Онлайн книга «Пирог из горького миндаля»
– Ты дочь тети Тани? Тишка молча кивнула. – А язык у тебя есть, дочь тети Тани? – поинтересовалась акробатка. Она села на траву прямо в своем белом платье, длиннющие ноги вытянула перед собой и зевнула – широко, во весь рот. – Зовут-то тебя как? – Тишка. Кукольная девочка по-прежнему улыбалась – сонно, чарующе, и в глазах мелькало что-то странное, как будто она не была уверена, что все вокруг ей не снится. «Может, я и правда ей снюсь?» – внезапно испугалась Тишка. Какой-то дурман исходил от этой голубоглазой. Резкий голос второй вернул ее к действительности. – Тишка – это кошачья кличка. Лелик, пять минут назад сказавший дословно эту же фразу, произнес ее задумчиво, словно взвешивая факты. Его слова не казались обидными, они лишь иллюстрировали способ его мышления. «Тишка – это кличка для кошки. Ты не кошка. Следовательно, вряд ли тебя могут так звать». А девочка в белом платье никаких умозаключений не делала. Она шлепнула на Тишку пренебрежительный ярлык: дура! И откинулась на спину, удовлетворенная результатом. Тишка прикусила губу. Она ничего не станет объяснять этой красивой взрослой девочке, умеющей крутиться на ветках. – Я Вероника, – певуче сказала голубоглазая. – А это моя сестра Женя. Нашу маму зовут Люда. – Еще генеалогическое древо нарисуй, – фыркнула Женька. – Я могу нарисовать, – встряла Тишка. – Наши мамы родные сестры. Значит мы с вами – двоюродные. Но если в глубине души она надеялась вызвать в Женьке снисходительность к новообретенной кузине, то просчиталась. – У нас тут полный дом родственников, – презрительно отмахнулась та. – Шагу сделать нельзя, вляпаешься в братца или дядюшку. Кстати! – она привстала и огляделась. – Где-то тут шарахалась бледная спирохета. Надо вас познакомить. – Спирохета? – Ну, этот, – Женька щелкнула пальцами, – как его… Вероника, как его там? – Ты знаешь как, – кротко отозвалась младшая сестра. – Знаю! – Женька вдруг широко улыбнулась. – Лелик. Лелик-болек-анаболик! Отличная, между прочим, подбирается компания! Четкий Паша, бледная спирохета, малютка с проблемами самоидентификации, моя младшая сестра, которой не хватает одного полушария мозга… – она притворно нахмурилась и театрально приложила пальцы ко лбу, – вот только не могу вспомнить какого… – Так может, это тебе не хватает полушария? – с прежней кротостью спросила Вероника. В ту же секунду Женька вскочила на ноги. Тишка отпрянула. Лицо девочки напомнило ей выражение Прохора, когда деда перебила бабушка Рая. «Драться будут!» – ужаснулась Тишка. Но тут Женя расхохоталась. – Иногда ты перестаешь выглядеть дурочкой, моя милая. Она с неожиданной ласковостью взъерошила волосы сестре. Тишка выдохнула. Битвы не будет! Странно только, что гримаса на белом личике Вероники кажется застывшей. На губах девочки по-прежнему играла слабая улыбка, и невозможно было определить, нравится ли ей происходящее. Но самой Тишке примирительно улыбаться совершенно расхотелось. Поглаживания Женьки становились все настойчивее, она все сильнее притягивала сестру к себе. Та казалась вялой и не сопротивляющейся. Вот только два розовых пятна на скулах… Тишка не понимала, что ей делать. Требуется ли что-то предпринимать или все в порядке? Вот в чем всегда состоит проблема. Смотришь на мать с ее ровным спокойным лицом. Смотришь на папу. Они сидят, обедают. И самая большая ошибка, которую ты можешь сделать, это решить, что если все выглядит хорошо, значит, все и правда хорошо. Нет, ты должен быть всегда настороже! Подхватывать опрометчиво падающие фразы и бережно относить в сторону, чтобы они не взорвались посреди обеденного стола. Не забывать постоянно шутить, и что с того, что каждая шутка получается глупее предыдущей, а ведь и первая не была образцом остроумия. Пусть смеются над ней! Лишь бы не ругались. Если ты окажешься достаточно чуток, если ты каждую секунду будешь держать в памяти, что под вами опасный лед, а вовсе не благополучный каток, и ты не кружишься здесь на коньках в свое удовольствие, а отчаянно пытаешься удержать всех троих от падения в черную воду, – так вот, девочка, если ты все время будешь контролировать ситуацию и помнить, что не смеешь выпустить маму и папу из сферы своего внимания, то у тебя что-нибудь может и получиться. И ты всех спасешь. Или нет. – Кто такой четкий Пашка? – Что? – Пашка, – повторила Тишка. – Кто это? Женька выпустила сестру и уставилась на нее. – Я тебе что, «Желтые страницы»? – Это еще один наш родственник, – подала голос Вероника. Она отошла от сестры и приглаживала волосы, точно кошка, которую потискали грязными руками, и теперь она старательно умывается, стирая с себя чужие запахи и отпечатки. – И твой тоже. Сын дяди Вениамина. – Скажи лучше – еще один претендент. – Претендент? – повторила Тишка. Женя насмешливо взглянула на нее. Глаза у нее при солнечном свете оказались карие, яркие, с золотыми искрами. – Девочки, вы Лелика не видели? Все трое обернулись. На площадку из-за деревьев вышел сухопарый подтянутый человек. Он поразительно напомнил Тишке игрушечных солдатиков, которых собирал папа: узкоплечих, с прямыми спинами и крошечными усиками под острыми носами. – Нет, дядь Юр, не видели, – ответила за всех Женька. Тишка бросила быстрый взгляд в окно второго этажа. Лелик был в комнате десять минут назад. Но с учетом мыши, обнаруженной в ящике буфета бабушкой Раисой, вряд ли отец ищет его, чтобы представить к награде. Поэтому она промолчала. Сухопарый собирался уходить, но задержал на ней взгляд. – Подождите-ка… Ты уж не Янина ли? Тишка кивнула: – Здравствуйте. – Здравствуйте! Вот так дела! Значит, Таня все-таки… Он осекся. Нахмурился. Скупо улыбнулся, не переставая хмуриться, отчего лицо его приобрело странное выражение, и присел перед девочкой на корточки. – Я думал, ты старше. Сколько тебе? – Двенадцать. Теперь лицо его выразило веселое недоумение. Ну давайте, дядя Юра, присоединяйтесь к клубу желающих сообщить о несовпадении роста и возраста! Но отец Лелика сказал совсем другое: – Ты на отца очень похожа. Приятно познакомиться, Янина. Протянул руку и бережно пожал неуверенную ладошку. Когда дядя Юра скрылся за деревьями, Женька обошла вокруг Тишки, щуря карий глаз. |