Книга Приключения огуречной лошадки, страница 13 – Галина Лебедева

Поклявшись страшной клятвой: «Чтоб мне остаться без носа, если проболтаюсь!» — Дятел попрощался с Катей до завтра.

— Осторожней, не упади! Держись за перила, — заботливо напомнил он, высунув нос из-за двери.

С соседней ветки шарахнулись две вороны. Они, как всегда, подслушивали.

Тётка Полина примчалась с рынка на велосипеде, приткнула руль к забору, нацепила очки и, выхватив из корзины на багажнике газету, принялась читать. Потом забегала по дому, чертыхаясь и ахая.

— Это что ж это делается-то! Ай-ай-ай! Вот знать бы, соломки бы подстелить… В руках, можно сказать, миллионы держала и упустила! — бормотала она, направляясь в огород к огуречной грядке. — Вот! Вот это место! — бормотала она. — Здесь она, моя ласточка, моя тютюлечка и родилась! Я, можно сказать, мать её родная, поливала её, подкармливала! А теперь, выходит, я одна остаюсь ни при чём!

И, решительно развернувшись, Полина понеслась назад к дому. Вскоре она вынесла доску, на которой обычно раскатывала лапшу. Теперь на ней, хотя и криво, но ярко, цветными фломастерами, было написано: «Здесь родилась Огуречная Лошадка!» Полюбовавшись своей работой, Полина приколотила доску над калиткой и принялась наводить чистоту и красоту.

— И у меня все о'кей! Культур-мультур не хуже чем у людей.

Она выдирала бурьян, расчищая дорожку от огуречной грядки к калитке, посыпая её песочком, ровняя, притаптывая.

С этим огуречным бумом Полине было не до козы, а та где-то пропадала. Совершенно от рук отбилась.

— Ну, вернись только. Я тебя выдою и выдеру.

Коза вернулась на другой день к вечеру, и не одна. Возле неё похаживал и по-деловому осматривал потолок, стены, крышу, окидывал взором усадебный участок какой-то элегантный старичок с хризантемой в кармашке сиреневого пиджака.

— Проходите. Это моя домработница, — кивнула она на Полину.

Бедная старушка попятилась и села мимо стула. У её козы не было рогов! Хвостик был теперь похож не на кисточку для бритья, а остреньким шильцем торчал вверх. Куда-то делось вымя, вся она была гладко выбрита. И это ещё не всё. Она была зелёная и отлакированная до блеска!

И начался суровый разговор.

— Какое тебе молоко копеечное! — топала ногами коза. — Я такое дело раскручиваю! Сама ж говорила: похожа, похожа, а теперь опять за своё? Молоко ей подавай! У меня уже всё получается. Я, может, завтра взлечу!

— Да будет тебе! Взлетела одна такая, — махнула рукой бабка. — Где взлетишь, там и сядешь.

— Завтра у меня встреча с испанцами, послезавтра — с итальянцами. Я уезжаю на гастроли в Америку!

Болтая, Коза раскладывала по столу, кровати и подоконнику фотографии.

— Узнаёшь? То-то!

Яркие снимки изображали Алексашеньку в виде Огуречной Лошадки. Вот она резвится с детьми на песчаном острове среди пальм и фламинго. Вот она летит с девочкой на спине над морями-океанами, а вот скачет по горам по долам.

Ахая и близоруко щурясь, тётка Полина рассматривала фото.

— Вроде… ты. Или не ты? — недоумевала она. — И когда успела-то? Море, горы… Разве ты где дальше этого леса была?

— Ой, вооще! Вот серость! Это ж современная техника! Компьютерная графика! — блеяла Алексашенька, выкатывая свои зелёные глазищи. — Как, похожа я на Огуречную Лошадку? — победно наступала она на Полину. — Вот то-то и оно, что похожа!

— А я-то теперь как же? — взмолилась Полина.

— Со мной не пропадёшь. Будешь у меня по хозяйству. Не реви, не реви. Лучше делом займись — грязищу развела, ступить некуда! Да пошевеливайся! А я в косметический кабинет. Массаж да макияж… Оттуда сразу на вернисаж. Вернусь, как освобожусь, ближе к ночи.

За калиткой раздался нетерпеливый автомобильный гудок. Коза чмокнула Полину в щёчку и, виляя задом, процокала по лестнице.

— Гуд бай!

— И на кого ж ты меня бросаешь! — завыла Полина. — Как же?.. За что же? — Она заголосила на весь посёлок и выбежала за калитку, но её Алексашеньки и след простыл.

Только пыль долго стояла туманом, оседая на сирени.

Наутро к Кате прибежал Повар.

— Их надо немедленно разделить поровну.

— Что? Что такое? Я ничего не понимаю! — отбивалась от него Катя.

— Я имею в виду волшебные семечки! Вот! Вот же они! В твоём кармане!

Подлетели две вороны.

— Не зажимай! Мы знаем, они у тебя! Мы всё слышали!

— Вот-вот! Весь посёлок знает, а она не знает! — не отставал Повар. — Я протестую! Семечки общие! Это народное добро! И нечего присваивать! Это грабёж! Подсудное дело! Я требую конфисковать и посеять!

Повар разгорячился, стал красным и размахивал руками, призывая свидетелей. Зеваки собирались, толпились вокруг него. Воодушевлённый их поддержкой, он влез на перевёрнутый мусорный ящик и заговорил громко, на весь посёлок:

— Товарищи! Граждане! Дамы и господа! Семечки волшебные! Посев взойдёт немедленно. И тогда, вы представляете, вырастет целый эскадрон Огуречных Лошадок. Это будет грандиозно. В наших лесах будут пастись табуны Огуречных Лошадок. Они будут размножаться на лужайках и полянах. И наш лес станет знаменитым. Ничуть не хуже африканского заповедника. Львы, носороги, слоны, бегемоты — это всё старо и немодно! Это пройденный этап. И охота на них никого нынче не удивляет. А тут такое невиданное чудо. И где? В нашем скромном, ничем не знаменитом лесопарке! На нас с завистью оглянется весь мир. Все туристы сразу ринутся сюда. Тут такое развернётся! Такое завертится-закрутится! Рестораны, кафе, бистро, пивные, чайные, торговля с лотков! И везде угощения будут готовиться по рецептам моей фирмы. Огуречные Лошадки во фритюре! С подливкой! Жареные, солёные, печёные… Бесконечное количество вариантов. И на всех этикетках мой портрет в обнимку с Огуречной Лошадкой. А если вы выберете меня президентом фирмы, я сделаю каждого из вас счастливым. Это однозначно!

Но Повара уже сталкивали с мусорного ящика, и пробившийся сквозь толпу Дачник-неудачник размахивал лётным шлемом, зажатым в кулаке:

— Граждане соотечественники, помогите убедить девочку! Девочка! Ну что ты упрямишься? Почему не хочешь дать дорогу прогрессу? Ведь это же свинство: зажимать семечки. Как собака на сене, честное слово… Ну, не хочешь поделиться по-честному — продай. По доллару за штучку. Ну по два… ну по десять! В конце-то концов! Мы скинемся! Соглашайся. Не то худо будет. Силой возьмём!

Катя еле выбралась из толпы. За ней побежали все желающие иметь во что бы то ни стало свою собственную Огуречную Лошадку. Несли наскоро намалёванные плакаты: «Огуречную Лошадь — каждому!»