Онлайн книга «Лишь одна Звезда. Том 1»
|
– Зачем? Подали утренний кофе?.. Привели девочек?.. – К тебе гость. Тюремщик ухватил и поволок Марка в угол. – Гость? Милостивый герцог прислал лекаря? – Лекарь был ночью, дубина. Ни черта не помнишь. Тюремщик надел ему на руки кандалы, прикованные цепью к стене. Марк с удивлением оглядел собственное тело. На ранах – свежие повязки, ожоги смазаны чем-то белым, раздробленные пальцы зажаты в колодки. Действительно, поработал лекарь… Я еще нужен живым. Знать бы, зачем… – Долго я спал? – Какая разница?.. – буркнул тюремщик, выходя. Снаружи донесся куда более вежливый голос: – Готово, ваша милость. Прошу. Сквозь два квадратных оконца в потолке вливалось достаточно света, чтобы Марк сразу разглядел гостя. Белолицый граф Виттор Шейланд несмело вступил в камеру, скривился от брезгливости и страха. Смердело блевотиной, мочой и кровью. Пол темнел от какой-то бурой дряни. Сам пленник, надо полагать, также не услаждал графский взор. Он выдавил усмешку: – Милорд, простите, у меня слегка не убрано. Хотите – подождите снаружи, позову горничную… – Здравствуйте, Марк. – Здравствую изо всех сил, как видите. Стараниями милейшего герцога Эрвина. Шейланд прошел в камеру, огляделся в поисках стула. Не найдя, кликнул охранника. Тот принес табурет, и Виттор осторожно опустился на сиденье. – Закройте дверь, – велел он, и ориджиновский тюремщик почему-то послушался приказа. Граф и Ворон остались наедине. – Герцог не желает вам смерти, – сказал граф. – Я тронут его добротой!.. – Надеялся, вас порадует это известие. – А я и радуюсь. Просто улыбаться больно – вчера так хохотал, что прямо челюсти устали. Граф вынул бумажный сверточек, положил на пол и раскрыл. Внутри оказалась горсть прессованных порошков. – Они утоляют боль, – пояснил граф. – Угу… Раз и навсегда, полагаю? Шейланд проглотил одну из пилюль. Марк ухмыльнулся: – Ага, теперь я понял. Это такая игра: злой лорд и добрый лорд. Очень эффективно: сердце узника прямо наполняется теплом! Видите слезы умиления на моих глазах? Еще нет? Потерпите, сейчас появятся!.. – Марк, зачем вы так?.. – Я бы непременно разоткровенничался с вами, любезный граф. Но вот незадача: люди Ориджина уже вытрясли из меня все. Ступайте, прочтите протоколы, там все есть. Про Фаунтерру, про полки, про офицеров, про надежных собачек, про трусливых собачек… Про то, с кем я сплю, что ем, когда испражняюсь… Будь у меня прыщи в промежности – это тоже попало бы в протокол. – Марк, послушайте меня… – А куда же я, собственно, денусь? – захохотал пленник. – Можете говорить сколько угодно, хоть до самого дня Сошествия! Граф Шейланд тяжело вздохнул. – Марк, мне нужна ваша помощь. Я пришел не пытать, а просить. – Почему вы не назвали меня, например, Джоном? Тогда ваша фраза была бы идеальна: без единого слова правды. Виттор Шейланд подтащил табурет ближе к узнику, сел, придвинулся к самому уху Марка. – Прекрати паясничать, недоумок. Тебя, вроде, не били по голове – так напрягись и подумай ею. Я с дюжиной сопляков эскорта оказался в Первой Зиме именно тогда, когда этому больному самоубийце вздумалось поднять мятеж. Каковы мои шансы уйти отсюда живым? А какие шансы остаться в живых, когда Адриан размолотит войско Эрвина и примется за его союзников?.. Да, идиот, мне нужна твоя помощь! И коли мягкость тебе не по вкусу, обойдусь без нее. Марк хмыкнул. – Теперь звучит искренне, милорд. Но если уж напрячься и подумать… то вы можете обратиться прямо к Ориджину. Он легко отпустит вас в обмен на безопасность Ионы. Ориджин обожает сестру – не говорите, что не знаете этого. – Есть проблема. Иона не хочет уезжать. И я не хочу… без нее. Когда Эрвина вздернут на площади Праотцов, я не желаю, чтобы моя жена оказалась в соседней петле. Понимаете? – Вам нужен способ убедить владыку помиловать не только вас, но и Иону? – Да. – Думаете, я знаю такой? – Если кто-то знает, то это – вы. Марк прокашлялся, помотал головой. Она была отвратительно тяжелой. Сквозь дыры в потолке лился розоватый свет – стало быть, сейчас закат. Когда все кончилось, тоже был закат. Он проспал круглые сутки, а может, и двое. В башке – мокрая вата. А подумать нужно… прямо сейчас. – Дайте воды, милорд… Кажется, вон там, в миске. Шейланд принес, Марк зачерпнул и умылся. Лицо и ладони вспыхнули. По рисунку боли можно было разглядеть все раны – как в зеркале. Зачерпнул еще, напился. Попросил платок, протер глаза. Кофе бы выпить… как любила Минерва. Послушница монастыря Ульяны Печальной. Первая наследница престола. Необходимая жертва заговора. Герцог Ориджин и леди Сибил Нортвуд – кто они друг другу? Союзники? Любовники? Уж точно, не враги – в это не поверю. Слишком лукавым было лицо Эрвина, когда говорил о ней. Может ли быть так, что весь мятеж Ориджина – обходной маневр, обманка? Главный удар готовится не на поле боя, а в коридорах дворца. Медведица найдет способ убить Адриана и усадить на престол свою дочь. А Эрвин заявит, что мир теперь спасен от гнета тирана, и уничтожит любого, кто думает иначе. Вероятный ход событий? Вполне. Достаточно вероятный, чтобы учитывать это. – Каково решение, Марк? – поторопил граф. – Не мешайте. Вы велели подумать – вот и думаю. Нужно предупредить Адриана. Как? Если Итан доберется до столицы… а если нет? Герцог обещал отпустить его… а если солгал? Нужно выбраться самому… ха-ха. Благодарю, дружище, отличная идея! Сам ни за что бы не догадался! Сказать Эрвину? Ведь я промолчал о подмене невест. Черт, это уж я точно помню. Чудеса случаются редко, сложно забыть! Каким-то чудом я скрыл, что знаю о подмене. А может, стоило сказать? Нет, чушь. Если Эрвин – союзник Сибил, то он и так знает. А если нет, то использует сведения для шантажа и перетащит Нортвуд на свою сторону. Ему говорить нельзя. Нужно – Адриану. Нужно выбраться. Тьма!.. Выбраться и дать знать владыке. Попытаться выбраться. Попытаться дать знать. – Так что же? – нетерпеливо процедил Шейланд. – Подумал, – сказал Марк. – И?.. – Нет, – сказал Марк. – Ничем не могу помочь. Граф резко схватил его за шею и подтащил к себе. – Ты меня не понял. Я видел, как герцог читал отчеты. Он был чертовски доволен. Он уверен, что ты сказал все. Он, черт возьми, собирается оставить тебя в покое. Ты не выйдешь из камеры, но будешь жить – дышать, пить, есть, ходить из угла в угол. Так планирует герцог… Но я могу превратить твою жизнь во тьму! Тебе сломали всего несколько косточек? Говорят, в человеческом теле их больше двухсот. |