Книга Кремль 2222. ВДНХ, страница 27 – Владислав Выставной

Территория мечты – вот, что это было за место. Мечты, которую потеряли – уничтожили, сожгли в ядерном пламени, растоптали армейскими сапогами, раздавили гусеницами боевых машин.

И то, что он видит сейчас, – всего лишь отблеск этой мечты, ее отражение в необъяснимом полусне-полуреальности, приписываемом мрачному существу по имени Бука. И, что характерно, даже в этот «сон» уже вовсю полезли грязные, жадные лапы в стремлении оторвать себе кусок пожирнее.

Пока в голове семинариста мелькали все эти отвлеченные мысли, на ступенях портика, из-за колонн появились фигуры в необычных одеждах. Длинные плащи на незнакомцах были, вроде бы, черные, но их гладкая ткань настолько лоснилась и переливалась, отдавая радужными разводами, что начинало рябить в глазах. Самым странным в облачении фигур были остроконечные капюшоны и маски, полностью закрывавшие лица. Оружия у незнакомцев видно не было, но объемистые плащи вполне позволяли таковое скрыть в своих радужных складках. В любом случае вид фигур своей необычностью с ходу сбивал с толку и внушал смятение и оторопь: мало ли кто там скрывался под этой непривычной маскировкой!

– Это кто тут у нас нарисовался? – с угрозой произнес чей-то грубый голос. – А ну, руки растопырили – и на землю, быстро!

Как ни странно, на семинариста голос подействовал успокаивающе: все-таки, он был вполне себе человеческий. Однако он счел нужным подчиниться и расставил руки в сторону, как того требовали хозяева здания, и уже опустился на колено, чтобы растянуться на грязной земле. Тем более, что в руках незнакомцев появилось-таки нечто, напоминающее оружие – массивные стволы, отливающие все теми же необъяснимыми радужными узорами. Впрочем, легкомысленная радужность ничуть не обманывала: эти ребята не помедлят ни секунды, чтобы пустить стволы в ход.

Черт же, небрежно раскинув руки, крикнул:

– Эй, Хрипатый! Кто из нас двоих незрячий? Своих не узнаешь, что ли?

– Черт, ты что ли? – недоверчиво произнес все тот же голос. – Тебя же, вроде, кремлевские на стене повесили?

– А я слышал, ему Пришлые кишки выпустили, – добавил второй. – В жертву, стало быть, принесли.

– Не, его «рекс» с-сожрал, – неуверенно возразил третий, слегка заикающийся голос. – Я же сам видел. К-кровищи вперемешку с д-дерьмом было – по колено. Даже не верилось, что из такого м-маленького – и столько всякой д-дряни натечет.

– Это вас, братки, ввели в заблуждение, – ничуть не смутившись, откликнулся Черт. – На самом деле это нео с меня заживо шкуру сняли.

– А т-ты? – простодушно поинтересовался заикающийся.

– А я сбежал. Только шкура моя никому не подошла – ее и крысопсам выбросили. А я уж у них отбил – и обратно напялил. Небось, неаккуратно натянул, раз меня свои не узнают.

Секундная пауза – и незнакомцы разразились хохотом, одновременно стягивая с лиц маски и откидывая радужные капюшоны. Глядя на эти лица, Книжник поежился: если задача была напугать врагов, маски могли бы и не напяливать: покрытые безобразными рубцами и шрамами, какими-то жуткими пятнами, выпученными глазами, лишенными нормальной симметрии, с уродливыми наростами, по большей части беззубые. Даже громкий хохот не добавлял этим людям обаяния. Напротив, зрелище нагоняло какой-то глубинный инфернальный ужас.

– Узнаю Чертяку! – прорычал тот, кого карлик назвал Хрипатым. Помимо голоса он отличался одним огромным, наполовину выкатившимся глазом под низким неандертальским лбом и толстой, оттопыренной нижней губой. – А что это за шкет с тобой?

– Да ничего особенного – просто славный малый, – скривился Черт. – Жизнь мне спас.

– Зачем ему это понадобилось? Я бы тебя просто добил – чтобы не мучился.

– Да вот, сам удивляюсь доброте человеческой. Да все жду удара в спину.

Местные заржали, а Черт продолжил:

– Да что делать? Никому не дано знать, как подохнешь. А мальчонка забавный. Мечтает на Ристалище выйти. Побороться за Благость.

– Этот-то? – на уродливом лице Хрипатого возникло нечто, похожее на удивление. – Да он и минуты не продержится.

– Так я то же самое ему говорю, а он не верит. Что я ему, мать родная – от смерти отговаривать?

– Тоже верно! – хмыкнул Хрипатый. – Да и то, право слово, все мы тут смертники.

– Кроме Последнего, – негромко добавил сутулый парень позади Хрипатого.

– Кроме Последнего… – нестройным хором повторили остальные.

Книжник вздрогнул: общему хору на полном серьезе вторил и Черт! Похоже, это была какая-то ритуальная фраза. И ее скрытый пока смысл заранее не понравился семинаристу.

– Ну, ладно, коли уже пришли – пожалуйте на базу, – милостиво предложил Хрипатый. – Во имя Химии!

– Во имя Химии! – повторил Черт, незаметно ткнув локтем Книжника.

– Во имя Химии! – торопливо вслед остальным пробормотал парень.

– Молоток, быстро схватываешь! – одобрительно произнес Хрипатый и тяжелой рукой подтолкнул Книжника ко входу. В голосе его появились нотки благосклонности и нравоучительности. – Чти тотем своей базы – и тебе зачтется! Ибо сказано: сила тотема – в праведной жертве, благость же его безгранична.

В чем состоит «благость» тотема, Книжник понял довольно скоро. Для обитателей базы Химия была всем – источником тепла, пищи, власти. Правда, у благости этой были кое-какие побочные эффекты – лучше всего это отражалось на лицах обитателей базы, их странных болезнях и не прекращающемся состоянии нервного возбуждения. «Химики» никогда не спали, лишь впадали иногда в странное состояние, похожее на наркотический транс. И Книжник подозревал, что так оно и было. Сам воздух здесь был тяжел и насквозь пронизан химическим дурманом, подавляющим волю и вызывающим галлюцинации.

– Не нравится мне здесь. Скорей бы уже выбраться на свежий воздух.

Семинарист говорил тихо, косясь на бойца в радужном плаще, дежурившего у выхода. Гостям выделили место неподалеку от дверей, снабдив грудой бесформенных пластиковых подушек местного производства. Внутренности бывшего павильона выглядели странно и даже пугающе. Пространство преграждали перегородки из неизвестного материала, больше напоминавшие мембраны. Мембраны эти, раскиданные хаотично, пронизывали пульсирующие трубки ядовитого цвета, в трубках беспрерывно, во всех направлениях струились жидкости разных цветов и консистенции. В некоторых местах мембраны расползались в пузыри, в которых явно происходили какие-то химические реакции, что-то пузырилось и булькало. Кое-где мембраны прорывало, и в воздух вырывалось зловоние. С потолка мерно капало, и эти капли, шипя, разъедали пол из мраморной крошки.

– Мы же дышим ядом! – Книжник высунул язык, причмокнул, скривившись, как бы пробуя воздух на вкус. Сплюнул. – Как бы с нами не сталось того же, что и с местными. Они же сами мутанты – ты видел их лица?!

– Ты это сейчас серьезно? Видел ли я? – не без иронии отозвался Черт.

– Прости, – смутился Книжник. – Совсем забыл…