со своими близкими. Сейчас родители живут в доме, который им очень нравится, а пережитые вместе жилищные катастрофы сплотили их и наградили жизненной мудростью. Советы отца обычно сводятся к тому, чтобы я держался подальше от придурков, и сетованиям «Ох уж этот переезд, одни проблемы!», пока мы с Ди пытаемся впихнуть матрас в дверной проем; мама же считает себя обладателем прекрасной интуиции в плане жилья. Когда летом 2004 года я обсуждал с ней наш переезд из Трауз в Ист-Мендлхем, что на юге Норфолка, то чувствовал себя сыном излечившихся алкоголиков, которые поймали чадо с бутылкой «Джека Дэниелса» в руках, когда в действительности тот просто разглядывал этикетку. Меня наставляли на путь истинный под громкий аккомпанемент Дейзи-Слинк. |