Онлайн книга «Цена принцессы»
|
Ужас накатил удушающей ледяной волной. Тишина, когда не слышно даже дыхания лежащего рядом мужчины. И темнота, – что магические светильники в шатре погашены, я заметила не сразу. Даже ездовые дракены, выращенные в неволе, огромны. Что уж говорить о горных? Если опустятся на поляну, они раздавят нас и не заметят. Милосердная Мать, спаси и сохрани нас! Я даже на герцога перестану шипеть, постараюсь простить его предательство… Я еще молилась, когда страх отступил. Резко схлынул, оставив внутри пустоту. – Улетели, – с облегчением произнес Кайрон, поспешно скатываясь с меня. Он так торопился, словно я кусаюсь… даже обидно как-то. – Точно улетели? – Сама я боялась лишний раз пошевелиться. Дикий дракен – сама неуправляемая ярость. Его сложно убить или прогнать, если у вас нет таких мощных артефактов, как родовой меч Холгеров. А что делать с целым клином дракенов? Сколько нужно рейксов с магическими мечами, чтобы наш отряд уцелел во время нападения? Учитывая, что зубастые твари ненавидят людей, которые столетиями их уничтожали или приручали. И так в этом преуспели, что в горах живет не больше сотни взрослых особей. По крайней мере, так утверждал маг из Ирдии, приезжавший их изучать пару лет назад. – Точно. Вы же слышите ржание лошадей? Прислушалась… тревожный голос Дымки я узнаю из тысячи. – Да. – Кони умные, чуют приближение хищников и ни за что не выдадут себя. Чаще всего у кого-то из людей сдают нервы, когда вверху кружат дракены, – они убегают, обрекая и себя и товарищей на смерть. – Если лежать и молчать, то дракены не заметят? Почему? Слух и зрение у них хорошие, насколько я знаю. Отец не любил дракенов, и в королевской дракенятне было всего четыре зверя. Их поднимали в полет в основном королевские гонцы, тогда как мне даже близко не разрешали подходить. А родись я парнем, у меня был бы свой крылатый ящер, ведь и в Мизгире, и в Лонкарде они в почете у аристократов. И даже сейчас, когда дракены вымирают как вид, ежегодные соревнования продолжают проводить. Представители влиятельных семейств стремятся участвовать в гонках, считая их чрезвычайно престижными. Правда, в последние годы победителем становился Кайрон Холгер, другие могли выиграть, когда он находился на учениях или на зачистке территорий от нечисти. – Дикие дракены предпочитают играть с добычей. Если не шевелится и молчит, она им не интересна, – объяснил герцог, зажигая первый светильник. Я отмерла и вскочила на ноги. Задумавшись, не сразу сообразила, что лежать в постели при постороннем мужчине против правил приличия. А еще я забыла поблагодарить за спасение. – Спасибо, что пришли и не позволили наделать глупостей. Проснувшись от рыка, я бы выскочила наружу и, боюсь, закричала бы от неожиданности, – призналась откровенно. – Я так и думал, – насмешливо протянул герцог, – и потому я здесь. Самодовольный болван… Вот и благодари такого! – Что ж, ваше высочество, до рассвета время есть. Поспите еще, – разрешил великодушный спаситель и оставил меня в одиночестве. После его ухода я долго не могла уснуть, даже пришлось просить о помощи целительский артефакт. Чары сна подействовали – я отключилась. – Ты дрожишь, Рина. Что случилось? Я с удивлением посмотрела на Тенебриша – еще ни разу не видела его обеспокоенным. Искренним и чутким. И тем более не ожидала от него участия. Он переживал за меня, не то что некоторые насмешники… – Дикие дракены, – дала ответ темному. О чем быстро пожалела. Он схватил меня за плечи: – Они напали на вас? Ты ранена? Смешной какой… Я же перед ним, разве он не видит, что я в порядке? Странная мысль пугливо проскользнула по краешку сознания и исчезла. Руки Тенебриша прошлись по моему телу сверху вниз – от плеч и до коленей, словно ища невидимые раны. Не нашли. И мужчина тотчас заметно успокоился. – Не ранена, но в душе буря. Чего ты испугалась, Рина? Признаться ему в слабости? Его участливость не ловушка ли? – Они кружили над лагерем, но никто не показал страха, даже лошади, – ответила наконец осторожно. – Удивили они. – Высокий интеллект помогает выжить, Рина. Кони в Мизгире умные. В отличие от некоторых людей. Я вспомнила заносчивого герцога и наморщила лоб, пытаясь понять что-то важное. – Ты теперь боишься дракенов? – Вопрос чародея сбил с мысли. – Я и раньше боялась их. Здоровенные, зубастые, с острыми шипами, слушаются только своего всадника, любопытных могут и ранить… Чародей склонил голову к плечу, рассматривая меня с интересом. – Дракены уважают силу, Рина, и чуют страх. Ты сильная девочка, но никогда не показывала им этого. Меня передернуло. Как показать свою силу злобной махине, которая во много раз больше меня? – Вижу, ты не понимаешь, о чем я, – вынес вердикт чародей. – Хорошо, обещаю продемонстрировать это наглядно – покатаю тебя на дракене, когда приедем в Форк. У темного есть свой дракен? Удивительно, откуда? Вырастил сам, украв из гнезда диких дракенов яйцо? Или отобрал уже молодое животное у какого-то аристократа? Догадка мелькнула серебристой рыбешкой в мутной воде и исчезла. Тенебриш заговорил, снова сбивая с важной мысли: – Рина, составишь мне компанию за ужином? Аппетитно пахло жаркое, и я не нашла в себе силы отказаться. Круглый столик и мягкие стулья расположились в огромном зале, под аркой из белых вьющихся роз. Отодвинув стул, Тенебриш помог мне сесть. На еще пустую тарелку упало несколько лепестков. Я подняла голову – и ахнула. Сверху сыпались белоснежные лепестки… Настоящая цветочная метель! – Ты любишь розы, Рина? – Темный подставил ладонь, ловя ароматные «снежинки». – Они редкость в Мизгире, – улыбнулась я через силу. На самом деле розы не те цветы, которые мне нравятся. Укололась я о них однажды серьезно, точнее о того, кто их подарил. А кто это был? Смешно, но я не помню. Что с моей памятью? Я раньше на нее никогда не жаловалась… Нарастающее чувство тревоги притупила любезная беседа. – Говорят, привезенные из другой страны саженцы цветут один-два сезона, потому что в Мизгире для них неподходящая почва, – отозвался чародей, откупоривая бутылку вина. – Врут. Это все святая Абсента натворила, обидевшись на твоего предка. От удивления я выпустила вилку, и она без звона упала на пол. В тот же миг Тенебриш махнул рукой – и на краю моей тарелки возникла другая. – За что обиделась? И при чем тут бедные розы? |