Онлайн книга «Все источники бездны»
«Перелома нет, — подумал он. — Вывиха вроде тоже. Подвывих. Или растяжение». Павел потуже перетянул портянку, хромая, добрел до ближайшей бочаги и зачерпнул котелком воды. Когда он вернулся, лесник уже укреплял над костром жердь для котелка, а Борис и Завадский таскали хворост. — Так я и знал, — недовольно сказал лесник, взглянув на хромающего Павла. — Это ерунда, — ответил тот виновато, — к утру все пройдет. — Идти-то можете? — Завтра смогу, — с фальшивой уверенностью отозвался Павел. Никита мрачно поглядел на него. — Говорил же я, осторожней. Ладно, садитесь. Ногу поднимите повыше. Полено подложите под нее, что ли. — Без вас знаю, — пробормотал Павел. Близилась ночь, но здесь, на краю леса, полной темноты не было — небо, окаймленное зубцами елей, продолжало слабо светиться бледным молочным светом. Костер почти прогорел. Борис, который отдыхал, с наслаждением откинувшись на рюкзак, неожиданно поднялся и начал копаться в вещах, сосредоточенно насвистывая. — Ты это что? — спросил Павел. — Фонарик ищу. — Что там у тебя такое, чего ты без фонарика отыскать не сможешь? — Вообще-то я хотел на карьер сходить, — задумчиво отозвался Борис. — Ночью? — удивился Павел. — Какого черта? — А помнишь, что эта девица говорила? Что он по ночам светится, что ли… — Да ты сам погляди! Именно над карьером навис глухой, непроглядный мрак. — Ну и что, — упрямо сказал Борис, — может, это отсюда не видно. — Ладно. — Павел с трудом поднялся. — Я с тобой. Вот только палку себе вырежу. Никита злобно поглядел на них. — Мне что, одного калеки мало? Никуда вы не пойдете, — обратился он к Павлу. — Я такие штуки знаю. Вам нельзя двигаться. — Не хочу отпускать его одного, — пояснил Павел. — А если и он себе ногу подвернет? — Еще чего! — жизнерадостно ответил Борис. — Ладно. — Лесник поднялся. — Вот еще придурки на мою голову. Пошли, раз уж вам так приспичило. Только дойдем до края осыпи — и назад. Договорились? Никаких приключений! — Договорились! — Борис наконец отыскал фонарик. — А вы сидите тут, — он обернулся к Павлу. Тот кивнул. — А вы? — Борис поглядел на Завадского, который спокойно сидел у костра. — Идете? Тот покачал головой. — Зачем? — Неужто вы и впрямь сюда охотиться приехали? — Все может быть, — рассеянно пробормотал Завадский и зачем-то взглянул на часы. — Долго туда идти? — спросил Павел. — С полчаса по такой-то темноте, — ответил лесник, — считайте, полчаса туда, полчаса обратно. Минут пять, чтобы он мог убедиться, что там все в ажуре. Ни зеленых чертиков, ни розовых слонов. И они пропали в густой поросли, покрывающей развороченные пласты земли. Пронизывающий весенний холод обступал их со всех сторон, и Павел поежился. — Может, натаскаете еще хворосту? — спросил он Завадского. Неудобно гонять пожилого человека, но проклятая нога распухла и ныла все сильнее. Тот неожиданно заупрямился. — Не стоит, — сказал он, — посидим так. Павел пожал плечами, но спорить не стал — лишь плотнее запахнул штормовку. Ночь наступила медленно, точно неохотно, но она была равнодушна и непроницаема, как всегда бывает вдали от городов, где мрак рассеивается огнями человеческого жилья. Казалось, их окружила сама Вселенная — дышащая, пульсирующая. Завадский беспокойно пошевелился. Павел заметил что он поглядывает на военный хронометр со светящимися стрелками. — А я думал, тяга бывает на рассвете, — заметил он. — Что? — рассеянно переспросил Завадский. Павлу неожиданно стало неспокойно. И ребят что-то долго нет. — С ними ничего не случится? — спросил он скорее себя, чем Завадского. Но тот неожиданно ответил: — Нет-нет, еще рано. «Господи, — с тоской подумал Павел, — и этот свихнулся». Но тут по стволам деревьев полоснул луч фонарика. Кусты затрещали. Завадский напрягся, и Павел не столько увидел, сколько почувствовал, что его рука потянулась к кобуре. Павел тоже приподнялся, ожидая неизвестно чего. Но это вернулись Борис с лесником. — Ну, что там? — спросил Павел. Борис безотчетно пожал плечами, хотя в темноте этот жест вряд ли кто мог разглядеть. — Ну, там действительно старые разработки. Отвалы. Не знаю, что там раньше добывали, — даже колючая проволока висит… ржавая. Завтра, при свете, посмотрим получше. А вы почему в темноте сидите? — Он не велел разжигать костер. — Павел кивнул на Завадского. — Что за ерунда? — раздраженно сказал лесник. Он подхватил охапку сухих веток и кинул ее на Прогоревшие угли. — Нет! — умоляюще проговорил Завадский. — Нельзя! Но костер уже вспыхнул, прикормленный смолистыми ветками. Сухие иглы горели легко, точно солома, давая высокое, жаркое пламя. Лесник повернулся и внимательно поглядел на Завадского. Его лицо в отсветах пламени казалось суровым. — Либо вы сумасшедший, — сказал он, — либо боитесь, что, если мы ночью будем жечь костры, нас кто-то заметит. Кто? Тот молчал. Губы у него посинели, и Павел отчетливо понял, что тот болен. «Сердечник… — подумал он. — Приступ. Этого нам еще не хватало». Он с трудом поднялся и тронул Завадского за плечо. — Вам плохо? — Там… — с трудом выговорил тот. — В нагрудном кармане. Павел молча запустил пальцы в нагрудный карман твидового пиджака Завадского и вытащил плоскую блестящую упаковку. — Скорее, — проговорил тот, — две таблетки… — Ну? — Лесник наблюдал за ними с выражением полнейшей безнадежности, — И какого черта вы сюда поперлись? Вам дома лежать надо. — У меня нет времени, — слабо ответил Завадский. — Охота пуще неволи, да? — язвительно спросил Борис. Тот не ответил. Дышал он уже ровнее, и синюшная бледность, видимая даже в неверном свете костра, отступила. Лесник, в свою очередь, взглянул на часы. — Ладно, — сказал он. — Сейчас все равно ничего не сделаешь. Завтра с утра пойдем отсюда. Если что, соорудим носилки. — Рации нету у вас? — спросил Павел. |