Онлайн книга «Миг столкновения»
|
– И я тоже! – говорит Исаак. Пиццу они обожают. Интересно, с каких это пор? Исаак замечает мое недоумение. – А разве это не пицца была? Ну, лепешки, которые с сыром? На них еще яблочко порезано? – Вы имеете в виду флетбред? Лия с Исааком пожимают плечами. Понятно. Они говорят про флетбред с тонко нарезанными яблоками и луковым джемом. А я-то думал, Лия станет кривиться от всех новинок, кроме разве что десертов. Я морально приготовился четыре раза услышать хоровое: «Фу, тошнотина!» Вот мы на пороге ресторана. Элли машет руками – дескать, кучнее, ребята, кучнее. Ловлю взгляд Наоми – может, она посвящена в тайну? Наоми качает головой. – Хочу вас сфоткать. Никто не против? – спрашивает Элли. – Папа взял с меня слово, что я вас сегодня сфоткаю. Мы с Наоми и Сайласом переглядываемся. Что ж. Мы выплыли. Пускай фоткает, мы сдюжим. Становимся ближе друг к другу, все шестеро. Сайлас берет Лию на руки, Исаак прижимается к Наоми. Я думал, придется натягивать улыбку – как всегда, для фото. Но тут Бека одной рукой обняла меня за пояс, а другой на мгновение стиснула мою ладонь. И я понял: завтра, как обычно, мы пойдем на работу, будем, может, покрикивать друг на друга, ссориться. Но сегодня – сегодня отличный вечер. – Улыбочку! – командует Элли, наставляя на нас мобильный телефон. Делает несколько снимков. А потом картинка распадается. Сайлас ставит Лию на землю, Бека разжимает объятие. Снова ловлю взгляд Наоми. Вообще-то мы с Сайласом и Наоми никогда не обнимаемся. У нас это не в обычае. Но сейчас… сейчас Наоми обеими руками притягивает к себе наши с Сайласом головы, и мы так некоторое время стоим, в довольно-таки дурацкой позе. Которая почему-то совсем не кажется дурацкой. Младшие присоединяются. Лия обхватывает ручонками мою ногу. Я не смотрю на Элли, но знаю: она нас не фотографирует. Сцена чересчур интимная. Да и фото этого тепла не передаст. Мы резко отцепляемся друг от друга, потому что становится слишком уж трогательно. – Ты что, плачешь? – спрашиваю я, заметив, что глаза Наоми увлажнились. – Нет! – Сестра шлепает меня по руке, улыбается. – Заткнись. Мы возвращаемся в ресторан, будто ничего и не было. С января я пытался верить, что мы выкарабкаемся. Сегодня до меня впервые дошло: мы не просто выкарабкаемся. У нас все будет хорошо. А может, даже отлично. Обновлением ресторана папу не вернешь. Это я знаю. Он нам в наследство гораздо большее оставил, чем четыре кирпичные стены. Еще я знаю, что овсянка на завтрак семью от болезней сердца не спасет. И пирог, который я испек для Виви, не компенсирует ей пережитых страданий. Только смысл в том, что ситуация иногда может исправиться уже от одних попыток ее исправить. Поэтому надо и дальше стараться. Не важно, в горе ты или не в горе. Я лично все еще где-то посередине. * * * Последние гости разошлись. Вытираю столы. Белые свечи догорают, пламя помаргивает. Весь вечер я был как бы рядом с папой. Это принесло боль, но одновременно и облегчение. А вот теперь кто-то действительно стоит за моей спиной. Осознание постороннего присутствия накатывает внезапно, словно океанская волна; брызгами обдает. И еще – запахом глицинии. Понимаю, что Виви пришла, прежде чем слышится ее голос. – Привет. Виви стоит на аллее, в просторном платье, в туфлях без каблуков. Для нее это все равно что домашний халатик и тапочки. Помада – не алая, а ярко-розовая. Рука на перевязи. Левая нога залеплена пластырями. Виви прекрасна до остолбенения. Кажется, что моя зрительная память отказывается удерживать самые недавние образы. Что я вижу Виви впервые и одновременно – знаю ее всю жизнь. Кажется, что это – первый день. И последний. – Привет. Бросаю тряпку, иду к Виви. Она не двигается. Не пытается сократить расстояние между нами. Насторожилась. – Извини, что я пропустила вечеринку. Виви проводит рукой по стене магазина хозтоваров, который фасадом глядит на патио. Конечно, делает это, чтобы не встречаться со мной взглядом. – Я пока не могу на людях находиться, и… – Вив. Я в курсе. Все нормально. – Извини, что так вела себя в больнице. Я вовсе не хотела… вымещать все на тебя… – Вив вздыхает. – Обожаю «Волшебника из страны Оз». Ты, наверно, знаешь: каждая девочка мечтает быть Дороти Гейл. Или Глиндой. А вовсе не торнадо. Открываю рот, собираюсь сказать: «Все нормально, молодец, что пришла. Я так рад. А если ты даже и торнадо, то не такой, который целый город разрушил. А такой, который всех нас подхватил и перенес в другое место, где пейзаж не черно-белый, а цветной». Но Виви не дает мне сказать: – Здорово ты здесь все устроил, Джонас. Наконец-то она встречает мой взгляд. – Старался. Кстати, еда осталась. Хочешь чизкейка или еще чего-нибудь? – Нет, спасибо. Я только что завтракала. С офицером Хайаши. Виви чуть улыбается моему недоумению. – То есть ужинала. Просто мы ужин завтраком назвали. Делаю шаг к ней. Для меня это естественное желание – быть рядом с Виви. Она почему-то пятится. – Как ты себя чувствуешь? Тебе очень больно? – Терпимо. Я же на анальгетиках. Виви указывает на стену магазина. – Здесь нужно что-нибудь нарисовать. А то много пустого пространства. Наверняка мистер Томас тебе позволит. – Он и сам предлагал, у меня просто руки не дошли. – Еще бы. Столько работы. Виви поднимает голову, ее подбородок – снова на уровне моих глаз. – Ты очень занят? Не хочешь прогуляться? Мытье посуды можно и на завтра отложить. Все можно отложить, когда речь идет о Виви. – Конечно. Пойдем. Открываю ворота. Теперь мы оба стоим на аллее. Раньше я бы взял Виви за руку. Но все изменилось. Наверно, нельзя вести себя как раньше. Может, я больше не нравлюсь Виви… в этом смысле. Я ни в чем не уверен. Идем к Мейн-стрит, Виви ни слова не произносит. – Ну… Так я пытаюсь нарушить молчание. Однако сказать мне нечего. Я скован неловкостью, мой мозг растекся по булыжной мостовой. – Что нового? Виви застывает как вкопанная. Идиот. Так бы и дал сам себе пяткой в физию. Додумался, о чем спросить! А Виви – она смеется. Сначала смех звучит как китайский колокольчик, но вот уже Виви согнулась пополам, и по вечерней улице разносится ее «ха-ха-ха». И тогда я тоже смеюсь. Неуверенно, сдавленно; все громче и откровеннее. Мы стоим друг против друга, не в силах прекратить. Виви поднимает голову, ладонью прикрывает рот. Наши взгляды встречаются, наши тела сотрясаются от смеха. |