Онлайн книга «Знак предсказателя»
|
– То есть экспертиза не проводилась? – Конечно нет. Но совсем-то дурой новоявленная коллекционерша не была, ее смутило, что за десять лет после смерти Юхнова эти картины ни разу не выставлялись. В общем, к эксперту она все-таки обратилась. – И картины оказались подделкой? – Само собой. – Скандал удалось замять? – Удалось решить дело миром. Дамочка получила три настоящих полотна Юхнова, которые хранились у вдовы, причем получить за пустяковые деньги. Полтора миллиона пришлось вернуть, у Плетнева денег уже не было, заплатила вдова, по слухам продав квартиру, доставшуюся ей по наследству. Плетнев делает вид, что ничего подобного в его биографии не было, остальные тоже делают вид. Лично я связываться с ним не желаю и вам не советую. – А подделки – его работа? – Наверное. Не удивлюсь, если и раньше он ими торговал, просто не попадался. Плетнев из тех, кто ради денег пойдет на все. Вскоре мы покинули галерею. Телефон Бергмана зазвонил, когда мы подходили к машине. Максимильян ответил, выслушал собеседника, произнес «спасибо» и убрал мобильный. – Игорь был убит, – сказал он. – Ударили по голове, он скорее всего потерял сознание, и его уже, бесчувственного, повесили. – Отпечатки пальцев в доме обнаружили? – Отпечатков предостаточно, и вы с Вадимом изрядно наследили, а также подруга Нины Краско. А вот убийца наверняка позаботился о том, чтобы не оставить следов. Тут его мобильный вновь зазвонил. Я уже была в машине, а Бергман, разговаривая, прогуливался рядом. Разговор, впрочем, длился недолго. – Господин Краско желает с нами встретиться, – сообщил он, устраиваясь за рулем. – Краско? С чего вдруг? Сомневается, что его дочь погибла в результате нечастного случая, и хочет нас нанять? – Обещал все объяснить. Едем домой, я назначил ему встречу через полчаса. Мы едва успели войти в дом, когда раздался звонок в дверь. Лионелла отправилась открывать, а мы поднялись в кабинет Максимильяна, где он обычно принимал посетителей. Через пару минут дверь распахнулась, и в комнату решительно вошел мужчина лет сорока пяти. – Краско Петр Владимирович, – представился он и опустился в кресло. – Мое имя вам известно, а это мой компаньон, Кузнецова Елена Яковлевна. Краско никак не отреагировал на это. Подозреваю, сосредоточенный на своих мыслях, он слов Бергмана даже не слышал. – Позвольте выразить вам свои соболезнования, – продолжил Максимильян. Петр Владимирович судорожным кивком дал понять, что соболезнования приняты. – Собственно, я по этому поводу здесь, – заговорил он. «Похоже, у нас еще один клиент», – подумала я и не угадала. – Скажите, вас нанял Ключников? Можете не отвечать, я и так знаю. Он считает, на наших детей ведут охоту. Моя дочь утонула, Изольду подстерегли на улице. В полиции ему указали на дверь, так он отправился к вам. – А вы с его мнением не согласны? Краско усмехнулся и покачал головой: – Понятия не имею, что произошло с Изольдой, но моя дочь утонула. Это чудовищно, это… но такое случается. К сожалению, каждый год кто-то из детей гибнет. Всегда думаешь, что тебя это не коснется… Я запрещал Ире ходить к реке, но разве дети слушают родителей? Мы с женой оплакиваем дочь. Слава богу, у нас есть для кого и для чего жить… А все эти спекуляции вокруг ее имени… – Спекуляции? – Ненужные слухи. И досужие выдумки Ключникова. Я хочу, чтобы это прекратилось. – Не очень понимаю, как это связано с нами. – Хорошо, объясню. Ваши люди появляются в поселке, задают вопросы… Я заплачу вам в два раза больше Ключникова, если вы ему откажете. Поверьте, душевное состояние жены и мое собственное мне куда дороже. – Не сомневаюсь. Для вашей семьи сейчас трудный период. Я слышал, к собственному горю добавились неприятности подруги, из-за которых ваша жена так сильно переживает. – Какой подруги? Стрешневой? Они не подруги. Болтаются иногда вместе в этом своем женском клубе. – Я не Стрешневу имел в виду. Должно быть, вы не всех ее подруг знаете. – Что за чушь? У моей жены нет никаких подруг. По крайней мере, когда мы с ней познакомились, точно не было. Свидетельницей на свадьбу она пригласила коллегу, с которой общалась исключительно на работе. Мы живем в поселке пятнадцать лет, и все ее так называемые подруги – это матери подруг Иры. Моя жена занята детьми и домом… «Что-то он очень нервничает», – успела подумать я, а он спросил гневно: – Кто вам все это наговорил? – Что плохого в том, что у вашей жены есть подруга, за которую она переживает? – вмешалась я. – В том-то и дело, что у жены нет подруг, – ответил он. – Кто бы и что бы вам ни наболтал по этому поводу. Это, кстати, показатель того, что сейчас происходит. На мою дочь вылили ушат грязи и выльют еще… – Что вы имеете в виду? – Якобы связь дочери с этим Игорем… – Разве они не дружили? – Хорошо, они иногда виделись. Ну и что? Моей дочери было всего четырнадцать, она добрая, воспитанная девочка. – Разве кто-то в этом сомневается? – Вы же знаете, что обнаружили в доме Ситникова? Я не о трупе этого парня… какие-то дурацкие обряды, трупы кошек и собак. Если этим занимался Игорь, получается, моя дочь могла быть причастна… Я только хочу оградить жену от всего этого. – Сожалею, но у нас договор с господином Ключниковым. – Я же сказал, что готов заплатить вдвое больше. Этого что, мало? – Мы дорожим своей репутацией, господин Краско. Это первое. И второе: независимо от того, как погибла ваша дочь, следствие неизбежно, раз уж в деле появился труп. Не мы, так полиция будет задавать вопросы. В общем, поберегите деньги. – Вот пускай они и занимаются Светловым, оставив мою дочь в покое. – Сомневаюсь, что это возможно. Мы не договоримся с вами. Сожалею. – Ни черта вы не сожалеете… Краско вскочил и бросился к двери. – Любопытно, – произнес Бергман после довольно продолжительной паузы. – Возможно, он действительно не хочет разговоров о дочери. Ее уже нет, и образ должен быть чистым и незапятнанным. – Он знает, что труп в доме – это Светлов. – Мы тоже знаем. Не только у тебя есть полезные знакомства. – А если его беспокоит другое? У девочки был любовник, но Гоша ли это? – Ты что, думаешь, Краско спал с собственной дочерью? И боится, что теперь это вылезет наружу? – Очень заманчиво принять такую версию, заодно обвинив его в убийстве Иры, а потом и Гоши. Почему нет? Девочка могла пригрозить все рассказать матери. Он утопил ее и сделал все, чтобы убийство приняли за самоубийство. Но Ира успела рассказать о подлеце-папаше Гоше, и тот оказался в петле. |