Онлайн книга «Первый подвиг Елены Прекрасной, или Библиотечный обком действует»
|
– А я это время с обезьянами просидел, – снова усмехнулся, хоть и невесело теперь, Граненыч. – Армячишко наизнанку вывернул, мехом наружу, и шапку тоже, в угол сарайки ихней забился, к печке поближе, и отсиделся. Вот такой маневр. Там щелка была – в нее шибко все хорошо видать было, а меня – никому. А большего мне и не надо. Я не гордый. Зачем мне их внимание? А потом стемнело, и я сюда передислоцировался… Так что, извини, царица-матушка. Не смог я твоего наказа выполнить. Не выбраться в город отсюда никак. Елена медленно кивнула и опустила глаза. – Значит, всё пропало… И когда Василий вернется, он попадет в засаду… И это все по моей вине… Я не смогла помочь ему… Предупредить… Никак… Я бесполезная, беспомощная, бестолковая женщина, которая не может сберечь свое счастье! Зачем я тогда еще живу?… Для чего, если он погибнет?… Слезы на полотенце, ставшее сразу по совместительству и носовым платком, полились ручьем. – Что ты, что ты, царица!.. – заохал и замахал ручками при таких словах библиотечный. – Да что ты такое говоришь!.. Да как ты можешь!.. Все еще непременно направится! – Не убивайся ты так, голубушка. Еще не все потеряно. Время есть – может, что-нибудь придумаем, – попытался утешить ее и Митроха. – Как говорил известный вондерландский фельдмаршал Цугундер, нет безвыходных ситуаций, есть глупые люди. – Он так говорил?… – всхлипнула Елена сквозь полотенце. – Говорил, – подтвердил Граненыч. – Митроха прав, – горячо поддержал истопника Дионисий. – Все обязательно будет хорошо! Вот увидишь! Спасение придет, откуда не ждали, провидение не оставляет тех, кто несправедливо обижен и нуждается в защите! – А у меня еще и хорошая новость есть, – поспешно, пока царица снова не разрыдалась, доложил Граненыч. – Какая? – недоверчиво взглянула на него сквозь пелену слез Елена. – Когда я в той обезьяньей сарайке сидел, рядом с моей щелью остановились два черносотенца из пришлых, офицеры, судя по форме. Так вот, из их разговора я понял, где царя нашего с супругою держат супостаты. – Где? – в один голос выдохнули Дионисий и царица. – В Меховой фортеции, сиречь башне. – Где?… – недопоняла Елена, не настолько подробно еще знакомая с географией хозпостроек дворца. – В башне, где хранятся меха, шубы, шапки, валенки и прочее добро царской семьи. Она деревянная, проветривается хорошо, и сухо там… – Да где же эта башня-то, Митрофан?!.. – Да вон же она, напротив тех окон, – ткнул тонким пальцем в восточную стену библиотеки Митроха. – Метрах в тридцати от нас дислоцируется. – Что делает?… – Стоит, говорю, – обиженно покосился не нее Граненыч, втайне гордившийся своим военным сленгом. – Н-ну… Я так и подумала… – виновато опустила глаза Елена Прекрасная. – Но почему их держат отдельно от остальных? – От остальных?… – вопросительно взглянул на нее Митроха. – Ну да. От других бояр и их домашних, которых схватили тогда, вечером… – А-а, – сочувственно протянул Граненыч и кивнул взъерошенной головой. – Ты же ничего не знаешь… – Что я не знаю? – насторожилась Елена. Дионисий, узнавший во время своих вылазок о печальной судьбе бояр, исподтишка показал Граненычу кулачок – женщина в положении, попрошу не волновать, но тот, расстроенный, не обратил внимания, а если и обратил, то не понял, на какой предмет ему был подан сей тайный знак, и продолжил: – Так ведь бояре твои да дворяне, голубушка, на следующий день в яму были посажены и засыпаны там живь… Ё-моё, старый я дурак!.. – вытаращил он глаза и захлопнул себе рот ладонью, но было уже поздно… Елена покачнулась, схватилась за сердце и стала оседать на пол. – Твое величество, тебе плохо? Водички принести? – захлопотал Граненыч, но царица только качнула головой и застонала. Когда ее притираниями на виски и нюхательными солями под нос привели в себя, [19] первое, что она произнесла, едва раскрыв глаза и нашарив спасительное полотенце, было: – Надо помочь им бежать. – Но они… как бы это сказать… умерли… – осторожно заглянул ей в глаза Дионисий, держа наготове флакончик с солью. – Я имею в виду, царя Симеона, царицу Ефросинью и боярышню Серафиму, – села на кровати и сурово взглянула на них Елена Прекрасная. – Конечно, – тут же поддержал ее библиотечный, – Целиком и полностью согласен. Это – единственно верное решение, царица. И сразу, как только царь Василий, его братья или витязи вернутся, они немедленно освободят… – Как ты можешь так говорить, Дионисий! А если он прикажет их казнить уже завтра?! Или сегодня?! – обвиняюще уставилась она на него. – Но спасать пленных, помогать им бежать и бороться со злом должны витязи в сияющих доспехах, царица Елена! Ты когда-нибудь читала книгу, или слышала былину, в которой со злым колдуном сражались и – самое главное! – победили слабая женщина, низкий истопник и хозяин библиотеки?… Библиотечный энергично отмахнулся от попытки Митрохи внести коррективы в изложение фактов вроде «Это ты низкий, а я – метр восемьдесят пять!» и воодушевленно продолжил: – «Ай то не из-за леса, из-за гор выезжает на добром коне силен-могуч Вертогор-богатырь, то из библиотеки с кочергой наперевес выбегает старик Митрофан-истопник…» Хорошо сказание? Нет? И я думаю, что нет! И знаешь, почему? Потому что такого не могло и не может быть! Потому что мы – те, кого защищают, а не защитники! Потому что каждый должен заниматься своим делом! Потому что если богатыри начнут топить печи, прекрасные девицы – сражаться с колдунами, а кухарки – управлять государством, то мир рухнет!.. – То есть будет еще хуже, чем сейчас? – невинно округлив глаза, уточнил Граненыч, все еще обиженный, что его вынудили дослушать пламенную тираду библиотечного, игнорируя его поправки и комментарии. – Да, – с непоколебимой уверенностью немедленно ответил тот. – И не спрашивайте меня – я даже не хочу представлять, каким именно образом! Елена поникла головой. – Но он… может убить их… мучить… издеваться… заколдовывать… – А если мы попадемся, то мучить и заколдовывать он будет уже нас! – горячо напомнил Дионисий. Лицо царицы стало жалким, страдальческим – как будто она вот-вот расплачется, и библиотечный понял, что победил. – Ну не надо так убиваться, царица Елена, – мягко взял он ее за руку. – Безвыходных положений не бывает! Надо надеяться, наверняка скоро подоспеет подмога – наши витязи или странствующие рыцари – в каждой второй книге сразу, как только положение становится невыносимым, появляется странствующий рыцарь и все налаживается!.. Сколько раз я сам прибегал к этому приему, чтобы спасти невинных мучеников! И всегда срабатывало! |