Книга Краткий курс магического права, страница 100 – Анна Орлова

— Ох, прошу прощения, — спохватилась госпожа Громова. — Я так невоспитанна, даже забыла представиться. Меня зовут Элеонора Громова. А это моя помощница, Алевтина Звонарева.

— А я слышал, что у тебя совсем другое имя. — Хан наблюдал за ней через полуопущенные веки.

— Когда-то было, — пожала плечами госпожа Громова. — А теперь нет.

— Имя — не кусок полотна, его не выбросишь за ненадобностью, — не согласился хан. — Как нельзя отказаться от крови, текущей в твоих венах.

— Возможно. — Она не собиралась спорить. — Однако сейчас меня зовут иначе.

— Хорошо, — подумав, согласился он. — Я стану называть тебя Элеонорой, если ты просишь. Итак, зачем ты звала меня? Ведь не затем же, чтобы умолять не объявлять войну?

— Вы правы… господин Шамшиф. — Госпожа Громова склонила голову к плечу. — Разумеется, я не стану вас умолять. Лишь прошу задуматься о следующих моментах. Во-первых, ваша невеста…

— Бывшая невеста, — поправил хан спокойно.

— Хорошо, бывшая невеста, — согласилась госпожа Громова. — Так вот, ваша невеста на том балу не могла выпить столько, чтобы начать нести такую чушь. Полагаю, ей что-то подсыпали… что-то сильнодействующее.

— Или она приняла это сама, — предположил хан.

— Вряд ли. — Госпожа Громова взяла ложечку и принялась ее крутить. Ее нервозность выдавал только этот машинальный жест. — Если необходимо, княжна пройдет экспертизу, которая подтвердит, что она не употребляет наркотики. Согласитесь, вряд ли она стала бы разово принимать что-то подобное лишь ради того, чтобы разрушить свою репутацию.

— Или помолвку, — подсказал хан. Его глаза подозрительно блестели. — Она же не хотела за меня замуж.

— Не хотела, — подтвердила госпожа Громова спокойно. — Однако она помнила свой долг и не отступила бы от него. У Летти много недостатков, но на столь серьезное сопротивление воле отца она бы не решилась.

— Может быть, — согласился хан. — Но, так или иначе, она оскорбила меня.

— Оскорбила, — признала она со вздохом. Аккуратно опустила ложечку на блюдце и посмотрела хану в глаза. — Однако полагаю, вас намного больше должно интересовать, кто и зачем все это подстроил. Видите ли, никому в Лейстрии не был выгоден такой поворот событий. Разве что принять абсурдную версию о клике военных, желающих себя проявить. Но, учитывая плачевное состояние армии Лейстрии, это очень маловероятно. Итак, господин Шамшиф, почему ваш посланник хотел расстроить вашу свадьбу?

— Посланник? — Хан резко подался вперед. — Ты уверена, что это был он?

— Уверена! — отрезала госпожа Громова. Чуть повернула голову. — Алевтина, будьте добры, заключение эксперта!

— Да, госпожа Громова! — вскочила я и протянула ей заранее отложенную папку.

— Извольте ознакомиться. — Она передвинула бумаги по столу к хану. — Это заключение эксперта, который полагает, что съемка велась не со стороны, а с помощью какого-то предмета на теле вашего посланника. Об этом свидетельствуют ракурсы, положение теней и прочее. Надеюсь, вы не станете утверждать, что ваш посланник настолько прозорлив, что предугадал именно такое развитие событий и позаботился прихватить с собой устройство для записи?

— Не буду, — согласился хан. — Значит, у тебя нет других предположений? Он сам это все устроил?

— Он, — кивнула госпожа Громова и поправила выбившуюся из прически прядь. — Либо… Простите, господин Шамшиф, но возможен еще один вариант. И я не могу о нем не упомянуть.

— Какой? — коротко спросил он.

— Возможно, что посланник действовал по вашему приказу, — предположила госпожа Громова негромко. Глаз она не прятала. — Если вы поручили ему расстроить помолвку. Допустим, по каким-то причинам сочли войну более выгодной для себя. Однако эту мысль опровергает то, что вы до сих пор не начали наступление.

Мгновение хан смотрел на нее, потом расхохотался.

— Умная женщина, — отсмеявшись, сказал он одобрительно. — Я не отдавал такого приказа. Но ты и правда очень умна. И зачем мой посланник мог сделать это, как думаешь?

— Не знаю, — пожала плечами она. — Возможно, кто-то заинтересован в войне. Или же просто не желает, чтобы вы обзавелись законными наследниками.

— Возможно, — разом посерьезнев, признал хан. — Ты вряд ли знаешь, но я был всего лишь восьмым сыном. Только вот всех моих братьев перебили вместе с отцом. И это сделал не я и не мои люди.

— В любом случае выяснять это нужно на месте, — заметила госпожа Громова. — Однако это вряд ли самодеятельность посланника. Конечно, эта история была сляпана на скорую руку, слишком много вопросов и нестыковок. Думаю, кто-то воспользовался подвернувшимся шансом. И, полагаю, понадеялся на вашу вспыльчивость…

— Зря, — усмехнулся хан.

— Зря, — подтвердила она. — Иначе вы не пришли бы ко мне. Вы куда расчетливее и умнее, чем хотите казаться. Уж простите за прямоту. И в этой ситуации вы не ухватились за повод для войны, а принялись искать приемлемый выход. Просто сделать вид, что не заметили оскорбления, вы не могли, это нанесло бы вам урон в глазах подданных.

— Умна, — уже в третий раз произнес он, широко улыбаясь. — А знаешь, я нашел выход.

— Какой же? — кажется, вполне искренне заинтересовалась госпожа Громова.

— Ты выйдешь за меня, — спокойно ответил он, подавшись вперед. — Как старшая княжна.

Госпожа Громова, казалось, потеряла дар речи. Темные глаза чуть расширились, губы сложились буквой «О».

Потом усилием воли она взяла себя в руки.

— Весьма, — она запнулась, — странное предложение.

— И что в нем странного? — Раскосые глаза смотрели насмешливо. — Дети от тебя будут сильными и умными. Не то что от той драной кошки, которая думает только о тряпках да цветочках.

— Вы говорите о моей… сестре! — заметила госпожа Громова холодно.

— И что? — в тон ей спросил хан. — Тебя из-за нее чуть не убили.

— Чуть не считается. — Она пожала плечами и отвернулась.

— Разве? — Голос хана вдруг стал мягким, как шелк. — Покушение на убийство, не доведенное до конца по причинам, не зависящим от воли виновного. Не так ли?

Повисла тишина, глубокая, как Мариинская впадина.

Их взгляды скрестились.

— Юридический? — поинтересовалась госпожа Громова, первой отведя взгляд.

— Да, — подтвердил хан, откинувшись на спинку кресла. — Ты же не спросила, как я спасся от той смуты, когда перебили почти всех моих родичей. Я учился в университете. Не закончил, конечно.

— Тогда зачем вы притворялись дикарем?! — не удержалась я и, когда ко мне обратились все взоры, ойкнула и зажала рот рукой. Обещала же сидеть тихо как мышка!

— Я и есть дикарь, — усмехнулся он, и темные глаза блеснули иронией. — По отцу. А мать у меня была образованной леди. Ну и уговорила отца отправить меня учиться. Я же был самым младшим из восьми сыновей, так что отец особо не возражал. — Он повернулся к госпоже Громовой. — Итак, что скажешь? Принимаешь мое условие?