Книга Силы небесные, страница 26 – Елена Корджева

– Хорошо, смотри. – Перед внутренним взором возникло что-то вроде схемы. – Вот то, что видно всем, – тело. Это как визитная карточка, ты на него смотришь и говоришь: «Я знаю этого парня». Но само тело – ничто, всего лишь механизм, машина. Замечательно созданная, отлично отлаженная так, чтобы ее владельцу не приходилось думать, как там, внутри происходят все процессы. Ведь когда ты садишься за руль и жмешь на газ, что ты чувствуешь?

– Я все чувствую! – Уж тут-то профессиональный гонщик знал, что ответить. – Тут все вместе – и как резина сцепляется с асфальтом, прочно и устойчиво или проскальзывает, как бывает после дождя, как движок рычит, разгоняя болид, и я знаю, в каждое мгновение знаю, что случится, как только я чуть подожму педаль или хотя бы слегка шевельну руль. Я все-таки чертовски хороший гонщик!

Он улыбнулся, почувствовав, что потерянная было почва под ногами вновь обретена.

– Отлично! Так и с телом. Разве ты не знаешь, с какой силой надо нажать на ручку, чтобы открыть, например, дверь? Или, когда бежишь по ступенькам, ты же точно знаешь, на какой высоте должна оказаться нога в каждый последующий момент. Так или нет?

– Ну да.

– Кто сообщает телу, насколько сильно, быстро или высоко оно должно двигаться?

– Я, наверное.

– Точно! Именно ты – хозяин тела.

На картинке точно над головой тела с первого рисунка появился некий размытый символ, похожий на солнышко, как его рисуют дети.

– Вот видишь? Это ты. Или то, что вы на этой планете зовете словом «душа». Душа – всадник, а тело – лошадь. Но, кстати, давай подумаем, откуда ты, духовное существо, знаешь, какую силу приложить, чтобы открыть дверь?

– Ну, и откуда?

Стефану и в самом деле стало интересно – никогда раньше он не задумывался над этим, в сущности, простым вопросом.

– А вспомни. Вспомни, например, когда ты в первый раз сел за руль. Что было? Ты знал, как действовать?

– Ну, теоретически знал, конечно, – видел же, как все происходит.

– А когда сел сам, что, сразу вот так взял и начал свободно передачи переключать?

– Нет, не сразу. – Стефан усмехнулся, вспоминая. – Я со второй передачей все промахивался, сразу на четвертую переключал. Ну и глох, конечно.

– И долго?

– Нет. Что я, косорукий какой-то! С какого-то пятого или шестого раза поймал, и все, дальше пошло как по маслу.

– Спасибо, – непонятно за что поблагодарил Еан. – Так что произошло? Что именно ты «поймал»?

– Ну не знаю… – Стефан задумался, припоминая. – А вот: я пробовал, пока не получилось. А потом, когда понял, дальше делал уже правильно.

– Смотри. Ты использовал разум. – Картинку дополнил третий предмет – что-то вроде бездонной коробки, заполненной листками бумаги. Коробка расположилась строго между душой и телом. – Первая функция разума – запоминать. Каждое мгновение жизни он запоминает. Другая функция – сравнивать, думать и рассчитывать. Когда ты переключал передачу, разум запоминал. Когда ты переключился правильно, он рассчитал, что этот опыт надо использовать. Ну а дальше уже все просто: запоминаем и делаем как получается.

– Здорово!

Стефану картинка показалась логичной. Но все равно это никак не объясняло то, что он каким-то мистическим образом оказался вдруг парящим в небе в то время, когда лежал себе на кровати. Он покосился на окно, за которым потихоньку начала рассеиваться тьма.

– А, ты об этом. – Еан уловил замешательство. – Помнишь мое сравнение со всадником и лошадью? – Получив утвердительный ответ, он продолжил: – А разве всаднику обязательно все время сидеть верхом? Разве он не может слезть и пойти рядом? Или вообще оставить коня в конюшне, а сам выйти и пройтись пешком. Значит ли это, что если в этот момент времени он не сидит верхом, то он уже и не он?

– Нет, ну может, конечно.

– Ну вот и ты смог. Ты просто оставил своего «коня» нежиться под одеялом, а сам вышел посмотреть, что там делается на белом свете.

– А как? Как я это сделал?

– Это ты мне скажи, как ты это сделал.

И вдруг Стефан догадался! Он так привык, что бестелесный Еан может легко обходиться без тела, что приглашение посмотреть с высоты, сопровождаемое картинкой, принял как самую естественную на свете вещь. А потом он увлекся, и ему показалось мало чужой картинки и захотелось посмотреть самому. Оказывается, для этого достаточно всего лишь желания! Как просто.

– Я и дальше смогу так делать?

– Если захочешь, почему нет? Разумеется.

– А тело?

– А что тело? Оно лошадка послушная – где его оставишь, там и найдешь.

– А от расстояния зависит? В смысле, я далеко улететь могу?

– Не знаю, как захочешь, наверное.

– А ты? Почему тогда ты не можешь вернуться в свое тело? Я же вернулся! Зачем тебе нужен корабль и все такое прочее? – Теперь, после того, как он сам испытал это ощущение, все еще больше запуталось.

– Со мной немножко другой случай. Видишь ли, я не выбежал из тела полюбоваться звездами. У меня его украли. И я даже не знаю, где оно сейчас. Видимо, они используют какой-то экран, потому что сигнал рассеивается, и максимум, что я могу, – это указать направление, в котором нужно двигаться. Я даже пока не знаю, насколько это далеко или близко. Вот зачем мне нужен корабль. Да и еще кое-что. Скорее всего, мое тело хорошо охраняют. Ты подумал, что произойдет, если, допустим, я его даже найду и попытаюсь получить обратно? Даже если я оседлаю свою «лошадку», вряд ли мне удастся сбежать оттуда, не имея ни транспорта, ни поддержки. Телу, в отличие от души, необходимы тепло и пища. Вот потому мне нужна помощь. Мне необходим корабль, чтобы доставить в нужное место. И необходима команда, способная вызволить меня из плена.

Возразить было нечего.

Задачу следовало решать.

С утра вокруг закипела жизнь. За окном сновали какие-то машины, что-то стучало и лязгало.

Стефан прошел в столовую, куда потихоньку стекалась вся группа. Столики, сдвинутые вчера, так и дожидались их. К тому же кто-то позаботился, чтобы там уже стоял большой кофейник и поднос с чашками, сахаром, молоком и прочими привычными вещами. Остальное нужно было выбирать по вкусу.

Однако выбрать-то как раз оказалось непросто.

– Что-то не так? – Переводчица оказалась тут как тут.

– А чего-нибудь не мясного нет?

– Сейчас спросим. – И она повернулась к официантке.

Та взирала на группу с неменьшим недоумением, не понимая, почему эти люди не берут то, что для них с таким тщанием приготовили.

– Она спрашивает, что вы обычно едите на завтрак.

Команда принялась перечислять. Сайда послушно переводила, а узкие монгольские глаза у женщины в белом халате постепенно становились все шире и круглее. Эти странные люди, отказывающиеся есть мясо, кажется, сами не знают, чего хотят. Впрочем, ее можно понять: разброс пожеланий включал в себя все, что угодно: и круассаны, и овсянку, и омлет с беконом.