Онлайн книга «Готический храм»
|
Андрей загрустил. – Он снова хочет взорвать его? – Да, и сейчас, во время беспорядков нельзя это допустить. – Отец, я не могу понять, что он ему так сдался, этот храм? – Дело не в храме, дело в Максиме, который не хочет покориться. Нужно искуплять свои грехи. Максим делал, что хотел, всю жизнь, и хочет оставить себе все, он не хочет жертвовать – это неправильно. Он верит, ему важна только его единоличная идея, но идея одного человека – пустота – нужно следовать общей идее – только она жизнеспособна, потому что в нее верит много людей. На самом деле, изначально, еще до 26 октября уже почти три года назад, когда шел разговор о храме, и решали, что с ним делать, они в любом случае собирались отстроить храм заново или может все же оставить его, они сомневались, храм и правда восьмое чудо света, нужно было просто подождать, покориться, а он забрал храм с собой, как будто это его собственность. Но когда делаешь что-то настолько грандиозное – оно перестает быть твоим – оно становится общим достоянием. Вот что он не может понять – он до конца единоличник, он не может служить на благо всей страны, для него было бы место – министра иностранных дел, нет ему равного в дипломатических переговорах, в том, чтобы расположить к себе собеседника. Умен, опытен в управлении сотнями человек – если бы он только согласился играть за команду. – Если бы я не играл за команду – ты бы и меня уб… убрал? Отец долго посмотрел на сына, в этом взгляде была бесконечная любовь и гордость. – Да, но поверь мне – я счастлив, что до этого не дошло. Когда тебе не позволено радоваться, когда захочешь – радость, когда придется – она возрастает в разы. – По тебе не заметно. – Спасибо за комплимент. Я буду с непроницаемым лицом смотреть, как ты умираешь, если не смогу ничем помочь, а мой плачь над тобой навредит кому-то еще, но знай, что я люблю тебя и горжусь тобой. – Я попытаюсь в последний раз. – Хорошо. Андрей поехал к храму, огромная толпа бушевала вокруг и сходилось все больше людей и полицейских, спецназ. Максим залез на выступ в трех метрах над землей и смотрел на всех. – Почему они еще не застрелили его, как раньше? – После слов Виктора о том, что он его построил… Пока он не взорвет, его не тронут. Ну или пока ты не решишь, что с ним делать. Андрей кивнул и стал пробираться сквозь людей к храму, он показал корочку оцепившим территорию полицейским, его пропустили. Он прошел через территорию к Максиму, задрал голову: – Привет! Давно не виделись. – Залезай. Андрей залез к Максиму и уселся рядом. – Как ты тут? – Если честно, я вспоминаю, как утроил на одной вечеринке конкурс с толстыми негритянками. Они голые садились участникам конкурса на лицо и побеждал тот, кто дольше всех выдержит. – Идиот, нашел, о чем думать сейчас, – Андрей рассмеялся, – В последний раз я здесь же вытаскивал тебя из-под обломков без сознания. Тебе мало? Зачем ты приехал, мы с Кэпом надеялись, что у тебя там все будет хорошо. – И мне было, правда, но потом я узнал, что я террорист. Андрей усмехнулся. – Тогда было сложно, нужно было успокоить народ, объяснять им всю ситуацию по правде было не реально. – Я просто не мог не приехать. – Максим, идти против моего отца это самоубийство. Второй раз он не промахнется. – Я знаю. Притворись, проглоти… Ты хочешь, чтобы я сделал вид, что не имею ничего против, что смиряюсь, работал на твоего отца и копил ненависть к нему, пока не представится удачный момент, и я смогу отомстить ему? – Не говори так. – Если бы я не был твоим другом, я бы именно так и сделал. – Максим, все зависит уже не от моего отца. – Что? – Твоя судьба зависит только от меня. – Дослужился? – Типа того. – И что ты намерен делать? – Зависит от тебя. – Если я взорву, что ты сделаешь? Андрей молчал, он нахмурился, наверное, нажать на курок будет проще, чем сказать это в лицо: – Я убью тебя. – Почему? – А ты не понимаешь? Ты террорист, ты преступник, и ты не можешь остановиться. У тебя в Канаде женщина и ребенок, а ты здесь сидишь. Что тебе взбредет в голову дальше? Что ты построишь, а потом разрушишь? Сколько еще жертв будет? Если не я, тебя убьют другие. Пускай это буду я. – А если не взорву? – Снова вывезу тебя за границу. – Я не могу уйти потому, что ты запугал меня. Ты правда убьешь меня? Андрей смотрел на Максима, он умолял его. – Не знаю, может я отчасти хочу этого и для себя, я хочу закончить что-то, оставить в прошлом. Мне надоело нянчиться с тобой. Я хочу идти вперед, строить карьеру, мне нужно будущее, и что, ты каждый раз будешь появляться в самый неудобный для меня момент, и я снова буду идти у тебя на поводу? – А ты разве когда то шел? – Всегда, Максим, всегда все мы будем делать то, что ты хочешь и что тебе нужно и все для тебя. – Ты хочешь убить свою мать. – Мать? Ты о чем? – Есть песня Сергей Калугин и "Оргия Праведников" – Убить свою мать. Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу. Год от Рождества Христова 853-й. Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?" "Алчность и страсть есть мать, – ответил мастер, - Когда сосредоточенным сознанием мы вступаем в чувственный мир, мир страстей и вожделений, и пытаемся найти все эти страсти, но видим лишь стоящую за ними пустоту, когда нигде нет привязанностей, это называется убить свою мать!.." – Ты знаешь, я не силен в метафорах и тому подобной фигне. – Ты хочешь убить меня, чтобы стать свободным. – Я… – Андрей хотел воскликнуть, что он не хочет, но тут понял, что хочет и ужаснулся, неужели, он и правда хочет этого?! Как же так? – Все в порядке, я понимаю тебя, в свое время я хотел убить и сестру, и отца и отчима, и мать, и Капитана и тебя. Это не нормально, но естественно для некоторых конечно людей, мы хотим идти вперед, но туда идти проще одному, все остальное камни на ногах. – Неужели так всегда? – Нет, конечно. Бывает, что везет и тебе и твоему другу по пути, тогда все хорошо. Но бывает так, как у нас. Андрей. Они снова посмотрели друг на друга, не в глаза или на лицо, в глубь. |