Онлайн книга «Пойдем ловить чудовище!»
Он спрятал рогатку и уже почти сорвался с места, но тут из дома выбежала маленькая румяная женщина с перепуганным лицом. – Ох, – женщина схватилась за сердце и прикрыла глаза. – Я уж думала, чудовище. Аксинью Федоровну, хозяйку городской кофейни «Румяная булка» и неутомимую выдумщицу всевозможных сладких рецептов, знали все жители Зеркальной бухты. За ее хрустящими медовыми слойками, мягкими кексами и горячим какао с воздушным зефиром частенько выстраивались целые очереди. Лёля от стыда закусила губу, а Петрик принялся ковырять носком землю. – Нет, мы – это точно не чудовище, – виновато промямлил мальчик. – Это как посмотреть, – Лёля сверкнула на него глазами. – Но как же это случилось? – Хозяйка розового домика растерянно моргала, осматривая место происшествия. – Я… – начал Петрик. – В общем… Чайки, понимаете? Пирог, и я, ну это… Мальчик совсем смутился, покраснел до корней растрепанных каштановых волос и уставился на свои ботинки. – Петрик хочет сказать, – Лёля метнула на друга испепеляющий взгляд, – что он пытался прогнать чайку и нечаянно разбил ваше окно. Он очень виноват и просит прощения. – …вот! – подытожил Петрик, не поднимая головы. – Ну что же ты, милый мой? – Аксинья Федоровна всплеснула руками. – Как это все не вовремя! Мне ведь уже давно пора быть в пекарне и замешивать тесто. Она совсем поникла и вот-вот готова была расплакаться. – Давайте мы вам поможем! – выпалила Лёля. – Нам же нужно как-то загладить вину. Мы пойдем с вами в «Румяную булку» и попробуем помочь на кухне. Она с надеждой посмотрела на хозяйку кофейни. Та немного подумала, а потом вдруг просияла: – А ведь правда, нам лишние руки никогда не помешают – из-за этого чудовища некоторые даже отказываются явиться на работу, отсиживаются по домам. Бегите скорее, – Аксинья Федоровна прикрыла разбитое окно голубыми ставнями. – И скажите, что мне срочно пришлось навестить стекольщика. – Мы не подведем, – заверила ее Лёля. – Без дураков, – вздохнул Петрик. И друзья нехотя направились к городской площади. Главная улица тонула в густом тумане. Лёля и Петрик словно плыли по широкой молочной реке, которая сонно катила свои белые воды к городской площади. Справа едва-едва можно было разглядеть пристань, а слева чинно расположились разноцветные домики с пестрыми занавесками и цветочными горшками на окнах. Обычно в Зеркальной бухте было ясно и солнечно. В гладкой, как стекло, морской воде отражалось лазурное небо, поросшая лесом Великанья гора и полосатый столб маяка, – поэтому бухту и прозвали Зеркальной. – Дурацкое чудовище! – насупился Петрик. – Все из-за него. – Да неужели? – Лёля подняла бровь. – О чем ты вообще думал, Петрик? – А нечего было толкать меня под руку! – возмутился мальчик. – То есть это я виновата? – Лёля начинала злиться. – Дурацкие чайки и дурацкие девчонки, – пробубнил Петрик себе под нос. – Разве можно, – наседала Лёля, – бросать камни в птиц?! – Это не птица, это чайка, – парировал Петрик. – Они же почти как крысы, только с крыльями. Разбрасывают мусор, воруют еду. К тому же она хотела слопать пирог! – Ты мог сделать ей больно, – Лёля была неумолима. – Или еще хуже. А если бы ты попал камнем ей в голову? Петрик открыл было рот, чтобы что-то возразить, но потом вдруг живо представил себе подстреленную из рогатки птицу и промолчал. Он втянул голову в плечи и опустил шапку чуть ли не до носа. – Я… об этом я не подумал, – тихо признался он. – Вот! Она ведь живая, с ней нельзя так. – Наверное, – буркнул Петрик. Он прошел еще несколько шагов, с тоской посмотрел на пустой причал и сердито проворчал: – Это все чудовище! Если бы не оно, мы бы не влипли в такую историю. Уже целых две недели все вверх тормашками! – Три, – мрачно заметила Лёля, – уже три недели. – А ведь первым, кто его углядел, был Клецка. Ух, я ему не завидую, – протянул Петрик. Толстяку Клецке вообще никто в городе не завидовал. Когда три недели назад в Зеркальной бухте объявилось чудовище, он возвращался домой уже в сумерках, и его «Каравелла» рассекала холодные морские волны. На самом деле «Каравелла» была самым обычным старым баркасом с мачтой, рубкой, каютой и машинным отсеком. Но Клецка очень любил истории о старинных кораблях, о пиратах и великих путешественниках и поэтому название для лодки решил выбрать под стать своим интересам, а на все вопросы и насмешки неизменно отвечал: «Как назовешь, так и поплывет». Рыбак возвращался с хорошим уловом и уже предвкушал сытный ужин, как вдруг что-то с силой ударило в дно его лодки. – Эге-е-е-й! – присвистнул Клецка. – Сейчас поглядим, что там за рыбина сама просится ко мне в сети. Но посмотреть он не успел – на лодку обрушился новый удар, она заметно накренилась, и рыбака отбросило назад. Он ударился спиной о мачту и, потирая поясницу, грузно поднялся на ноги. Клецка кинулся к борту и увидел, как под водой мелькнуло что-то темное. Темное и очень, очень большое – никак не меньше самого Клецки и даже, пожалуй, не меньше его «Каравеллы». – Ну уж нет, – сказал себе толстяк, – таких огромных рыб в бухте отродясь не водилось. После этого случая еще несколько обитателей городка видели, как рассекает по ночам лунную дорожку блестящая от воды зубчатая спина монстра, кто-то даже утверждал, что разглядел клыкастую морду и мерцающие во тьме желтые глаза. Рыбаки стали реже выходить в море – никому не улыбалась участь быть съеденным заживо. Да и рыбы в бухте совсем не стало – те, кто все же отправлялся в рискованное плавание, возвращались с пустыми сетями. В одно безрадостное декабрьское утро жители городка увидели, что из морских глубин, словно пенная волна, поднимается туман. Он стелился над прозрачной водой, полз вверх по склонам Великаньей горы, окутывал маленькие домики и клубился у подножия маяка. Так, день за днем, бухта погрузилась в молочную дымку. Неизвестно, кто первый сказал об этом, но теперь уже в городке всем было ясно – туман напускает чудовище. Густой белый пар вырывается из его влажных ноздрей и застилает залив. В окруженную горами и морем бухту больше не привозили почту, пустовала гостиница, и это, подумать только, накануне Рождества! На улицах, несмотря на грядущий праздник, было тихо и безлюдно. Многим рыбакам, в том числе и Лёлиному папе, пришлось искать новые места для промысла, и теперь девочка даже не знала, вернется ли он к Рождеству. – М-да-а… – Петрик пнул ногой камень, и тот, подпрыгивая, покатился по улице. – И, вместо того чтобы ловить чудовище, мы должны торчать в «Румяной булке». – Пришли, – сообщила Лёля и остановилась перед входом в кофейню. |