
Онлайн книга «Дочь бутлегера»
— Мы поднялись по этим самым ступеням, — продолжал Майкл, — и я приказал поденщикам держать руки в карманах, чтобы не оставить лишних отпечатков пальцев. Теперь верхний этаж был практически полностью открыт непогоде. Уцелела лишь небольшая часть крыши. Майкл указал на обвалившийся лист кровли. — Ваша мать лежала вот здесь. Когда мы ее нашли, она лежала на спине с вытянутыми вдоль тела руками. — Газеты писали: ее словно подготовили к погребению, — едва слышно произнесла Гейл. — Да. Должно быть, когда-то здесь были следы крови, но за восемнадцать лет солнце и дожди начисто отскоблили камни. Майкл указал на другое место дальше от лестницы. — Вы лежали здесь, в переносной пластмассовой колыбели, установленной в стальную раму. Розовой, как и пеленки. Гейл снова подняла очки, словно темные стекла не позволяли ей разглядеть то, что Майкл, казалось, видел опять. Она слушала его рассказ, и ее глаза наполнялись слезами. — Шериф приказал ничего не трогать, но ваш крик был таким хриплым. Совсем не таким, как у младенцев. Я достал вас из колыбели, отнес вниз и попытался успокоить. Вы были такой крошечной… Он шумно вздохнул, и Гейл робко прикоснулась к его руке. Но даже тут кровь Дэнси или что там еще взяла свое. Майкл не то чтобы вздрогнул — сомневаюсь, что Гейл это заметила, — но он самоуничижительно пожал плечами и отступил от протянутой руки назад, к краю пола, где темнело почти полностью прогнившее мельничное колесо. — Наверное, маме было очень страшно, — сказала Гейл, оглядывая развалины. — Нет, — возразила я. По крайней мере, это я могла добавить. — Она так и не поняла, что попала сюда. Я повторила услышанное от Скотти Андервуда насчет раны на голове, полученной Дженни, умолчав о его версии относительно того, что ее прикончили, словно умирающее животное. — Можно считать, что для твоей матери все закончилось мгновенно. Ее мозг был настолько поврежден, что после первой травмы она уже больше никак не реагировала на окружающий мир. Майкл, отошедший в противоположный конец мельницы, спросил: — То есть даже если бы Дженни Уайтхед не застрелили, она бы все равно умерла? — Необязательно. Возможно, она бы еще пожила какое-то время. Понимаете, современная медицина и все такое, — напомнила я. — Но она превратилась бы в растение. Гейл испуганно вздрогнула. — Да, — согласился Майкл. — Есть вещи похуже… Ба-бах! Внезапно стена у него над головой словно взорвалась, выбросив во все стороны острые каменные осколки. Через долю секунды донесся сухой треск винтовочного выстрела. Вскинутая к лицу рука Майкла опустилась, окрашенная кровью, и в это мгновение вторая пуля с оглушительным грохотом пробила оловянную кровлю. Инстинктивно мы распластались на полу, укрываясь за остатками стены. — Эй! Не стреляйте! — заорал Майкл. — Здесь люди! Эй! Тишина. Через несколько минут мы осторожно поднялись на ноги. Я ожидала услышать из чащи крики с извинениями, однако их не последовало. — Проклятые браконьеры! — проворчал Майкл. Он промокнул носовым платком порез на щеке. Это была лишь царапина от осколка камня, и кровотечение остановилось, но пули, пролетевшие совсем рядом, потрясли всех нас. — Вас могли убить, — сказала Гейл. Плохо было уже то, что кто-то охотился в это время года. — Надо сообщить куда следует о людях, которые слишком беспечно выпускают пули, — заметила я, не желая выдавать свое волнение. — По-моему, сейчас сезон охоты закрыт, так? — спросил Майкл, не отнимая платка от побледневшего несмотря на загар лица. — По крайней мере, я не знаю, на кого сейчас охота открыта. Поэтому, вероятно, браконьеры уже добежали до шоссе. Полагаю, они приняли вас за егеря. И действительно, вдалеке послышался треск ветвей. Кто-то бежал напролом через заросли к Старому сорок восьмому. Майкл свистнул, подзывая собаку, но та не отвечала. Наше настроение было испорчено подобно штукатурке и камню в том месте, куда попала пуля. Впрочем, Гейл уже посмотрела все заслуживающее внимание, да и Майклу, похоже, нечего больше добавить. Но когда они направились к лестнице, я все же задержалась. — Майкл! — Да? — Когда вы сюда поднялись, здесь были какие-нибудь вещи Дженни? — Что вы хотите сказать? — недоуменно спросил он. — Сумочка, ключи от машины? — Или шарф, свитер, детская бутылочка? — Я дала слово Скотти Андерхилу, что никому не скажу ни слова про красный дождевик. Майкл покачал головой. — Никаких. — Это было в газетах, — заговорила Гейл. — Пустая бутылочка и смена пеленок лежали в сумке на заднем сиденье машины, которую нашли утром в четверг на стоянке перед работой дедушки. Ключ торчал в замке зажигания. * * * На обратном пути через Поссум-Крик все молчали. Когда мы стали подниматься к дому Майкла, я заметила: — Вы сколотили решетку для роз так, что она похожа на кресты. — Да. Его покладистость заставила меня замолчать. Я всегда теряюсь, сталкиваясь с религиозностью в неожиданном месте. «Никакое место не должно быть неожиданным, — строго заметил святоша у меня в душе. — Разве господь не вездесущ?» К счастью, мое смущение оказалось недолгим. Нас наконец нагнала Лили, запыхавшаяся на жаре. Мы дошли до двора, и Гейл поблагодарила Майкла за то, что он согласился уделить нам время. — Я очень признательна вам за ваш рассказ обо всем, о чем вы помните, — сказала она. — Ну что вы, — пробормотал он. Достав ключи, я остановилась перед пикапом, пытаясь понять, что же изменилось. Вдруг до меня дошло, что исчез не только «вольво» Дена. — А разве здесь не было винтовки? — спросила я, указывая через стекло в кабину пикапа. Майкл посмотрел мне прямо в глаза. — Нет. Я выдержала его взгляд. — А мне кажется, была. Он снова спрятался за стеклянной стеной. — Быть может, вам все же понадобится юрист, занимающийся разводами, — мрачно произнесла я. Мой взгляд упал на вывеску «Гончарный круг» над дверью мастерской; Майкл проследил за ним. — Если только это не была своеобразная реклама [2]. |