Книга Цена принцессы, страница 66 – Лана Ежова

Думать я не могла – рука чародея с талии переместилась выше и нагло ощупала мою грудь. Но когда она поползла вниз…

Я сорвалась и шлепнула по наглой конечности.

– Прекратите! Иначе вы нас угробите!

– Не переживай, я отлично управляю дракеном, даже когда тебя ласкаю, – с издевкой произнес чародей.

– Дело не в вас! – уже прокричала я. – Будете лезть ко мне – мы упадем!

– Рина, нежная моя кошечка, а я все думал, когда же ты выпустишь коготки? – засмеялся Тенебриш. – Тихая, покладистая – успел испугаться, что мою невесту-недотрогу подменили.

Гад… ему весело. А мне хоть плачь.

Ложиться в постель с нелюбимым придется. И чем быстрее, тем лучше. Он не должен заподозрить, что будущий ребенок не от него. Я верю, что ночь с Каем принесет свои плоды – артефакт меня еще никогда не подводил.

– Я прошу! Не трогайте меня хотя бы сейчас! – сорвалась я в истерику. – Если у вас есть хоть немного уважения ко мне!

– Договорились, сейчас не трогаю, – ухватился за мои неосторожные слова Тенебриш. – Потерплю до ночи.

– Спасибо, – процедила сквозь зубы.

– Могла бы просто попросить, а не отчитывать, как нашкодившего ребенка, – обиженно добавил он. – И чтоб ты знала, заняться любовью на дракене мечтают многие женщины, а ты отказываешься от такой возможности.

Заняться любовью… Что ты знаешь о любви, темный?

– О, поверь, многое.

Шэйш, я произнесла это вслух! Захотелось ударить себя по губам. Рядом с темным я превращалась в издерганную истеричку, разучившуюся следить за своим языком.

– Я отлично знаю, каково это – не удостаиваться даже капельки любви от самого близкого и родного существа. Меня растили не как сына, Рина, как оружие, которое должно ударить через года. Оружие, которое завоюет корону. Ты думаешь, я на самом деле хочу править Мизгиром? Нет, этого жаждет моя мать. В ее роду затесался иномирец, который сделал единственно годную вещь после попадания на Тарру – зачал с дочерью трактирщицы ребенка, мою прапрабабку. Но мать уверена, что как потомок иномирца достойна большего. Дарить земли, подписывать указы, составлять законы – скука смертная. У меня есть истинная власть – отнимать чужие жизни, когда я захочу, и мне за это ничего не будет.

Темный захохотал. И от холодного издевательского смеха волосы на моей голове встали дыбом.

– Но и убивать уже скучно, Рина.

– А что же не вызывает у вас скуки? – осторожно спросила.

– Дразнить одну маленькую принцессу-недотрогу, – игриво произнес он и накрыл пятерней с растопыренными пальцами мою грудь.

– Я серьезно! – возмутилась, убирая его руку.

Долгое молчание, а затем несколько смущенное:

– Путешествия.

Я ждала чего угодно, от пыточных инструментов разных времен и народов до коллекции скальпов врагов… А тут – путешествия! Хотя я бы тоже не отказалась повидать мир, Мизгир я ни разу не покидала.

– Мать постоянно была занята, а то и отсутствовала неделями дома. Я был предоставлен сам себе – бродил в лесу, лазил по горам, пока не сорвался и не угодил в разлом, через который попал в анфиладу пещер, а оттуда – в заброшенный храм.

Чародей откровенничал, и я внимательно слушала в надежде если не отыскать важное, то разобраться в его мотивах, понять его как личность.

– Я – самоучка, Рина, – с гордостью заявил он. – Но я прочитал столько книг в храме, что адепты чародейских университетов и академий Тарры удавятся с позором, если узнают.

И где-то в тайном храме Искусителя он нашел артефакт, который может перенести его в другой мир в случае смертельной опасности. Об этом я помнила хорошо.

А еще я поняла три важные вещи: мать Тенебриша – серьезная фигура в заговоре, самому чародею ни я, ни Мизгир не нужен, и мы с ним, нелюбимые дети, похожи.

Хм, а ведь последнее впечатление могло сложиться искусственно. Что, если он специально разоткровенничался, а не под влиянием момента? Темные чародеи – коварство во плоти. Только зачем ему мое расположение и сопереживание?

Оставшееся время полета до Форка я думала над его признанием и любовалась видами внизу.

Мы пролетали над лесами, холмами, возделанными полями, большими поселками и хуторками на три-пять дворов. Извилистая лента Сухой реки то исчезала за облаками, то серебристо блестела в лучах солнца.

Генерал очнулся спустя сутки после того, как Тенебриш забрал принцессу.

Впервые за несколько лет проснулся с улыбкой на безмятежном лице. Память все еще хранила тепло девичьего тела, мягкость пепельных волос, вкус нежных губ и будоражащие сердце стоны. Испепеляющая страсть, пережитая ночью, все еще туманила разум, и он поначалу не забеспокоился, что Кьярин рядом не было. Тревога завладела им, стоило подумать, что это неспроста. Скоро утро, а ее нет. Девчонка-заноза снова куда-то встряла.

Разогнав остатки сонливости, он сразу спросил, где ее высочество. Сотник, временно исполняющий обязанности командира ложно отравленной десятки, стараясь не смотреть на сумрачное лицо главнокомандующего армией Мизгира, коротко пересказал события дня.

– Ларк, что сказал телохранитель принцессы?

– Заявил, что будет говорить только с вами. Молчит, а вы запретили пытать.

– Хорошо, веди туда, где разместили его.

Запертый в одной из комнат постоялого двора, Мак встретил Холгера подчеркнуто учтиво:

– Добрый вечер, ваша светлость. Образумьте легионеров, они подозревают меня в предательстве, а я служил королю и вам верой и правдой.

Генерал вскинул черную бровь:

– Сколько жалований ты получал, Мак?

Вытянувшийся в струну телохранитель отчеканил:

– Два. Покойный король и вы, мой первый наниматель, по достоинству оценили мою службу. За все года у меня был один только промах – в мой отгул, когда похитили ее высочество.

– Ларк, оставь нас. – Велев сотнику выйти, генерал указал Маку на табурет у стены. – А ты садись.

За окном краски ночи светлели, разбавленные лучами лениво просыпающегося солнца.

– А теперь поговорим серьезно. – В руках генерала полыхнул синим пламенем родовой меч-артефакт. – Скайлир сожжет тебя, если соврешь.

Острие клинка коснулась дрогнувшего колена ветерана.

– Кто тебя завербовал для Лонкарды, Мак?

Телохранитель вздрогнул.

– Назови его имя. Я знаю все о заговоре, кроме имени твоего связного.

Уголок рта бледного мужчины нервно дернулся. Тянуть с ответом не было смысла.

– Глая. На нее вышли аристократы, видевшие на троне рядом с принцессой Кьярин герцога Маруша и делавшие ставку на союз с Лонкардой. Эти соседи лучше, чем сумасшедшие магистры Пантилии…